Врач Марка, женщина-гинеколог с огромным стажем, сказала нам ровно то же, что до этого говорила Сандра. А когда узнала, кто ведет мою беременность с самого начала, и вовсе не поскупилась на комплименты коллеге, убедив Зимина в ее полной профессиональной состоятельности. – Ешь, – говорит он, не сводя с меня задумчивого взгляда. – Врач сказал, что из-за токсикоза ты слишком плохо набираешь вес, так что поговорим после того, как ты нормально пообедаешь. Уверен, в мое отсутствие ты так плотно не питаешься. – Я ем за двоих. Так что, если намекаешь, что раньше я сидела на диетах и сейчас продолжаю, то ты плохо меня знаешь, – улыбаюсь беззаботно. – Как раз наоборот, – понижая голос, произносит Зимин. Я машинально поднимаю глаза на Марка, встречаясь с его потемневшим взглядом. Заинтересованность, с которой он всматривается в мое лицо, сбивает с толку, заставляя меня снова и снова обращать внимание на то, что я упрямо гоню из своих мыслей. Но ведь этого не может быть! Это всего лишь шаловливые гормоны, которые заставляют мое подсознание выдавать желаемое за действительное. Все эти взгляды, забота, теплота… Марк не может быть влюблен в меня! Я всегда была для него только девчонкой, младшей сестренкой друга, потом стала той, которая хладнокровно его соблазнила. Но кто я для него сейчас? Почему он так странно себя ведет? Спокойно сбрасывает деловые звонки, никуда не торопится, даже не говорит почти – просто находится рядом так, как я всегда мечтала. Неловкую паузу никто не стремится нарушить, хотя, подозреваю, каждому из нас есть, что сказать друг другу. Но секунды безвозвратно убегают вперёд, а начавшая уменьшаться пропасть между нами, снова становится больше. Я первая отвожу глаза и, уткнувшись в тарелку, начинаю вяло помешивать ее содержимое. – Не нравится? – неожиданно спрашивает Зимин. – Пресное на вкус, хотя обычно здесь готовят лучшие первые блюда, – хмуро замечаю я, отправляя в рот еще ложку безвкусного бульона. – Я могу попробовать? – Марк удивляет меня все сильнее. – Да, конечно, – отодвигаю от себя тарелку. Мужчина зачерпывает полную ложку супа и, не задумываясь, отправляет ее себе в рот, а после расплывается в торжествующей улыбке. Он тянется за второй порцией, но я двигаю тарелку к себе и с вызовом смотрю в зелёные глаза. – Что смешного? – откинувшись на спинку стула, скрещиваю руки на груди. – Ничего, – машет головой, чуть заметно улыбаясь. – Кажется, я понемногу начинаю улавливать твое состояние. – В каком смысле? – прищуриваюсь я. – Лучшего супа я в жизни не пробовал, – Марк расплывается теперь уже в широкой улыбке. – У тебя изменились вкусы. – Изменились, – не отрицаю я. – Я тебе даже больше скажу: сейчас я ем то, что раньше даже под дулом пистолета есть не стала бы. – Неужели персики? – выдает Зимин, а я на несколько секунд теряю дар речи. Он помнит. Помнит, что я всю жизнь не выносила персики, хотя у нас в саду на Капри была целая плантация деревьев. – Да, уплетаю их килограммами, – улыбаюсь Марку в ответ, продолжая есть суп. – Как там наш боксер? – спрашивает он. Почему-то слово "наш" не режет слух, скорее, наоборот. Ловлю себя на мысли, как мне хорошо рядом с Марком. Так легко и спокойно, будто все так, как и должно быть. Удивительное чувство, учитывая, что в мою жизнь он вернулся лишь вчера. Остаток обеда мы проводим за непринужденной беседой, которая вертится вокруг моего питания, режима дня и меняющейся фигуры. – Знаешь, я как-то внезапно выросла. Просто в один прекрасный день перестала влезать в свои вещи, – вспоминаю я, расслабленно потягивая свежевыжатый сок. – Видел бы