— Ничего не было. Скажет разбитый Александр. Но она его не услышит. — Всё это ошибка… Я хочу уйти… Отпустите меня… Шепчет она, как молитву, причем не зная, от обиды на него или от собственной глупости. Мысль о том, что нужно бежать простреливает резко. И она бросается прочь. Но Сокольский оказывается чуть быстрее, преграждая ей путь. Он обхватывает ее крепко. Она вырывается, отчаянно бьется, как птица в тисках. Но мужчина крупнее и намного сильнее. И ему не без труда удаётся сдержать ее, пока силы ее не иссякнут. Тогда кончились не только физические силы. Но и лопнул ее внутренний предел. Кончилась и выдержка, и умение сохранять спокойствие. Слишком много оказалось для ее психики, не привыкшей к подобным перегрузкам. Аня полностью ослабла в мужских руках. Он лишь почувствовал, как она прильнула к нему, плечи ее беззвучно содрогались. Слёзы предательские горячие, их соль разъедала лицо. Не могла взять себя в руки. И поток их не прекращался. Губернатор же прижимал рыдающую девушку к своей груди. А сердце его сжимало со страшной силой так, что невыносимо было сделать вдох. Он винил себя в произошедшем. За все это время, с первой их встречи никогда… никогда прежде он видел ее слез. И мысль о том, сколько боли он ей причинил сводила его с ума. Чувство вины убивало. Что он заставил ее испытать в эту мучительно долгую ночь. Как он посмел обмануть ее хрупкое доверие. Боль невыносимая. Груз вины неподъемный. — Я хочу уйти… отпустите… не могу… уйти… я хочу уйти… Шептала она, захлебываясь. Но он лишь крепче обнимал. Чувствуя, как к горлу подкатывает тяжёлый ком, глаза непроизвольно становятся влажными. Сколько они просидели на полу в таком положении. Она полностью затихла. Вдыхала его запах. Он преодолел такой путь, бросив все свои дела, встречи. До Москвы и обратно. Он четко расставлял приоритеты. Она же так низко пала. Удушающий стыд. Боялась взглянуть ему в глаза. Он был слишком великодушным, слишком настоящим, слишком любящим. Испытывала вину за то, что была настолько мерзко недостойной. А он так крепко ее держал. — Прости меня… Прошептала она, понимая, что новая порция слез на подходе. Уже забыла плакала ли она когда-то вообще. Он поднял ее лицо за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Сопротивления были жалкими. Его голубые глаза, пронзающий насквозь взгляд. Лицо осунувшееся, уставшее за эту ночь. — Ничего не было. Я клянусь тебе. — Голос его непривычно низкий и глухой. — Клянусь… Слышишь меня?.. Поверь, я умоляю… Слёзы стекали по ее щекам. Он смотрел ей прямо в душу. И от этого становилось тошно. И ей захотелось во всем признаться, сейчас. Здесь. И будь что будет. Ложь была невыносимой и причиняла боль, убивая медленно. — Прости меня… Прошептала она, и постаралась вдохнуть поглубже. И теперь онемела. От страха поджилки завязались в узел. И от осознания собственной никчемности становилось дурно так, что кружилась голова. Не смогла. — Это был порыв. Секунды. Наваждение. — Шептал он, вытирая ее предательские слёзы. — Ничего более! Я не изменял тебе! И на этой фразе Аня взвыла, как белуга, во весь голос. Сорвалась с места, поднимаясь. Одна мысль бежать-бежать, чтобы ничего этого не было. Мужчина вновь схватил ее, и она вырывалась. Удары ее непослушных рук долетали до его лица, груди. Отчаяние захлестнуло с головой. Истерика. Он сжимал ее, стараясь перехватить руки. Она кричала не своим голосом, не в силах вынести этих эмоций. В какой-то момент, выгнулась всем телом. Казалось, что в неё выстрелили. Тело перестало слушаться. Разум погрузился в темный туман. Она потеряла сознание, окончательно обессилев, повиснув в руках Александра, как мертвая. Уложил ее на кровать. Он будет сидеть