Она высыпала всё нескончаемое содержимое на стол и вправду удивилась: – А как ты догадался, что я хотела шоколадную конфету? Гюнтер улыбнулся: – Я уже достаточно тебя изучил… Аня оттаяла и простила ему весь стёб. – Я тут погуглила… После радия идет актиний, – сказала она. Он как-то странно улыбнулся и сказал: – Спасибо. Это очень важная информация для меня. – Надо поискать больше информации в письмах. Может быть, в них есть какое-то указание, где искать сокровища. Иначе зачем мне передали это барахло? Может, попадется хоть какая-то полезная информация о сокровищах? Если через Нахимовых мне путь к сокровищам заказан, значит, нужно прощупать направление «Лукьян». Кто такой этот Лукьян из Лукоянова? – она пыталась определить степень его родственной связи по содержанию писем, но не могла. – Он всё время в разных письмах упоминает какой-то дом: мы переехали в новый дом… в доме тепло… в доме хватает места… А вот письмо с того же адреса, но пишет какая-то женщина: «Это наш дом, и мы сами решим, кто здесь будет жить, а кто нет. Не пишите нам больше. Дайте нам спокойно обо всем забыть…» Забыть о чем?.. – Аня размышляла, но у нее было слишком мало информации, чтобы сделать какие-либо выводы. История их семьи, по-видимому, хранила много тайн, которые теперь вряд ли кто-то раскроет… – Слушай, – подняла она вдруг голову – а мы вообще в том доме ищем?.. У меня складывается впечатление, что мы не там копаем… – Да уж, копнуть ты любишь…. Вот опять какие-то проблемы себе на голову накапываешь… Оставь своих предков в покое! И не придумывай про них то, чего не было. Это всё досужие домыслы… Иногда чем меньше знаешь про своих близких – тем лучше спишь… Кто знает, какие скелеты спрятаны у них в шкафах. Аня пропустила это мимо ушей. – Что это за дом в Лукоянове? Может, моя прабабка в нем жила и ее выгнали? А она успела зарыть сокровище там… Может, у нее было два дома?.. Аня в очередной раз посмотрела на старые фотографии. – Вот смотри, на всех деревня, деревня… А вот эта пара фот – городские. Это Нижний? Или, может, Саранск?… Он заглянул через ее плечо. – Неужели не видишь – это Нижневолжская набережная. Вон край Чкаловской лестницы виднеется, вон Ока… Аня удивилась. – Откуда ты знаешь… про Нижний? Ты бывал там? – Конечно. – Ну и как? – Хорошо, – односложно ответил он, видимо, не желая развивать тему. Но Ане развить ее хотелось. – Ну а ты? Неужели ты никогда не хотел жить в городе? – спросила Аня. – Зачем? И в деревне жить можно, поверь, были бы лишь желание, руки и машина под окном. У меня есть любимая работа, хороший дом, я живу так, как сам хочу жить. А что будет у меня в городе? «Он думает так только потому, что, видимо, сам никогда не жил в Нижнем, – подумала Аня. – Это просто оправдание собственной нерешительности – взять и так кардинально сменить место жительства». Он посмотрел на ее скептическое выражение лица: – Ты не веришь мне? – Нет. Все хотят жить в городе. – Нет, не все. – В городе удобнее. В городе ты можешь быть … ну как бы сказать… – она не смогла подобрать другого слова, – «в тренде». – И в деревне можно жить и оставаться в тренде, поверь. – Я всё равно не представляю, как здесь жить круглый год… А зимой? Ну конечно, воздух здесь чище, но… – Здесь в воздухе меньше не только смога и выхлопных газов – здесь меньше яда, злости, гордыни и оглядки на чужое мнение. Это у вас в городе иногда все готовы глотки друг другу перегрызть за место в очереди, а здесь другие законы, другие обычаи. А неудачи в жизни, так же, как и дурные люди, случаются везде – и в деревне, и в городе. И там, и здесь нужно уметь принимать их. И в городе, и в деревне перед человеком стоит тот же выбор – как и чем жить и какие пути себе выбирать? Я считаю, что ты нужен там, где родился. Если тебе что-то не нравится – ну, исправь, если это в твоих силах, не проходи мимо с равнодушным лицом! Неудобное сделай удобным. Всё в наших руках! Если бы каждый положил около своего дома маленький кусочек асфальта, то во всей деревне была бы хорошая дорога. Но большинство хочет прийти на всё готовое и постоянно ищет место, где ему будет еще