— Тебе было больно? — Нет. — Честно скажет он. — Прости… Я даже не знаю, когда перегорел к тебе. Всё произошло само собой. Давно. — А мне больно… — Прошепчет Марина. — До сих пор… Аня посмотрит на часы. Александр часто задерживается, но почти всегда звонит. Тревога закрадывается сама собой. И минуты медленно перетекают в часы. Она понимает, что уже совсем скоро его… Их вылет. Нарушая свой принцип, решает позвонить. — Ты прости меня. Если сможешь… — Так же тихо отвечает жене Сокольский. Она целует его в гладковыбритую щеку. Этот вечер расставляет все точки над “i”. Их разговор складывается сам собой. Ведомые воспоминаниями и алкоголем, они погружаются куда-то в прошлое. Он целует свою жену, уже давно позабыв, когда прикасался к ней. Сколько долгих лет длится эта странная вражда? Что-то перещелкивается в голове у обоих. Женщина такая родная и одновременно совершенно чужая оказывается под ним. Ее губы терпкие, как крепкое вино. Горячее дыхание обжигает. Звонок телефона на столике рядом. — Тебе нужно ответить. Шепчет Марина, обнимая мужа. Он отмахивается, продолжая целовать ее шею. Она шумно вздыхает от волны удовольствия. Расстегивает его рубашку. Всё происходит быстро. — Ответь… Повторяет она. И он машинально ощупью поднимает телефон, отвечая прерывистым дыханием, продолжая целовать жену: — Да… Его тяжелое дыхание. Анна ни с чем бы не смогла это перепутать. Ещё секунду на автомате удивлённо она слушала происходящую возню на другом конце провода. Потом отключилась, опуская телефон. Это был неожиданный поворот. Этого она не ожидала. Стояла совершенно потерянная. Астахов старался открещиваться от любых мыслей о ней. Погружался в работу, развлекался с девочками. Жил на полную катушку. Пил, гулял и веселился. Старался ни в чем себе не отказывать. Он был лучшим адвокатом. Но как только сбрасывал юридические оковы, уходил в разнос. Развлекаясь с очередной подружкой, чем дальше, тем острее понимал, что трахается на автомате. Всеми мыслями в те моменты он невольно возвращался к Анне. Она была своего рода призраком, терроризирующем его. И он злился. На себя, на неё. И на злейшего Врага в лице Губернатора. В этих разных знакомых и незнакомых девушках он искал хотя бы нить, за которую можно было зацепиться. Хоть что-то отдаленно похожее на неё… но не было ничего. Он не уважал ни одну из них, обращаясь со всеми, как с девицами легкого поведения. Она была словно единственной девушкой в мире. Неповторимой во всех отношениях. И снова желал ее так жадно и страстно, что сходил с ума, проваливаясь в пасть этого безумия. Этого замкнутого треугольника. В ту ночь у него в квартире была та самая эскортница, с которой он был на том злополучном вечере. Она удостоилась чести быть второй, после Анны, приглашенной в Его холостяцкое гнездо. Они пили, не сказать, чтоб много. И он позволял ублажать его. По полной. Она была опытной, и уже неплохо знала предпочтения своего клиента. Хотя и видела, что что-то сегодня с ним не так. Максим злился, выходил из себя. Ведь он снова, и снова видел Её перед глазами. Она будто издевалась над ним. Её руки, губы. Их страсть. Мужчина сходит с ума наяву, а не во сне. — Сука!!! Озлобленно, в отчаянии выругался он, отталкивая от себя обнаженную проститутку. Она уставилась на него, как на сумасшедшего. Он схватился руками за голову, продолжая сыпать ругательствами. Его пределу пришел конец. Он больше не мог так жить. В этой неопределённости сходил с ума, слетая с катушек. Сокольский опустил телефон, продолжив целовать супругу. Но это продлилось ещё несколько секунд. А потом всё это наваждение рассыпалось осколками вокруг. Исчезли нахлынувшие чувства. Он молниеносно возвращался в реальность, включалось осознание. Его рука чуть дрогнула, а взгляд застыл на экране смартфона. Марина приложила пальцы к губам. Она не злорадствовала впервые за это долгое время. Ей не нужно было ничего объяснять. Она была искренней сейчас. — Твою мать! Александр набирал не слушающимися пальцами