рядом, как верный пёс. Сходя с ума, в ужасе соображая, что же он натворил одним необдуманным мимолетным порывом. Она проспит до глубокого вечера. И когда вновь придет в себя, будет ли легче? Жизнь покажется невыносимой. Своя спальня. Потерянный взгляд. Ощущение, что пила, как минимум неделю. Он рядом. Его дыхание. Тишина. Его большая рука мягко касается ее руки. Нужно двигаться дальше. Взглянула на измученного мужчину. Понимала, что еще одно его слово и она сдохнет от боли, которую ей причиняет вина. — Ты выйдешь за меня? Этот вопрос был совсем не то, чего она ожидала. Аня давно носила кольцо, которое он ей подарил. Но в связи с его проблемами с женой, с разводом, всё это ушло на второй план. И теперь после всего произошедшего, это было, как минимум неожиданно. — Марина согласилась на развод. Вернувшись из Москвы, мы всё оформим. Девушка ошарашено молчала. Первое, что ей хотелось сказать, вернее спросить… Неужели их страстный порыв был необходим для развода? Таким образом он добился этого? Это взыграла ревность и чувство собственности. Но вина моментально раздавила их. И она совершенно машинально утвердительно закивала головой. Не совсем уверенно, но Сокольскому этого было достаточно. — Иди ко мне… Не веря своему счастью, прошепчет он. И Анна прильнёт к нему дрожащим телом. Потом приподнимется и осторожно поцелует его. Мягко, трусливо. Он же возьмёт всё в свои сильные руки. И такие же крепкие и уверенные слова. — Я люблю тебя… Александр Викторович волновался. Плохо спал. Почти не ел. Он боялся, что Марина выкинет очередной фортель напоследок. Ещё его заботила возлюбленная. Она была притихшей, будто пришибленной, почти не разговаривала и не улыбалась. Законная супруга слово сдержала, и подписала все бумаги. Он оставил ей загородный особняк, и весь бизнес, которым она занималась. Бонусом стала внушительная сумма на счете. Она, к слову, ни о чем не просила. И была приятно удивлена порядочности бывшего супруга, несмотря на все нервы, которые она ему вымотала. Они разошлись. Хотелось бы сохранить отношения получше, но оба слабо в это верили. На крыльях свободы он прилетел в квартиру. Его встретила темнота и тишина. Напрягся. Анна лежала на кровати, свернувшись в комочек. Ему не удавалось достучаться до неё. Он ошибочно считал, что причина крылась в его «измене». Включив светильник, он встал на колени на пол и положил голову на кровать, чтобы быть на одном уровне с девушкой. Она медленно открыла глаза. Безжизненный взгляд. Постаралась улыбнуться. — Что С тобой происходит последнее время… радость моя… солнце мое… я что-то не так делаю?.. Он мягко убрал пряди с ее лица. Она поймала его руку, и стала целовать его пальцы. После чего тихонечко опустилась к ему на пол. Целовала его руки. — Что ты такое говоришь… — Шептала она. — Что ты можешь делать не так… Это я… я… Зачем тебе я?.. Ну, зачем?.. Он заключил ее печальное лицо в свои ладони, не в силах сдержать своего удивления от подобных речей. — Я люблю тебя! Слышишь! Что за глупости? Как это зачем… Люблю! — Я не достойна тебя… твоей любви… — Дурочка ты! Моя дурочка… Я люблю тебя больше жизни! Господи, даже не описать словами насколько сильно я тебя люблю! Что за ерунду ты городишь! Без тебя меня нет! Я сдохну без тебя, как безродная собака! Умру от тоски, как чудовище из сказки! — Осыпал ее лицо, шею, руки поцелуями. Она вновь улыбнулась. И подумала о том, говорил бы он так, если бы узнал всю правду. От этого вновь стало мучительно больно. Врать ему, лгать, как же всё это было низко и подло. — Я свободен! И я люблю тебя! Слышишь! Свободен!!! — Ты развёлся?.. — Развёлся. И я твой! Только твой! Давай поженимся. Я тебя умоляю… Выходи за меня! Будь моей