– Да бл*ть… Красивая, что ты так остро всё воспринимаешь? – Я люблю Алису, Мирон. Она мне родной человек. И она была против моего соглашения с Дольником. Или с тобой. Деталей я не знаю. Лида договорила фразу, стараясь не замечать повисшего в воздухе напряжения. Черт с ним… С этим Скифом. Ей осталось провести с ним две ночи. Всё! Она не позволяла себе думать, что было бы, встреться они в обычной жизни. Большая вероятность, что Лида прошла бы мимо, отказав Мирону в предложении попить кофе или поужинать. Он подавлял. Он… Лида даже не знала, как выразить своё восприятие этого мужчины. Наверное, всё же одним емким словом «сложно». – Я тебя услышал, Лид, – негромко и уже намного спокойнее отозвался Мирон, наклоняясь к ней. Лида сразу же расслабилась. Его прикосновения знакомы. Его дыхание приятно. Его поцелуи будоражат. Последнее – особенно хорошо, потому что то, как ломала себя Лида в первые дни, отдаваясь Мирону, не прошло бы бесследно. Она подозревала, что и не пройдет. Хотя… Кто знает? Ничего криминального с ней не делали. А с совестью и моралью она как-нибудь договорится. Губы Мирона коснулись её. Он целовал иначе, не захватнически. Скользнул языком по её губам, точно успокаивая. Странный он всё же человек. Сколько Лида ни пыталась подстроиться под него, предугадать следующий его шаг, ему каждый раз удавалось её удивить. Он поглаживал её ладони. Доверительно. Ласково. – Красивая… А давай мы с тобой продлим соглашение? – Мирон оторвался от её губ, но продолжил стоять слишком близко, нависая. У Лиды оборвалось сердце. Нет, так нельзя… Сколько может её штормить? То одно, то второе. Каждый раз ждешь что-то этакое. И ведь дожидаешься! Дыхание Мирона по-прежнему касалось её лица. Лида не спешила отодвигаться. Да и куда? И, пожалуй, отодвинешься от него. – Что ты имеешь в виду? Она прекрасно поняла, что он имеет в виду. Но обязана была задать уточняющий вопрос, дать себе немного времени на осмысление. – Я тобой не насытился, – глухо ответил Мирон, не спуская с неё глаз. Слишком пристально смотрел. Слишком проникающе. Слишком опасно. – Я не умею красиво говорить и прочее. Я не знаю мотивы твоих поступков, хотя, не скрою, мне они интересны. Но я сам не праведный человек, поэтому демагогию разводить не буду. Ни к чему она. Ты стремишься к обеспеченной жизни, я в состоянии тебе её дать. Ты мне очень зашла, Лид. Я хочу продолжения. Мирон замолчал, а Лида не нашлась, что сказать. Вроде бы и так всё понятно, но в душе что-то дрогнуло. Непонятное. Пугающее. Даже появился мимолетный малодушный порыв сразу же ответить согласием. Ринуться в пропасть с головой, и будь что будет. Разве не мечта современной девушки, чтобы в её жизни появился мужчина, который скажет ей: «Я решу все твои проблемы. За это ты будешь отсасывать у меня по первому требованию и по первому требованию раздвигать ноги. Нет, ни о каких равноправных отношениях речи не может идти. Я плачу. Ты делаешь. За это ты ни в чем не нуждаешься. И да… рот тоже поменьше раскрывай, потому что пустая болтовня меня утомляет». А что, разве плохо? Сыта, в тепле, при деньгах. Ни забот, ни хлопот. Подумаешь, с тобой обращаются, как с вещью, как с неодушевленным предметом. Ты не имеешь права на свои желания, моральные потребности. Ты не имеешь права сказать «нет». Захотел «в горло» – пожалуйста. Захотел в попу – тоже, пожалуйста. Зато на карту капнет приличная сумма, и ты сможешь пойти на следующий день и купить себе новую сумочку. Или туфли. А душа… Господи, да кому нужна твоя душа, когда платят? Искушение сильное. Чего уж тут скрывать… Поддаться и сказать «да». Забыть про заботы с ипотекой, с ежемесячными