единственно-важный номер. Уже позабыв обо всем. Все краски вечера растворились. Как он допустил подобное? С какой лютой ненавистью он сейчас смотрел на жену. Которая, пожалуй, впервые, не строила сегодня козней и гадостей. Всё вышло само собой. И ведь она так этого хотела, так об этом мечтала, но не испытала сегодня ни грамма удовлетворения. Аня смотрела на телефон. Яркий светящийся прямоугольник в темноте. Не могла даже точно описать, что чувствовала сейчас. Смятение. Гадостное и мерзкое ощущение от всплывающей картинки перед глазами. Твой мужчина в половом акте с другой. И в тоже время ясное напоминание о себе самой. Рыльце тоже в пушку. Чисто женское начало подстегивало. Хотелось бросить все и убежать, громко хлопнув дверью, с истериками и слезами. Боже, ведь это такое унижение! Но разум подталкивал к трезвости действий. Что она могла требовать, будучи не женой, не невестой… да ещё и к тому же неверной во всех отношениях. Стояла на распутье. Нужно было выбрать меньшую из зол. Дилемма. Назойливая картинка: Губернатор ласкает свою законную жену. Сама постановка предложения была абсурдной. Анна не знала, что ей делать. Ни подсказок, ни знаков… ничего. Она так и не ответила на миллионный звонок. Знала, что они уже в аэропорту. Александр чувствовал, как со скрипом седеют волосы на голове. Всё вышло из-под его контроля. Только-только всё устаканилось, превратившись в ровную линию счастливой жизни. И он одним ловким движением всё разнес к чертям. Натурально сходил с ума, не имея возможности знать, что происходит с возлюбленной. Где она, как она?… Что она думает в эту секунду… надежды на лучшее не было. И он звонил, звонил, ненавидя эти противные гудки всеми фибрами души. Неизвестность в подвешенном состоянии была невыносима. Его поставили к стенке и взвели курок. Ему оставалось лишь с ужасом ожидать казни, к которой он сам себя приговорил. Марина была молчаливым свидетелем. Она не вмешивалась. Боялась сделать хуже. Впервые она четко видела, насколько сильно влюблён и привязан ее еще законный муж к этой незнакомой девушке. Было безумно больно, но больше обидно что ли. Досадно… Он никогда так на неё не смотрел, даже во времена их студенческой молодости. Она никогда не вызывала в нем такое количество эмоций. Именно теперь она взглянула на их брак, на жизнь в целом под другим углом. С точки зрения Александра Викторовича, а не со своей, как это было прежде. Было больно. Осознавать, понимать и стараться принять. Она ломала себя, подстраиваясь под новые обстоятельства. Самолёт набирал высоту. И Сокольские были подавлены оба. — Я согласна на развод. Я подпишу все бумаги, когда вернемся. Услышал мужчина эту такую долгожданную, жизненно-необходимую фразу, которая этой ночью звучала, как неприкрытое издевательство. Астахов схватился за голову. Неожиданно хотелось сдохнуть. Обнаженная девушка, шокированная наблюдала за его спонтанными действиями. Он хлопнул стакан залпом и затих, уставившись в одну точку. Девушка села на кровати. — Я что-то не так сделала? Осторожно спросила она. Он отрицательно качнул головой, успев даже позабыть о ее присутствии. — Ты, как всегда, на высоте. — Устало добавил он. И вдруг спросил. — Ты же молодая, красивая. Тебе нравится этим заниматься? Всем этим? Эскортом… — Быть шлюхой, ты хотел сказать. Называй вещи своими именами. — Ответила она совершенно по-простому, по-свойски. — Да. Мне нравится. Она встретилась с недоумением со стороны Макса. Подошла к столу, ни на грамм не стесняясь наготы. Плеснула себе в стакан, с удовольствием выпила и продолжала. — Работать в офисе, бумажки перекладывать. Или в школе нервы на кулак мотать за три копейки… нет уж… увольте. Я быстро поняла, что это не мое. Разумеется, быть шлюхой тоже цели не было. Знакомая позвала. Было дико. Страшно. Так я попала в эскорт. Случайно. Как ты говоришь, красивая, молодая. Подошла. Здесь всё иначе. Это не трасса. Это элитное местечко, туда попасть… мне повезло. И теперь я неплохо зарабатываю. Мужики все