ты меня в тот момент. Я села на диван и разрыдалась. И в итоге опоздала в универ. – Кстати о нем. Ты все еще учишься? – Закрыла финальную сессию на отлично, – не без гордости говорю я. – Пишу диплом. – А работа? – он вдруг прищуривается. – Пока на паузе, – я неопределенно пожимаю плечами. – Когда беременность еще не была заметна, Сильвио предлагал мне несколько съемок, но я тогда плохо себя чувствовала и отказалась. – Я бы не хотел, чтобы ты работала, – честно говорит он. – Почему? – Потому что не хотел бы и все. В деньгах ни ты, ни мой ребенок нуждаться и так не будете. – Я и до этого не нуждалась, – напоминаю ему раздраженно. – Или ты забыл, из какой я семьи? – Не забыл, Ари, – напряженно отзывается Марк. – Из какой ты семьи я не забыл, – а потом вдруг пронзает меня вспыхнувшим взглядом. – Почему ты не сказала Стасу? – О чем именно, Марк? – О беременности. И о том, что я отец. – У меня было много других забот, – отмахиваюсь беспечно, хотя от мысли о Стасе мой желудок предательски сжимается. Я знаю, что как только брат узнает – будет буря. – К тому же, это не телефонный разговор. А о том, что отец ты, я вообще говорить не собиралась. Моя личная жизнь Стаса не касается. – Я скажу ему, Ариана, – говорит Марк твердо. – Как только он приедет в Милан. – Он пока не собирается, насколько я знаю. Ты быстрее увидишь его в Москве. – Вряд ли. – Это почему? – уточняю я, думая о бешеном рабочем графике Марка, который всегда заставлял его менять часовые пояса так же часто, как другие люди меняют носки. – Потому что пока не родится ребенок, я никуда не уеду, Ари, – заявлят Марк, вызывая у меня удивленный вздох. – Буду с тобой рядом. Его последние слова заставляют мое сердце сладостно сжаться. На протяжении стольких лет мне хотелось услышать от него нечто подобное в свой адрес, но мечты так и оставались мечтами. А теперь, какими бы ни были на то причины, Марк превращает мою жизнь в волшебный сон. Да, я не должна забывать, что это все из-за ребенка, чтобы не разочароваться впоследствии, но когда тебе предлагают на блюдечке то, о чем ты так долго грезила бессонными ночами, отказаться кажется безумием. Поэтому я купаюсь в лучах заботы Марка, наслаждаюсь его компанией и будто бы открываю его для себя заново. Мне всегда казалось, что Зимин – легкомысленный. То есть, серьезно он относился только к бизнесу и дружбе со Стасом. А теперь он открывается для меня совершенно с другой стороны – как рассудительный, ответственный, серьезный. Сутки не прошли с тех пор, как он вернулся в мою жизнь, а мне кажется, человека просто подменили. Разве так бывает? Неужели известие о ребенке так повлияло на него или за всем этим скрывается нечто большее, пока недоступное моему пониманию? Или дело в том, что несмотря на все то время, которое Марк проводил в нашем доме, по-настоящему я его никогда не знала: замечала лишь яркую красивую обертку, не придавая должного значения внутреннему миру, ведь Зимин никогда не говорил со мной на равных. – Какие у тебя планы на сегодня? – неожиданно спрашивает Марк. – Никаких, – пожимаю плечами, гадая, что же он хочет предложить. – Я заметил, что свои вещи ты не собрала. Значит, займемся этим вместе, – произносит он спокойно. – Твою комнату в моей квартире уже подготовили. Черт возьми! С этим токсикозом переезд совсем вылетел у меня из головы. Вещи собирать я даже не начинала, да и, откровенно говоря, при моем утреннем состоянии ни о каких сборах не могло быть и речи. – Марк, давай не сегодня… – Нет, мы сделаем это именно сегодня. За тобой нужно присматривать – это раз, а два… – мужчина