– Марк! Как она? – в коридоре, который я последние минут пять меряю шагами, внезапно появляются Стас и его мать. – Ничего не знаю, – отвечаю я мрачно, ощущая щемящую тоску в груди. – Мне не говорят. – Все будет в порядке, – Крестовский хлопает меня по плечу в знак ободрения, хотя сам, очевидно, переживает. Тень беспокойства лежит на обычно бесстрастном лице, а голос его немного сел от едва сдерживаемых эмоций. – Ариана боец, ты же знаешь. Знаю. Знаю и боюсь. Это какой-то непроходящий страх. Изматывающий. Липкий. Холодными щупальцами проникающий в сердце. В ожидании проходит еще какое-то время. Сколько? Час или пять минут, я даже не знаю. От волнения все замедлилось, я совершенно потерялся во времени. Когда стало казаться, что больше я не вытерплю и секунды неизвестности и ворвусь в больничное отделение, наплевав на все запреты, в дверях появляется врач. – Ариана отдыхает, – говорит он спокойно. – С ней все будет хорошо. – А ребенок? – этот сдавленный вопрос задает Ирина Вячеславовна, потому что я внутри словно онемел. – И ребенок тоже. Им обоим нужно больше отдыхать, – врач хмурится. – Я думаю, мы задержим Ариану у нас на пять-шесть дней для полного обследования. – Она должна была лечь еще на прошлой неделе, – Ирина Вячеславовна качает головой. – Упрямая. Все откладывала. – Ну, кто-то должен объяснить ей, что так делать нельзя. От нее сейчас зависят две жизни. – Ее можно увидеть? – выталкиваю из себя хрипло. – Только кто-то один самый близкий. И буквально на пять минут, – говорит врач строго. Я, Ирина Вячеславовна и Стас одновременно делаем шаг вперед и также одновременно растерянно останавливаемся. – Иди к ней, Марк, – с печальной улыбкой говорит женщина, комкая в руке край своего жакета. – Сейчас ей нужна твоя поддержка. В палате, где спит Ариана, несмотря на полдень, царит полумрак. Жалюзи задернуты. Свет в помещение проникает только из приоткрытой двери, плюс, неярко светит экран компьютера, на котором отображаются жизненно важные показатели мамы и малыша. Я подхожу к Ариане, ощущая, как в груди становится тесно от какого-то сумасшедшего набора эмоций – страх, облегчение, волнение, злость на ее беспечность, злость на себя, нежность… Остановившись возле больничной койки, делаю глубокий вдох. Заставляю себя дышать через силу. Несмотря на то, что все позади, я не могу успокоиться. Пока впитываю в себя умиротворенный образ Арианы, думаю лишь об одном: что бы я делал, если бы их потерял? Склоняюсь над ней, мягко касаюсь ее волос. Будить ее не хочу, но она просыпается. – Марк, – делает попытку улыбнуться. – Ты здесь. – Ты меня так напугала, – тихо отвечаю я, поглаживая кончиками пальца ее щеку. – С малышом все будет в порядке. Врач сказал мне, – ее голос звучит слабо. – Конечно, будет, – подтверждаю я, даже не допуская иных мыслей. – Но тебе придется отдыхать за вас двоих. – Знаю, – Ариана морщится, в интонациях проскальзывает сожаление и раздражение. – Извини меня. – Извинить тебя? – повторяю недоумеваю – За беспечность. Я должна была раньше прислушаться к врачам. Взяв ее руку, лежащую поверх больничной простыни, переплетаю наши пальцы. Мои – крупные и теплые, ее – тонкие и совсем холодные. – Я позабочусь о вас обоих Ариана. Обещаю. Ее губы трогает едва заметная улыбка. – Я знаю. – Как ты себя сейчас чувствуешь? – Клонит в сон. – Тогда спи, – наклоняюсь над ней, чтоб прикоснуться губами к ее лбу. – Я всегда буду рядом. Глава 22 На пятый день моего пребывания в больнице я в буквальном смысле вою волком от скуки, безделья и невозможности выбраться в город. Спасает только то, что я готовлюсь к свадьбе. Но, все же, решение вопросов через социальные сети и по телефону не заменяют мне живого общения и нахождения среди людей, которые не ходят в белых халатах. Да уж, не так я себе представляла предсвадебные хлопоты. Мне хотелось не просто пролистывать в мобильном картинки свадебных платьев, выбирая наиболее подходящие варианты, учитывая мое положение, а посещать салоны вместе с мамой, примеряя лучшие модели, представляя себя в каждом из них. Еще с детства я любила заниматься организацией праздников, постоянно что-то придумывала для мамы, Стаса и своих подруг, мои же дни рождения всегда праздновались масштабно в течение двух, а то и трех дней. Грустно, что сейчас мне придется довольствоваться скромной регистрацией для близких. Но, с другой стороны, Марк ведь обещал мне, что мы обязательно устроим грандиозный праздник позднее, когда родится ребенок. – Сандра, привет! – на пороге моей палаты появляется мой гинеколог. В день, когда я поступила в больницу, она приезжала, но