состоятельные, многие очень даже ничего, с закидонами конечно… но не дальнобои, или нищие задроченные студенты. Вы также платите за услуги. До хрена платите. За красивую услугу, приличную, достойно выглядящую. Я лучше буду таких, как ты ублажать. Чем горбатиться всю жизнь до нищенской пенсии. Бывает иногда находит… и тошно становится от осознания. А потом ничего… вспоминаешь про квартиру свою в центре, шмотки, титьки сделанные и понимаешь, жизнь-то удалась. Не напрягаясь. — Противно не бывает? Стольких через себя пропускаешь? Задумчиво спросил Макс. Налив себе, крутил стакан, пить уже совершенно не хотелось. — А тебе не противно? — Хитро прищурилась девушка. Ее давно не цепляли темы относительно ее образа жизни. — Ты ведь тоже знаешь скольких я через себя пропускаю? Во все дыры, да не по разу. И без резины, Вы же привилегированные клиенты ее не признаёте. — Защитано! Усмехнулся он в ответ. Он прекрасно знал, что она не промах, и не даст себя в обиду. Ее острый язычок резал, как кинжал. Она ведь была права. Ее никто не заставлял. Ровно, как и мужчин никто не заставляет обращаться в подобные заведения. — А с таким, как ты, так это истинное блаженство! — Скользнула она пальчиками вниз по его прессу. И он снова ухмылялся. — Я испытала чистый кайф, а ты мне ещё за это и бабок отстегнул. Так что, я в любом случае в более выигрышном положении. — Согласен. Кивнул он головой, всерьез задумываясь над этим разговором. Анна осталась в темноте один на один с собой. Это было слишком даже для неё. Особенно в сложившейся ситуации. Взглянула на часы. Знала, что Сокольские улетели в столицу. Мыслей и переживаний было так много, что появилось ощущение температуры. Озноб, плавно переходящий в лихорадку. Ее бросало то в жар, то в холод. От какого-то непонятного бессилия перед произошедшим хотелось рвать волосы у себя на голове. Внутренний предел был раскалён до красна. Обида подтолкнула ее к не обдуманному поступку. Именно она же и раскрыла в ней хорошо спрятанную беспринципную животную наглость. Выходка Александра была лишь поводом выпустить внутреннего зверя наружу. Это будет решение, о котором она пожалеет. И расплата не заставил себя долго ждать. Астахов накинет халат. Удивляясь почему он решил раскрыть душу этой девушке с низкой социальной ответственностью? Но она выслушает. Внимательно. И даже посочувствует в некотором роде. Хотя и честно признается, что не ожидала такого от известного бабника. От выговоренного станет легче на время. Но он останется девушке безмерно благодарен. За обычную человечность. — Безнал принимаешь? — Саркастично спросит он, водя пальцем по экрану смартфона. — Пошёл ты! — Фыркнет она в ответ. А потом уже открыв входную дверь, добавит. — А знаешь… Я ей завидую. Она выскользнет в подъезд. Лифт раскроет свои двери. Анна выйдет из него одновременно с тем, как эскортница в него войдёт. И сейчас замрет, как вкопанная. Максим стоит в открытых дверях своей квартиры, и еще старается сообразить, насколько реально то, что он видит. Аня же готова провалиться сквозь землю. От него только выпорхнула очередная фея, а тут она явилась. Господи, как стремно получилось, именно об этом она будет думать сейчас. Ещё секунда и решение о побеге всплывет само собой. Астахов же наоборот за это время немой сцены, наконец смог взять себя в руки и включить разум. Он увидел страх в ее глазах. И просто прочитал ее мысли. Едва она сделала шаг назад. Он резким движением почти в один заход вышагнул в подъезд и рывком закинул нежданную гостью внутрь квартиры. Она не успела и опомниться. Теперь прижавшись спиной к стене от страха, боялась вдохнуть. Щелкнул замок. Хозяин квартиры пронзал взглядом насквозь. И от этого мурашки расползались по коже. Он старался сформулировать хоть одну мысль, но пока его мозг был к этому не готов. Девушка сглотнула накопившуюся слюну, ощущая, как ноги становятся ватными. Ей стало бы легче только в одном случае, если бы он ее прогнал. Щелчок выключателя. Полумрак до дурноты. И