женой! Звучало как крик, отчаянный крик. — Ты совсем не хочешь побыть свободным? — Засмеялась она по-доброму. — Холостым мужчиной? Завидным женихом? Какая срочность? Я никуда от Вас не денусь. Если сам не прогонишь… Последние две фразы, обращение на «Вы» порядком напрягли мужчину. Покоробили. Он постарался отмахнуться от неприятных мыслей и ощущений. — Я готов на Всё. Свадьба. Платье. Огромный торт. Путешествие. Ресторан. И даже на толпу людей и тупые конкурсы! Что там ещё делают, не знаю! И на огласку согласен! Лишь бы стала моей! Как можно скорее! К черту свободу! Лишь бы ты была моей женой! — Ничего этого не нужно… А можно стать Вашей женой, так же как Вы развелись? — В смысле?.. — Просто подписать нужные бумажки… и все… — Ты не хочешь белого платья? Задумчиво спросил он. И услышал ее вздох. — Нет… Это всё ерунда… Суета… Я так устала… Если честно, даже этот штамп в паспорте… Уже ничего не хочу… Главное, чтобы Вы были рядом. Александр отстранил от себя возлюбленную и озадаченно на неё уставился. — Так! Мне уже не нравятся эти мысли! Эти разговоры! Ты не доверяешь мне настолько, что я не понимаю, что с тобой происходит! Что творится в твоей душе! Поговори уже со мной! Я не могу больше видеть, как ты смотришь в одну точку… — Я люблю тебя. Ответит она, взглянув ему прямо в глаза. И сердце ухнет филином внутри. Сокольский форсировал события. Он словно чувствовал что-то. Анна, скрипя сердцем и душой, повиновалась. С момента той ночи прошло около полутора месяцев. И чем дальше, тем больше всё это ей напоминало не свадебные хлопоты, а утро перед казнью. Закончила работу. Вдохнула свежий вечерний воздух. Увидела машину Астахова. Перед глазами запрыгали фиолетовые пятна. Ускорила шаг. Но мужчина, не напрягаясь засунул ее в свою машину так, словно она была игрушкой. Жизнь развивалась по худшему сценарию. Помощи искать не от кого. Закрыла лицо ладонями, лихорадочно соображая, что можно сделать. Кроме того, как выпрыгнуть на ходу. Макс прочитал ее мысли, заблокировав двери. Набирал скорость. Машина вылетела из города. Какой-то пролесок. Он выкинет ее с такой силой, что она едва устоит на ногах. Посмотрит на него обреченным взглядом. Он вне себя. Ярость душит его. — Оставь меня в покое. — Скажет она, испугавшись звука своего голоса. — Все кончено. — Ни хрена подобного! — Злобно огрызается он. — Я идиот, по-твоему?!! Ты издеваешься надо мной! Я знаю, почему ты легла под него!!! И я не боюсь!!! Мне насрать, слышишь! Ты нужна мне!!! Понимаешь! Нужна! Это дурость в 21 веке!!! Я хочу быть с тобой!!! Ты хочешь быть со мной!!!! Кто он такой?!!! Кто?!! Насрать на бизнес, на бабки! Бабки, бабки!!! Я сделаю тебя счастливой!!! Я! Не он!!! Я!!! Ты должна быть со мной! А мы ерундой с тобой страдаем! Есть ты! Есть я! И мы будем счастливы! Анна смотрит на него, и отрицательно мотает головой. Ей кажется происходящее тупым абсурдом. Отражением в Кривом зеркале. Параллельной реальностью. Собирает волю и решимость в кулак. Понимает, что Астахова несёт, и его нужно, необходимо осадить и поставить на место. — Ты прав. — Он ликует в этот момент, оглушенный и ослепленный надуманными выводами. — Прав… Ты можешь сделать меня счастливой. Но только в одном случае. Если оставишь меня в покое! Раз и навсегда! Исчезнешь из моей жизни! — Что?.. Глупо спросил он, не веря ни ушам, ни глазам. — Ты все прекрасно слышал. Ты нормальный здоровый мужик. Что ты ко мне прицепился?! Потрахались на славу. Было время. Секс, это как общение… нужно желание, чтобы общаться или заниматься сексом с человеком. Без желания — это просто насилие над личностью. Я не хочу тебя больше! Я не могу тебя больше! Хочешь сделать меня счастливой, отвали! Я тебя только