поговорить нам так и не удалось – я была очень слаба и постоянно спала. – Привет, Ариана! Как же я рада видеть тебя отдохнувшей и полной сил, – с теплотой в голосе произносит она, присаживаясь на стул рядом с моей койкой. – Выглядишь прекрасно, надеюсь, и чувствуешь себя тоже. – Да, спасибо, намного лучше, – приподнимаюсь вышена постели. – Не вставай, ты должна как можно больше отдыхать, – останавливает меня Сандра. – Сандра, дорогая, я больше не могу здесь находиться, – хнычу я, подкладывая подушку под спину и опираясь на нее, а затем горько усмехаюсь: – Мне ничего не разрешают. Из посетителей – только Марк и мама, и то по большому блату. Если так пойдет дальше, мне понадобиться отдых от этого отдыха. – Ты в ответе за две жизни, Ариана, – строго произносит врач, но я вижу, что она едва сдерживает улыбку в ответ на мой капризный тон. – Да, я знаю, мы с доктором уже говорили на эту тему. Но я здесь просто схожу с ума. Если бы не подготовка к свадьбе, то даже… – Подготовка к свадьбе? – удивляется Сандра. – Вот это новость! – Да, я выхожу за Марка, – подтверждаю я, широко улыбаясь. – Он… Ну, он отец. – Это я уже поняла. Что ж, могу тебя только поздравить, – она улыбается в ответ, а затем ее лицо становится серьезным. – Но ты должна понимать, милая, что тебе нельзя волноваться. Волнение, как хорошее, так и плохое, может спровоцировать не слишком благоприятные последствия для тебя и для малыша. – Я всё понимаю, – киваю. – Я искренне рада за тебя, милая, – она кладет свою теплую ладонь на мою руку и чуть сжимает ее. – Ты заслуживаешь счастья! Но ты должна понять, что, в первую очередь, я беспокоюсь о тебе и ребенке как врач. – Спасибо, – отвечаю. – Я знаю. Мне просто очень хочется домой. – Я видела твои результаты анализов. В целом, все в порядке, и я думаю, доктор Марино отпустит тебя домой, – быстро говорит она. – Но об этом вы переговорите с ним. А на следующей неделе жду тебя к себе на приём. – Это отличная новость, – радостно хлопаю в ладоши. – Ладно, мне пора, – дверь в палату открывается, и на пороге показывается мой лечащий врач, а за ним входит и Марк. – Оставляю тебя в надёжных руках. Сандра подмигивает мне, и, поприветствовав вошедших в палату мужчин, удаляется. Неожиданно раздается звонок мобильного, и доктор Марино, извинившись, выходит следом. – Привет, – произносит Марк тепло, не сводя с меня чуть насмешливого взгляда. – Привет, – отзываюсь я. Оставшись наедине с Марком, я снова возвращаюсь к состоянию той молоденькой девушки, которая впервые в жизни испытывает чувство влюбленности. От волнения пульс сбивается с привычного ритма, а желание вновь оказаться в объятиях Зимина становится почти нестерпимым. Он делает шаг ко мне навстречу, и я непроизвольно задерживаю дыхание в ожидании близости. – Забегая вперед, скажу, что тебя сегодня выписывают, – улыбается Марк. – Я рада это слышать, – тихо, почти безэмоционально отвечаю я, хотя внутри меня всё ликует. – Как ты себя чувствуешь? Как наш боец? – Зимин опускается на стул и, взяв меня за руку, осторожно касается губами ладони. – Все в порядке. Сегодня ночью у нас был очень активный футбольный матч, – усмехаюсь я. – Рад видеть тебя в таком настроении, – Марк подносит ладонь к моей щеке, нежно поглаживая ее. – Я скучал, Ари. Его последняя фраза, в которой слышатся тёплые нотки, вгоняет меня в краску. На протяжении стольких лет я мечтала услышать нечто подобное, а теперь, когда это случилось, теряюсь, не зная, что ответить. Пока рой мыслей вертится у меня в голове, Марк приступает к другой теме. – Я договорился о выездной регистрации, – начинает он. – Даже съездил посмотреть тот сад, о котором ты говорила. Это очень красивое место, и оно идеально подойдёт нам для камерной церемонии. – Марк, ты серьезно? К ним же туда невозможно попасть, и особенно за пару недель до торжества, – восторженно шепчу я. – Я договорился, – с улыбкой отвечает мужчина. – Ты определилась с платьем? Можем завтра съездить посмотреть. – Жених не должен видеть невесту в платье до свадьбы, – отрезаю я. – Плохая примета. – С каких пор ты в это веришь? – его рука тянется к моему животу. В этот момент в палату возвращается врач, и последний вопрос Марка остаётся без ответа. Доктор Марино сообщает о том, что сегодня готов выписать меня, но с одним условием – я должна придерживаться больничного режима. От радости едва не бросаюсь будущему мужу на шею, но вместо этого крепко сжимаю ладонь Марка. В проявлении своих эмоций по отношению к мужчине я по-прежнему стараюсь сдерживаться, до сих пор с трудом осознавая, что между нами начинается новый взрослый этап.