Мирон подошел к командиру и о чем-то с ним переговорил. Тот кивнул. Лида поздоровалась с пилотами и дежурно улыбнулась. После чего посмотрела на Мирона и немного не поняла его реакцию. Вот мужчина стоял, нормально общался, а сейчас смотрит на неё, прищурившись, и на дне его глаз клубится что-то нехорошее, отчего Лиду снова пробирает. Она негромко вздохнула и осмотрелась. Бизнес-джет мало чем отличался от того, на котором она летела вчера. Надо же, кому скажешь, не поверят. За два дня полетать на двух разных самолетах. Лида замялась в проеме, потом прошла к одну из кресел и опустилась в него. Не стоять же истуканом, ожидая распоряжения Мирона. Тот сел напротив неё, положив на рядом обустроенный столик небольшую черную сумку-планшет, которую ему, по всей видимости, передал Павел. Мужчина выглядел недовольным. Безмятежность, с которой он общался с другом, куда-то испарилась. Лида снова улыбнулась. На этот раз Мирону. Помнила, зачем она здесь. – Я рада, что ты вышел досрочно, – заставила себя начать диалог Лида. От взгляда мужчины, которым он выжигал на ней клеймо, становилось не по себе. Может, Дольник что-то нехорошее, важное сообщил ему перед отъездом? Лида отмахнулась. Ей-то какая разница? Нет, разница как раз была. Что общаться с мужчиной, который пребывает в хорошем настроении, и что, затаившись, ждать взрыва от разгневанного. Под горячую руку попасть такому мужчине не хотелось. А Лида попадет. Сто процентов. Очень часто мужчины выпускают пар именно на женщинах. Лида сейчас не имела в виду рукоприкладство. Секс. И ещё раз секс. У них с Олегом периодически случалось такое. Он честно признавался: надо. Вот надо и всё тут. Потом сглаживал неприятные ощущения. Лида никогда не заводилась от такого «надо». – Ты их знаешь? – резко спросил Мирон, чем немало удивил девушку. – Кого? – не поняла она. – Пилотов. – Я? Нет, конечно, – обескураженно ответила она, растерявшись. Мужчина положил руку поверх сумки и начал выбивать пальцами чечетку. Лида совершенно не поняла, к чему вопрос. Продолжать диалог не имело смысла. Отвернувшись к окну, приготовилась к взлету. Но всё же один вопрос продолжал терзать Лиду, и она его озвучила, снова посмотрев на мужчину: – Мирон, куда мы летим? Мне нужна эта информация. Возможно, я кажусь тебе излишне импульсивной и впечатлительной, но я снова начинаю сильно нервничать. Скиф ответил не сразу. Выждал какое-то время, усиливая и без того давящую атмосферу. – У меня дом в области, – всё же сказал он, делая уточнение. Ого, далековато она заберется. Потом как возвращаться будет? – А ты не живешь в нашем городе? – У меня не одна недвижимость, – сухо бросил он, давая понять, что она своими разговорами лезет не туда, куда надо. Лида поняла. Дважды повторять ей не нужно. Была бы её воля, вообще с ним не разговаривала бы. Сухарь! Безэмоциональный! Хотя с последним она погорячилась. У него более чем выразительный взгляд. Такой, что спрятаться хочется и не сталкивать с ним никогда. Мирон распахнул пальто. Пристегнулся, открыл сумку и достал оттуда два телефона. Первый – айфон последней модели. Второй – простой, кнопочный. Дальше последовали две симки. Мужчина неторопливо вынул их и начал вставлять в телефоны. Пальцы у Мирона были со сбитыми костяшками. И весь он казался… напряженным. Опасным. Лида облизнула губы, которые не мешало бы увлажнить кремом. – Мирон, а мне можно вернуть телефон? – Он в другой сумке. Отдам по прилету. – Спасибо. Они начали взлетать. Лида тоже поспешно пристегнулась. Ужасно хотелось кофе. Оставалось надеяться, что лететь будут недолго и вскоре позавтракают. Вода находилась в кармашках сбоку сидений. При взлете Лида прикрыла глаза. Задремать вторично за утро вряд ли удастся. Кстати, она бы не возражала. Её восприятие мужчины вне камеры не особо изменилось. Наверное, дело даже не в Мироне. Мужчина, как мужчина. Суровый, жесткий. Неприветливый. Дело именно в ней. Не готова она ещё к близкому общению с противоположным полом. Когда взлетели и самолет выровнялся, Лида открыла глаза и посмотрела в иллюминатор. Где-то далеко забрезжил рассвет. Девушка с интересом понаблюдает, как небо окрашивается в яркие тона, если они, конечно, ещё будут в небе. Мирон расстегнул ремень. Лида обернулась, чтобы посмотреть, что делает мужчина. Его движения невольно забрали внимание девушки на себя. Как оказалось, мужчина снова смотрел на неё. Хмуро. Да что ж такое! Ей не нужны ласковые улыбки и пошлые разговоры, но и от его неприветливого выражения лица ее расположение к мужчине не изменится. Вернее, этого расположения пока и вовсе нет. С другой стороны, кто сказал, что Скифу нужна её симпатия? Ему нужно её тело. Мирон поднялся и кивнул в хвост самолета. – Пошли. * * * Он вышел. Он на свободе. Целых два долбаных года он изо дня в день думал, как будет радоваться. Как удовлетворенно улыбнется, осознавая, что сделал тех, кому перешел дорогу. Вышел. И все его мысли не о своей улыбке. А об улыбке чертовой шлюхи! Которую она адресовала не ему, а командиру экипажа! Бешенство захлестнуло Мирона с головой. Он тормозил себя. Вернее, пытался. Какого черта?.. Совсем крышей поехал после шестимесячного воздержания? Что за дебильные собственнические инстинкты? Но ярость клокотала и бурлила внутри. В конечном итоге Мирон пришел к выводу, что Лида тут совершенно ни при чем. Это у него отходняк после пережитого. До последнего не было известно, подпишется ли начальник зоны на УДО. Что-то изменилось за последний месяц. Доля ещё уточнял у Мирона, стоит ли покупать девочку и везти её к нему. На свободе она дешевле обошлась бы; если не в разы, то в половину суммы точно. И меняй на любой вкус хоть каждый день. Мирон сказал: вези. Он хотел секса. Дико. Более того, он хотел девочку полностью себе. На несколько дней. Пить, есть и трахаться. Так, чтобы ластилась и выполняла все его прихоти. По своей природе Мирон не был бабником. Ему не требовалась «новая кровь». Если он встречался с девушкой, то на других не смотрел. Рушила отношения его нездоровая ревность. А тут что? Что. Мать. Вашу. Сейчас. Было? Он едва дождался, пока самолет выровнится, и сразу потащил девчонку в тамбур. Потащил – громко, конечно, сказано. Позвал с собой.