об этом прошу! Аня точно знала на какие рычаги давить, чтобы выпустить джинна из бутылки. И ей это с блеском удалось. Закипавший до этого мужчина, сейчас рванул с такой силой, что крышу сорвало. Он набросился на нее, как дикий зверь. Но сегодня получил отпор, не только моральный, но и физический. Она не хотела сдаваться без боя. Возня в осенней листве и грязи. Его хватка мертвая. С ее стороны-все методы хороши. Он сыплет гнусными ругательствами. Умышленно причиняя боль. Она стонет от бессилия, понимая, что силы не равны. Злоба. Обида. Отчаяние с Ее стороны. И нескончаемая ненавистная ярость с мужской стороны. Задето его самолюбие. Он задирает ее платье, ткань трещит, рвёт чулки. Она остервенело вырывается из последних сил. Он не выдерживает, и тяжёлый удар оглушает ее. Расстегивает джинсы. Ему важно показать свою власть. Глаза его полыхают. Он похож на монстра. Вновь собравшись, старается оказать сопротивление. Быть изнасилованной, это уже выше ее сил. Но он держит ее, прижимая к земле всем весом. Аня выдыхается. И здесь на мокрой земле Астахов покажет все на что он способен. Унижение на максимум. Борьба проиграна. И он насилует свою жертву с удовольствием, озлобленно, причиняя и максимум боли, чтобы показать девушке ее место. Лежит, с трудом повернувшись на бок, поджав ноги под себя. Адская боль разливается волнами по всему телу. Но большей частью замирает между ног. То, что в своё время, сделал с ней Сокольский кажется детским лепетом. Максим поднимается, тяжело дыша. Свежие ссадины на щеке. Отряхивает грязь с одежды, вернее делает это чисто машинально. Выпрямляется в полный рост. Он удовлетворён. С упоением наблюдает за поверженной и раздавленной жертвой. — Сука. Вырывается у него. Вытирает лицо грязными руками. — Думала поиграть? Получилось! Я выиграл! Я тебе не плюшевый зайка! Ты мне всю жизнь исковеркала! Ни одна! Слышишь, никто! Ни за кем я не унижался и не бегал! И ты-тварь не исключение! Знай своё место! Манипуляция со мной не удалась! То, что он цедил сквозь зубы. Даже десятой части этого он не думал на самом деле. Его вела лишь ревность, ярость и нежелание принять свой проигрыш. Никто не смел унижать его подобным образом. Синдром Бога. Сейчас ослеплённый он даже не видел, и не сознавал весь масштаб сотворенного им. Громов появляется просто из ниоткуда. Выскакивает, как черт из табакерки. Несмотря на то, что Астахов почти такого же роста, около 185 сантиметров, Громов имеет весовое преимущество. И короткая потасовка быстро заканчивается. И теперь адвокат утирает кровь, сидя на земле. Захар присаживается к девушке, она вздрагивает всем телом. Поднимает ее осторожно, боясь навредить ещё больше. Он останавливается на въезде в город. С неподдельным ужасом смотрит на съёжившуюся девушку. Мужчина не знает, как лучше поступить. Аня чувствует остановку. И заставляет себя сесть по-человечески. Из носа струйка крови. И разбита губа. Разорванная и грязная одежда. Видок стоящий. Без жалости на неё смотреть невозможно. — Я ведь тебя предупреждал. Спокойно скажет он, скрывая истинные эмоции. — Спасибо Вам. Откуда Вы взялись?.. — Это всё неважно. Господи, смотреть на тебя тошно. — Никогда не думала, что так скажу. Сдохнуть хочется. Не могу больше… Не могу… Видимо, меня сломали… — Еще нет. Я даже не могу представить, что ты собираешься делать дальше. Тебе нужно рассказать о сегодняшнем Сокольскому. Он должен знать. — Он убьёт его. Без суда и следствия. Убьёт, если узнает, что он просто ко мне прикоснулся… а если узнает про изнасилование… Ох, нет… Я ничего ему не скажу. От боли вновь зажала ноги, прикладывая ладони к низу живота. Захар сморщился. Он не понимал, не одобрял и был поражён спутницей.