комфортнее, еще богаче, еще лучше. Лучше всех! Я знаю лишь одно: ты можешь объехать весь земной шар, но так и не найти это место. Здесь у меня есть всё, что мне нужно. Чтобы получить то, чего нет в деревне, можно иногда съездить в город – например, образование, медицину, развлечения… Ну что еще такого есть в городе, чего нет в деревне? – Ну не знаю… В городе столько возможностей. Для карьеры, например. Чего ты завелся? – То, что модно, не всегда хорошо! Поверь мне, не все хотят жить в городе и вариться в привычном вам, городским, котле. Бывают иные мнения и интересы. Я в город не перееду никогда. Ночью Аня долго ворочалась в постели. Ей вспоминалась удручающая атмосфера в старом доме и кресты, нарисованные мелом на дверях… Уже по привычке она заглянула в комнату Гюнтера и вернулась на свою кровать. Но следующее утро вновь было добрым. Аню разбудил соседский петух. Она зевнула и выглянула из комнаты. Гюнтер уже ждал ее на кухне с мокрой после утреннего моциона головой и той же толстой книжкой. Ей было страсть как интересно, что деревенский мужик вообще может читать. Аня хотела заглянуть в книгу, но он опять убрал ее подальше на шкаф. Аня взглянула на часы. – О, боже! 6 утра! – и, развернувшись на месте, она отправилась к себе в комнату, чтобы рухнуть на кровать доглядывать сны. – Ну ты же все равно уже встала! – Нет, я не встала, тебе показалось. Гюнтер пошел вслед за ней. – Подъем, спящая красавица! – он распахнул шторы и луч солнца попал Ане прямо в лицо. Она, не открывая глаз, недовольно отползла в уголок кровати подальше. – Зачем? Раньше десяти меня не буди! – Ну уж нет! Пора делать зарядку! – Какую еще зарядку? – Бодрящую и оздоравливающую! – И ты смеешь отвлекать меня от сна только ради этого? – Она отвернулась к стене и стала кутаться в одеяло. – Я от тебя все равно не отстану, пока ты не пойдешь со мной. – Ну вот еще…что я, советский олимпиец – становиться на зорянку? – Партия сказала «надо» и Товарищ олимпиец занял все первые места! Товарищ олимпиец, примите вертикальное положение! – Советский Союз…горны…– пробубнила Аня из-под одеяла, засыпая снова. Гюнтер понял, что сама она точно не встанет. – Наш советский олимпиец так суров, что может бегать на зорянку прямо в своей эротической красной пижаме, купленной в местном «КООП». Надеюсь, он не придушит за это партию, когда проснется… – Пятилетки…красные революционные трусы… – Аня окончательно заснула. – Да-да, и красные революционные трусы тоже будут обязательно! Но позже, – он осторожно достал ее за ноги, притянул поближе к краю и запутался в ее растрепанных волосах. Аня спала. – Волосы мешают нашим суровым победам! Ну, косы заплетать я не умею… – он взял Анину заколку и попытался заделать хотя бы хвостик, но это тоже не вышло. Тогда он вытянул из своих шортов шнурок и завязал ее волосы на узел. – Мой советский олимпиец готов к покорению капиталистического мира! – он посадил ее на кровати. – Он порвет всех соперников на тряпочки! «Олимпиец» медленно съехал в горизонтальное положение и воткнулся головой в подушку. – Да никогда в жизни не буду… – она зевнула – отстань, я неадекватная, когда меня будят. – Ну это мы еще посмотрим! Он взял ее за ноги и за руки и забросил себе на плечи, как шашлык для каннибалов. Вынес на улицу и поставил на росистую траву. Аня тут же опустилась и села, обняв колени и положив на них голову. Гюнтер вновь поставил ее и стал махать ее руками: – Раз-два, раз-два… – Аня безвольно колыхалась вслед за руками. – Товарищ олимпиец завершает суровую разминку! Приступайте к подтягиванию! – он поднял и прицепил ее к турнику. Она болталась на нем, не отпуская рук только для того, чтобы не упасть. Тогда он энергично стал «подтягивать» её за попу: – Раз-два, раз-два…Вперед, навстречу звездам! – почувствовав, что он ее держит, она тут же отпустила турник. – Партия не бросает своих покорителей космоса, – он прицепил ее к себе на шею и стал подтягиваться сам. Видя, что это тоже не имеет никакого эффекта и Аня абсолютно искренне продолжает дремать, посадил ее к себе на плечи. Она положила голову ему на макушку и зевнула.