Глава 25 После ссоры Сережа стал относиться к Юле еще более внимательно. И она млела в его руках, таяла, как сливочное мороженое, растекаясь сладкой лужицей. А однажды вечером, когда Сережа уехал домой, и она грустила, что ей придется ночевать без него, что случалось, кстати, весьма нередко, кто-то позвонил в домофон. Юля подняла трубку и услышала Сережу, который жалобным просительным голосом заканючил: — Дайте воды, пожалуйста, а то есть хочется, аж переночевать негде. Она расхохоталась и впустила Сережу. — Привет, — он ввалился к ней с большой сумкой, — у меня в квартире внезапный ремонт. Ты же не против, если я поживу у тебя? — Конечно же, нет! — Юля взвизгнула от радости и повисла на шее любимого, — живи, сколько хочешь. — Спасибо, Юленька, — улыбнулся Сережа, бросая сумку и подхватывая ее на руки, — ты самая лучшая! Она не мгла уснуть пол ночи. Она прижималась к любимому мужчине и думала, что все идет просто отлично. Очевидно же, что так Сережа пытается узнать, уживутся они вместе ли нет. А уж она изо всех сил постарается не разочаровать его. И Юля старалась. Готовила Сереже завтраки, вставая немного раньше, гладила его рубашки и ходила на цыпочках, когда он разговаривал с важными людьми. Все было прекрасно. Только Света, с которой Юля поделилась своей радостью, странно хмыкнула и ответила, что все очень странно. Ремонт обычно не начинают внезапно, а тщательно планируют. Как будто бы забыла, как сама начала сдирать обои, когда родители Глеба пообещали дать им деньги. И, положив трубку, Юля поняла, подруга завидует. Что же, придется принять нелегкое решение и перестать общаться со Светой. Трудно дружить с человеком, которого съедает зависть. А у них с Сережей все было хорошо. Они вместе шли на работу, вместе работали, и вместе возвращались домой. Правда Сережа часто задерживался, работая с бумагами, и как-то так вышло, что Юля стала оставаться с ним. А однажды они даже нечаянно уснули вдвоем в комнате отдыха, утомленные любовью, и вернулись домой среди ночи. Вообще, эту сторону отношений Сережа раскрывал для Юли очень легко, но в то же время осторожно и аккуратно, чтобы не напугать неопытную девочку. И за эти месяцы она научилась многому. И ничто не вызывало в ней негативных эмоций. Все же Сережа был опытным мужчиной. И любимым. И вот однажды, когда они устав от любви, лежали дома на диване, он снова предложил попробовать что-то новенькое. — Юленька, — прошептал он на ушко, — я хочу попробовать новую игру. Но нужно чтобы ты мне доверяла от и до… — Какую? — так же шепотом спросила Юля. Ей было интересно. Все новые игры, которые предлагал Сережа, ей очень нравились. Они лежали, прижавшись друг к другу и касаясь губами губ. И говорить громко не было необходимости. И, вообще, интимный шепот как нельзя лучше подходит для обсуждения сексуальных игр. — Очень интересную, — сверкнул глазами Сережа, — мне кажется тебе понравится. Но… ты мне доверяешь? Он приподнялся на локте и приподнял бровь. — На все сто процентов, — рассмеялась Юля, — мог даже не спрашивать. Давай поиграем в твою новую игру прямо сейчас… Она, провоцируя, провела пальчиком по обнаженной груди Сережи, спускаясь вниз по дорожке из волосков… Но Серега перехватил ее руку и поцеловал. — Завтра. У меня завтра много работы, так что придется задержаться в офисе. Ты же будешь со мной? Там и поиграем… — А почему на работе? – удивилась она. — Потом узнаешь, — рассмеялся Сережа и навис на ней, — а сейчас я снова хочу тебя… Желание плескалось в его глазах, и Юля не смогла не ответить таким же, полным любви и восхищения взглядом. Игра на самом деле оказалась занятная. Сережа предложил привязать ее руки к спинке кровати, чтобы она чувствовала себя беспомощной. А еще завязать глаза и надеть наушники, чтобы она не могла ни видеть, ни слышать. — Это необыкновенно, Юль, — улыбался Сережа, — когда не видишь, не слышишь, и не можешь ничего сделать, невольно начинаешь ощущать себя по-другому. Кожа становится такой чувствительной. И каждая ласка такой особенной… только