он уже запредельно близко. Изучает ее лицо. Ее перепуганные глаза. Сбивчивое дыхание. Всё, как в первый раз. Это будоражит, рождая самоуверенную смелость. Пальцы его едва касаются ее лица, скользят вниз по шее, по волнующей линии декольте. И ниже. Черт подери, она знает толк в одежде. Платье с запахом, легко распахивается под его рукой, отдавая в плен его власти трепещущее от возбуждения тело. И ей хочется стонать от наслаждения. Ведь именно за этим она сюда и пришла. Она даже не догадывается насколько сильно об этом мечтал известный адвокат. Его пальцы дойдут до самого низа, лаская самое нежное. Он с упоением будет наблюдать, как губы ее приоткрываются. Голова чуть запрокидывается назад. И она вновь в его власти. Его долгожданный поцелуй горячий и властный. Обносит голову. Ему хочется продлить это время. Разворачивает гостью лицом к стене, с силой наваливаясь всем телом. Стягивает волосы на ее затылке в кулак. Дыхание его, легкое прикосновение губ по коже. Волоски на шее встают дыбом. Мягко целует мочку уха. И девушка старается ухватиться за воздух, понимая, что умирает от этих оголенных эмоций. Сжимает обнаженные бедра, и наконец, входит в неё. От волны экстаза подкашиваются ноги, и сдавленный крик вырывается сам собой. Понимает, что испытала оргазм моментально. Астахов проваливается в это безумие, улавливая ритм ее тела. Ему льстит и одновременно сносит крышу от ее жгучих ответных чувств. Не отпускает ее волосы, движение медленные. Шепчет на самое ухо: — Тебе хорошо со мной? И шепот его настоящее издевательство. Мечтает только об одном, чтобы он разорвал ее, как можно скорее. Отвечает утвердительно, зная, как его заводят подобные штучки. С трудом прерывается, чтобы перейти к кровати. Аня, полностью обнаженная вновь среди этих подушек. Он замирает на пару секунд, любуясь ею. Ее грудью, линией живота, бедрами, ногами. Сегодня она не стесняется своего желания. Сжимает свою грудь в томительном ожидании. Ему нравится. Сбрасывает халат на пол. Она, рассматривая его поджарое тело, невольно закрывает глаза, призывно раздвигая ноги. Он улыбается. Их желания совпадают. Этот секс будет долгим и страстным. Максим растянет удовольствие на максимум, с упоением ублажая каждую клеточку разгоряченных тел. Приложив все усилия к тому, чтобы гостья отключилась без чувств. Аня придет в себя, когда уже рассветет. И это будет худшим сценарием. Пропадёт и радуга желания, и та пленяющая страсть. Останется лишь утро после бурной ночи. Неприятное послесловие, с которым не хочется сталкиваться. Стыд, страх, приправленные собственной глупостью. Хочется с разбегу удариться о стену, и вернуться к исходной. Подбирает платье, надевает его. Всё это бегом, запинаясь, хватаясь за голову и беззвучно причитая. Астахов медленно садится на кровати. Не разделяет эмоций девушки, лишь молча наблюдает, понимая, что закипает. Его порядком бесит эта тенденция убегать от него. Аня уже в прихожей, стараясь не упасть, надевает туфли. Мужчина не выдерживает и с силой прижимает ее к стене, делая ей больно. — Что происходит?!! Ты можешь объяснить мне?!! Вырваться из его цепких лап, не представляется возможным. А значит и разбор полетов неизбежен. А этого она хочет сейчас меньше всего. И в очередной раз пронесётся мысль, как она опять всё это допустила? Как оказалась в его постели? Как позволила себе это? Вопросы скорее риторические. — Я не должна была приходить сюда! Господи, не должна! — Но ты здесь!!!! Астахов понимает, что выходит из себя. И гнев слепой волной начинает захлестывать. — Прости… я сама не знаю, как все это получилось… Звучит фальшиво и неискренне. И это слышат оба. Как же она жалеет сегодня о своей слабости. Готова жрать землю, лишь бы оказаться дома. — Ты издеваешься надо мной?!!!! Взрывается он, ещё сильнее сжимая гостью. Она кривится от боли. Его перекошенное лицо, разъяренный взгляд. Но ей не страшно… — Максим… Отпусти меня… Мне больно… Я прошу. Мне нужно уйти. Уйти сейчас. — Куда?!! Объясни, куда?!! К