платежами. Вздохнуть свободно. Возможно, даже сделать ремонт. Господи… Какие у неё запросы! Смешно даже. Девушки её возраста, наверное, сразу начали бы прикидывать, смогут ли они купить последний айфон, машину, брюлики и прочее. А она… ипотека, ремонт. Лида задышала чаще. Подняла руку и дотронулась до груди Мирона. Не оттолкнула. Лишь дотронулась. Мирон её пугал. По-прежнему. Слишком в нем много собственнического. Яростного. Жгучего. Один взгляд чего стоит! А прикосновения… Жесткие. Не в плане боли. Тут она ничего плохого про Мирона не могла сказать. Он мог быть куда требовательнее. Сколько раз шел ей на уступки? Ведь шел! И успокаивал. Тоже было дело. От него исходило иное. Он брал Лиду так, что поджилки потом потряхивало. Он полностью забирал её себе. Наверное, правильнее будет сказать именно так. А у неё ничего, кроме себя, и не было. И так она потеряла себя на целую неделю. – Красивая, ты ни в чем не будешь нуждаться, – он принял её заминку за колебания. Сомнения. – Машину хочешь? Будет. Путешествия? Решим. Дорогая одежда? Тоже не обижу. Обволакивающая интонация его голоса сшибала с ног. Опрокидывала на лопатки. Вот теперь Лиде стало по-настоящему страшно. То есть предложение Мирона не было праздным. Он его не делал «просто так». Шел, и оно ему пришло в голову, и он внезапно решил его озвучить. Как он сказал? Она ему зашла… То есть устроила, как любовница? Странно. Лиде казалось, что из неё вышла хреновая жрица любви. Тогда в чем дело? На этот вопрос лучше не знать ответа. Мирон голодный мужик. Два года без женского тепла, ласки. Существует же вероятность, что его повело от неё, Лиды? Малая, но есть. Кто она для него? Шлюха. Надо вещи называть своими именами. Покорная, доступная. Его в ней всё устраивало. Он наверняка думает, что своим предложением не то что делает ей одолжение… А вытягивает из пучины порока и разврата. Лида прикрыла на мгновение глаза. Один… два… пять… Лида решилась. – Мирон, помнишь, ты задал вопрос: есть ли у меня контракт на следующего клиента? Я ответила: нет. То, что я сейчас с тобой… Так скажем, вынужденная мера. Лида тоже постаралась сгладить эффект от своих слов. Провела рукой по куртке Мирона, скользнула выше. Добралась до открытого участка кожи и там замерла. – Мне в короткий срок понадобилась крупная сумма, – продолжила Лида, понизив голос. Она не хотела посвящать Скифского в свои проблемы. Она вообще никого не хотела. – Банки мне отказали в кредитах. У меня уже есть ипотека. Откровенно говоря, я не потянула бы ипотеку плюс кредит. Предупреждая твой следующий вопрос. Возможно, Алиса мне и смогла бы одолжить данную сумму. Но чем я буду отдавать? И сколько лет? Десять? Двадцать? – Ты так мало получаешь? – Скажем так… Львиную долю я плачу за ипотеку. Коммуналка, дорога, продукты. Всё, как у всех. – И приват ты, получается, тоже не танцуешь? Ох, Скифский… Другого она от него и не ожидала. У него в камере отложилось, что она танцует у шеста. Так и осталось. – Нет, не танцую. Лида готова была поклясться, что под её пальцами ушло напряжение. Неужели для Мирона важно, что она не берет приват? Черт! Она вообще не танцует стриптиз! Не раздевается перед мужиками! Как же всё запутано… И одновременно просто. Мирон и Лида – случайные попутчики. Встретились, получили каждый, что хотел, и разбежались. Лида планировала наглухо закрыть дверь в эту неделю. Не вспоминать, конечно, не получится. Но она постарается. Потому что для неё цель оправдывала средства. – Странно… – проговорил Мирон, шумно сглатывая. – Ладно, разберемся. То есть ты не хочешь стать моей содержанкой? – Мирон, я хочу вернуться к своей обычной жизни.