замолкает, раздраженно переводя внимание на вспыхнувший экран своего мобильного. – Ари, извини, мне нужно ответить. Важный звонок по работе. Не против? – Нет, конечно, иди! – отмахнувшись от Зимина, ныряю в карман своей сумочки в поисках собственного телефона. Марк выходит из-за стола и уверенным шагом двигается в сторону выхода. Невольно задерживаю взгляд на его фигуре: широких плечах, которые с нашей последней встречи будто бы раздались еще сильнее, словно он много времени проводил в спортзале, узкой талии, длинных ногах. Официально, Зимин – самый красивый мужчина, которого я знаю. И моя детская влюбленность тут совершенно ни при чем. – Нет, ты видела этого красавчика? – громко шепчет одна из девушек за соседним столом, провожая Марка восторженным взглядом. – Да за такого мужчину я бы душу дьяволу продала. – И не ты одна, – вторит ее подруга, весело усмехаясь. – Девочки, он не свободен, – напоминает третья, украдкой окидывая меня оценивающим взглядом. То, что я слышу их разговор, этих женщин явно не смущает. Зато я начинаю закипать – не только от того, что они облизываются на Зимина, но и потому, что ни во что не ставят меня. – А разве беременная женщина без кольца на пальце может стать помехой? – понижая голос, говорит первая. – Таким мужчинам не дети нужны, а качественный… Тишину ресторана снова взрывает женский смех. – Такие мужчины, как этот, никогда не будут принадлежать одной. Поэтому надо воспользоваться случаем и познакомиться. – Тогда я пошла, – говорит одна из девушек, поднимаясь на ноги. – Не порти себе карму, – советует ее подруга. – Она уже испорчена. Мне стоит немалых усилий не обернуться. Я делаю вид, будто не слышу смеха этих наглых девиц, который стоит на весь ресторан, вызывая внутри меня не только чувство раздражения. Сильнее последнего окутывает гнев на эту стерву, которая идёт знакомиться с моим Марком. Черт возьми, иначе чем мой я его не воспринимаю! Беру со стола сок и подношу к губам, делаю несколько глотков, вяло болтаю жидкость в стакане. Не зная, чем себя занять в томительном ожидании отца своего сына, смахиваю пальцем по экрану мобильника и проваливаюсь в новостную ленту популярной социальной сети. Но пока перед глазами мелькает текст и картинки, не могу отделаться от мыслей о том, где сейчас Марк и успела ли длинноногая стерва с ним познакомиться. – Можем ехать? – над ухом раздается знакомый хрипловатый голос. – Или хочешь задержаться здесь ещё? Я поднимаю голову и встречаюсь с зелёными глазами Марка, излучающими теплоту и заботу, адресованные только мне. Чувствую, как губы машинально расплываются в улыбке, и я ничего не могу с собой поделать. Язвительные фразочки остаются невысказанными, когда я вижу возвращающуюся за столик брюнетку, на лице которой красуется недовольство. Похоже, кто-то получил от ворот поворот. – Мы сыты, – киваю головой, имея ввиду себя и малыша. Расплатившись по счету Марк протягивает мне руку, и я вкладываю в нее свои пальцы. Его прикосновение вызывает во мне все те же эмоции, что и полгода назад, когда я впервые ощутила их как женщина, а не как младшая сестричка Стаса. Девушки за соседним столом впервые замолкают и смотрят на нас, даже не пытаясь скрыть своего интереса. А я, вздернув подбородок, победно торжествую, переплетая наши с Марком пальцы. – Значит, за вещами? – говорит Зимин, помогая мне усесться в машину. – Ты еще можешь отказаться, – говорю я с улыбкой. – Предупреждаю тебя, жить с беременной – то еще удовольствие. – Я не откажусь, Ари, – несмотря на шутливый тон, его лицо остается серьезным. – Ни от тебя. Ни от нашего ребенка.