нему???! Обратно к нему?!!! Ты сваливаешься, как снег на голову! Переворачиваешь всё! Всю душу мне вымотала!!! Что происходит?!!! Ты приехала вчера сама! Ты хотела, чтобы я тебя трахал! Ты стонала от удовольствия в моих руках!!!! Вся в моем поту, в моих слюнях! Ласкала мой член, кончая в конце концов!!!! А теперь ты снова собираешься вернуться в нему?! Ты считаешь, что всё это нормально???? Или тебя прикалывает жить с ним, а трахаться со мной?!!! Я не понимаю просто! Ты объясни мне!!! Я думал, что ты всё решила! Раз приехала ко мне! Значит, ты со мной…. или нет… объясни мне… — Я не могу… Ничего не могу… Нечего объяснять. Понимаешь, нечего! Я приехала вчера… Да, приехала! Потому что дура!!! Конченная!!!! Я не знаю… Но это ошибка. Понимаешь, ошибка!!! Я не должна была… ни тогда, ни сейчас… Это наваждение… И этого больше не повторится. Никогда. Отпусти меня. — Ты боишься его? Спрашивает мужчина, стараясь заглянуть ей в глаза. — Ты не понимаешь! Ты не слышишь меня! Совсем! Кричит она в отчаянии. — Мы уедем. Это глупо. Он не всесильный. Есть только я и ты. Понимаешь… — Это ты ничего не понимаешь!!!! Нет никаких Я, никаких Ты!!!! Нет и не было никогда!!! И не будет! Я просто идиотка! Тупая идиотка, которая с первого дня не может тебя отшить!!! Я не знаю, как это происходит!!! Я не понимаю, как ты умудряешься управлять моим телом!!! Да, я хочу тебя!!! Да, я кончаю! Теку от одной мысли о тебе!!! Господи… но пойми ты!!! Это ничего не значит!!! Ничего!!! Животный инстинкт!!! В этот момент ей удается оттолкнуть растерявшегося мужчину. И она, открывая замок, вырывается на свободу. Страшно мутит от произошедшего. Едва выскакивает на улицу, как рвотный рефлекс становится невозможным. Трясет в неуправляемом припадке. Прокручивает по кругу в голове их последний разговор, как заевшую пластинку. Его глаза, его слова… и собственное отчаяние. Такси. Дом. Душ. Падает на кровать без сил. И больше всего на свете ей хочется вернуться к своей привычной жизни. Открыть глаза утром, слыша, как ритмично стонут соседи по квартире. Собраться и пойти на работу, жалея себя. Искренне страдая от такой серой, никчемной жизни… Но никак не вот это вот всё. Непрекращающийся вертеп. Деньги, секс, красивая жизнь. И никакой стабильности. Будто по лезвию ножа. Как она попала сюда? Когда свернула не туда, или пропустила нужный поворот? Кто она? Губернатор… Адвокат… Громов… Серёжа… Проваливается в сон. Тревожный, наполненный кошмарами. Неимоверно устала. Просыпается от непонятного шороха. Первое, что всплывает это цветы около лица. Дальше часы на руке Сокольского, он убирает букет. Подпрыгивает от неожиданности, ещё больше от ужаса, стараясь сфокусироваться как следует. Но чем дальше, тем яснее понимает, что это уже не сон. Александр Викторович сидит на краю кровати. Цветы переложены на тумбочку. И она не знает, что делать. Нужно что-то говорить, а безумно хочется бежать, бежать прочь со всех ног и без оглядки. У неё не было времени даже подумать… Поэтому выглядела сейчас перепуганным до смерти тушканчиком. Мужчина же был подавлен, и несмотря на то, что имел много времени для раздумий все равно не знал, что говорить и как оправдать свой поступок. О котором Аня сейчас думала меньше всего. — Родная моя… Начал осторожно он, протягивая к ней руку. Но девушка инстинктивно отодвинулась. — Выслушай меня… Я прошу… Выслушай. — Я не хочу. — Собравшись с духом ответила она, а голос так предательски дрожал. — Аня… — Я не хочу. — Повторила она, стараясь унять свой ужас. Слезла с кровати, умышленно дистанцируясь от собеседника. Искала безопасности. И в это время решила, что лучшая защита — это нападение. — Понимаете, не хочу! Что Вы хотите мне сказать, что это не то, что я подумала??? Или что я всё неправильно поняла??? Увольте меня от этого! Не добивайте. Вы не обязаны передо мной оправдываться! Вы ничего мне должны! И я не хочу ничего слышать… слушать… и даже знать… Я просила Вас только об одном… Чтобы я не знала, ничего не знала.