– Ой, Максим, да дело-то не только в этом, – склонив голову набок, немигающим взглядом смотрю на мужчину. – Да, мне нужен контрольный пакет, – отрезает он. – И я говорю об этом прямо. Замолкаю. Он прав. И эта его честность подкупает. – Мне нужно всё как следует обдумать, – снова повторяю свой ответ. – Хорошо. У тебя есть день, чтобы принять решение и внести свои коррективы или предложения. Подойдём к этой ситуации как к сделке, – он протягивает руку. – Идёт? – Идёт, – тихо говорю я, вкладывая свои пальцы в его теплую ладонь. Не так я представляла себе предложение руки и сердца. – А теперь расскажи мне всё о моём сыне. – Он убирает руку, а мне резко становится неуютно. Мужчина открыто улыбается, обнажая белые ровные зубы. – Хочу знать о мальчике всё. Через пару часов Максим отвозит меня к родителям, для того чтобы забрать Илью. Мужчина остается в машине, пока я поднимаюсь наверх. – Илюша, собирайся, малыш. Поехали домой, – зову сына, который вмиг оказывается рядом со мной. – Нас Макс отвезёт. – Ура! – радуется он и убегает обратно в комнату. – Почему он сам не поднялся? – В дверях показывается отец. Мужчина хмурится и озадаченно смотрит на меня. – Для чего? – сквозь зубы цежу я. – Где мама? – Ушла в кафе с подругой, – отзывается папа. – Что будете делать дальше? Так и останешься матерью-одиночкой? – Как решу, так и будет, – огрызаюсь и ныряю в сумочку за телефоном. – Что это значит? – в полном изумлении спрашивает он. – Это значит, папа, что у меня есть выбор, ясно? – отрываюсь от гаджета и заглядываю своему родителю в глаза. – Выйти за него или же построить отношения с тем, кто ближе к душе… – Да в конце концов, Виктория, веди себя по-взрослому! Это отец твоего ребёнка, и ты выйдешь за него. Не позорь нашу семью ещё больше, чем ты уже это сделала, – рявкает отец, а внутри меня разливается горечь от его слов. Больно. Из комнаты показывается голова Ильи. Он топает в прихожую с рюкзаком за спиной и надевает летние кроссовки. Едва сдерживая рвущиеся наружу слёзы, я беру сына за руку и, не прощаясь с отцом, выхожу из квартиры родителей. Глава 14 Вики Максим стоит перед машиной и, сунув руки в карманы, в томительном ожидании встречи с сыном смотрит на небо. Он расслаблен, а во взгляде нет привычной сосредоточенности. Удивительно, но отсутствует даже маленькая морщинка на лбу, которая всегда казалась мне неотъемлемой частью этого мужчины. Илья с криком несётся к Воскресенскому, и тот распахивает свои объятия. Макс с такой теплотой и трепетом прижимает мальчика, что у меня на глазах выступают солёные капли, которые я быстро смахиваю рукой. Не нужно, чтобы кто-то из них видел. Для Воскресенского это будет означать, что я дала слабину, а сын может расстроиться, увидев мои слёзы. Расплываюсь в улыбке, когда взгляд Максима падает на меня. Он счастлив, да и я тоже. Теперь у Илюши есть настоящий отец, который ни за что не откажется от него. Мне известно наверняка, ведь это читается по проницательным глазам орехового цвета. И, глядя на то, как счастлив мой сын рядом со своим папой, я заочно согласна на его безумное предложение. – Поехали, бандит. – Макс открывает пассажирскую дверь внедорожника и усаживает мальчика, пристёгивая его ремнём безопасности. – Мам, я хочу, чтоб ты села со мной, – хнычет малыш, когда я делаю шаг к переднему пассажирскому сиденью. – Хорошо, Илюш, – коротко киваю. Сын тянет ко мне ручки, и я, придвинувшись ближе, обнимаю ребёнка и нежно целую его в висок. Мне кажется, будто он горячее обычного, поэтому трогаю лоб губами. Температура. Волнение в груди растёт в геометрической прогрессии, потому что за несколько минут из жизнерадостного мальчугана сын превратился в вялого и грустного ребёнка. – Сын, ты почему такой горячий? Как чувствуешь себя? – взволнованно спрашиваю я. – У меня болит горлышко, а ещё очень хочется спать. – Илья жмётся ко мне и медленно прикрывает глаза. – Что ж ты раньше молчал? – Я подумал, что ты оставишь меня у деда, – честно признаётся сын, и я не могу его в этом винить. – Милый, ну что ты? – Перебираю пальцами его шелковистые волосы. – Конечно, я бы забрала тебя с собой. Разве что ты сам попросился бы остаться. – Нет, сегодня я не хочу у них оставаться, хочу к маме! – Кутается в мои объятия сын. – В аптеку? – спрашивает Максим, смотря на меня через зеркало заднего вида. Получив утвердительный кивок, мужчина заезжает на парковку, находящуюся рядом с домой родителей. – Что ж ты расклеился, бандюган? – Не знаю, – пожимает плечами. – Максим? – Да. – Воскресенский глушит двигатель и поворачивается к нам. – Слушаю тебя. – А ты можешь почитать мне книжку перед сном? Или у тебя дела? – с надеждой в голосе произносит сын. – Нет у меня никаких дел, – мягко отвечает Макс. – Конечно, почитаю. Только сначала купим лекарства. Вики, что нужно? Я озвучиваю названия нужных препаратов, и Воскресенский уходит, оставляя нас с Илюшей наедине. Обеспокоенно смотрю на сына, который мирно сопит в моих объятиях, и прикрываю глаза, мысленно молясь, чтобы он побыстрее поправился. Сегодня предстоит бессонная ночь, но это не столь важно. Главное, чтобы наутро ему стало лучше, а жар спал. – Взял всё, что ты сказала. – Запрыгивает у машину мужчина, бросая пакет с лекарствами на соседнее сиденье. – Уснул? – Да, – шёпотом отвечаю я. – Ну что ж, сон – лучшее лекарство. Так мама всегда говорит, – улыбается Максим при упоминании самой родной для него женщины. – А твои родители в столице живут? – интересуюсь я. – Нет, за границей. Хотелось бы их увидеть, кстати, – мужчина тяжело вздыхает. – Надо будет съездить после свадьбы. – Какой свадьбы? – на автомате спрашиваю я. – Нашей, Вики. – Воскресенский останавливается на перекрёстке в ожидании зелёного сигнала светофора. – Я ещё не дала ответ, – мгновенно отзываюсь, встречаясь с внимательным взглядом мужчины. – Это вопрос времени, Вики, – самоуверенно заявляет он. Мы наконец-то подъезжаем к дому. К счастью, на парковке есть одно место, куда Воскресенский пристраивает свой внедорожник. Максим берет на руки сына, и через пару минут мы все втроем оказываемся в квартире. Разбудить ребёнка удаётся с большим трудом и только с пятой попытки. Впихиваю Илье в рот жаропонижающее и возвращаю на мягкую подушку. Но только он не засыпает сразу. – Максим обещал мне почитать, – сонным голоском произносит сын, сладко зевая. – Илюш, может, завтра? Ты ведь спать хочешь, – ласковым движением касаюсь его лба. – Нет, позови Максима, – хнычет мальчик, и я, поцеловав ребёнка в щёку, выхожу из спальни. – Тебя зовёт, – машу рукой в сторону спальни. Максима долго упрашивать не нужно. Мужчина плюхается на матрас, забирая из рук Ильи какую-то красочную книгу. Он внимательно изучает лицевую сторону обложки и одобрительно кивает. Прикрываю дверь, но не ухожу. Любопытство берёт верх, и я, словно шпион, опираюсь спиной на стенку рядом с дверью, ведущей спальню, слушая хрипловатый голос отца своего сына. – Максим, останься со мной, – тихо просит мальчик. В комнате повисает длительное молчание. Воскресенский медлит с ответом, а Илья ждёт. Зная своего сына, могу сказать, что он будет отчаянно сражаться со сном, лишь бы получить желаемое. Как и я. Потираю чуть вспотевшие ладони и замираю на месте, прислушиваясь к каждому звуку. Сердце неожиданно начинает трепетать, когда Максим бросает утвердительный ответ. Видимо, он устраивается поудобнее, раз из комнаты доносится негромкое шуршание постельных принадлежностей. А уже через пару минут я слышу мирное посапывание своего мальчика и его отца. *** Просыпаюсь от звука звонкого голосочка, доносящегося из кухни. Похоже, папа с сыном готовят завтрак. Сладко потягиваюсь и зарываюсь в воздушную подушку. Сегодня я чувствую себя иначе. И как же мне это нравится! Неожиданно раздаётся стук в дверь, и я на автомате прикрываюсь одеялом, несмотря на то что всегда сплю в шёлковой пижаме. – Войдите, – произношу негромко, наблюдая за металлической ручкой, которая медленно опускается вниз. – Мамочка, доброе утро! – На пороге показывается Илья, а за ним следом заходит и Максим с подносом в руках. – Доброе утро! – хрипловатый голос разносится по комнате, а я мгновенно ощущаю, как щёки покрываются ярким румянцем. – Доброе! – улыбаюсь в ответ вошедшим в спальню мужчинам. – Мы приготовили завтрак, пока ты спала, – тараторит сын. – Папа сказал, что тебя не надо будить. На слове «папа» меня будто замыкает. Ощущаю, как улыбка сползает с лица, оставляя откровенное недоумение. За долю секунды в груди разрастается чувство тревоги, смешанное с гневом на Макса. Неужели он сам рассказал? Мы не успели обговорить с Воскресенским все детали, но, на мой взгляд, сообщать ребёнку важную новость без ведома матери просто недопустимо. – Мама, ну ты будешь пробовать? – с обидой в голосе ворчит Илья. – Конечно, родной, – быстро киваю я, откусывая кусочек тёплого блинчика. – Это просто потрясающе!