ты не должна бояться, Юль. Если страх победит тебя, то ничего не получится. А для этого должна мне доверять. Полностью. А ты ведь мне веришь? — Верю, — выдохнула она, мысленно представляя то, что описал Сережа. Это и, правда, должно быть интересно. Но вечером на работе, когда все ушли, и они остались одни в пустом офисе, ей все же было немного страшно. Хорошо, что Сережа не кинулся сразу привязывать ее к кровати. Нет. Они сначала долго целовались и ласкали друг друга. А потом, когда Юля распалилась не на шутку, он схватил ее запястья и завел за голову, пристегивая наручниками к спинке кровати. Игра началась. Сережа, продолжая ласкать ее, завязал черным непрозрачным платком глаза и надел наушники, в которых слышались чьи-то вздохи… Эти чувственные звуки так возбуждали, что Юля невольно потянулась телом к любимому. Но Сережа отчего-то медлил. — Сережа, — взмолилась она, — пожалуйста, возьми меня… я больше не могу… И счастливо выдохнула, ощутив прикосновение его ладони к груди и жадный, горячий рот, накрывший вторую: — Сережа… И это, правда, было необыкновенно. Совершенно не так, как обычно. И Юле даже на минуточку показалось, что она занимается любовью не с Сережей, а с кем-то другим… Глава 26 Юля лежала счастливая и довольная. Новая игра ей очень понравилась. Любовь так утомила ее, что она едва дышала. И навязчивые вздохи в наушниках стали раздражать: — Сережа, — улыбаясь, попросила она любимого, который прижимался влажной от пота кожей к ее боку, — сними с меня наушники, мне надоели эти вздохи. Она была уверена, что Сережа выполнит ее просьбу, но… звук в наушниках пропал, а вот сами наушники так и остались на месте. — Пожалуйста, сними наушники, и развяжи мне глаза, — снова попросила она. Но Сережа начал второй тайм игры. Это было, конечно, интересно, но Юля лишком устала и пыталась отказаться, но непривычно настойчивый любовник ее не услышал. Второй раз был совсем не так хорош, как первый. А в третий, Юля, вообще, стала категорически отказываться ласк, уворачиваясь от непривычно настойчивого Сережи, но он словно не слышал ее просьбы остановиться, и взял ее силой. Это оказалось так больно и обидно, что она даже расплакалась. А Сережа, получив то, что хотел, встал и пошел в душ. Она поняла это по резко выпрямившемуся матрасу под ее спиной. Когда Сережа, наконец, вернулся и стал освобождать ее, Юлька все еще не могла успокоиться. И как только у нее появилась возможность, оттолкнула довольного Сережу и ушла в ванную комнату. И долго плакала там. Зачем он так? Она же просила, умоляла остановиться, а ее крики, казалось, только распаляли его. Никогда раньше Сережа не вел себя настолько грубо, никогда раньше их любовь не была такой грязной. — Юленька, — Сережа за закрытой на щеколду дверью, умолял ее о прощении, — ну. прости, ты была такая соблазнительная, я не мог остановиться. И, вообще, я думал, что ты нарочно подыгрываешь мне… Просто я представил, что ты моя пленница, Юль… Прости… ну прости… пожалуйста… Но она никак не могла успокоиться. Она стояла под горячим душем, который не смывал ощущение грязи с ее кожи и глубокую обиду в ее сердце. — Юленька, пожалуйста, прости… я не хотел… я же для тебя все, что угодно готов сделать… ты же знаешь, Юль… ты мне нужна. Я не могу без тебя, Юленька… Пожалуйста, прости… Сережа все так же просил прощения за закрытой дверью. Юля насухо вытерлась полотенцем, завернулась в халат, и решительно открыла дверь, Сережа мгновенно обнял ее и прижал к себе: — Прости… пожалуйста, прости… — Хорошо, — сухо ответила она, — но мы больше никогда не будем играть в такую игру. Она мне совершенно не понравилась. — Хорошо, — Сережа заглядывал в глаза и был готов на все, — больше никаких таких игр. Я обещаю. В этот раз примирение затянулось. Окончательно Юля простила Сережу только через несколько дней. А он все эти дни изо всех сил старался быть хорошим. Снова все стало хорошо, как обычно, и Юля наслаждалась своим счастьем. Только иногда иголочкой кололи воспоминания о том, как он может быть груб. Однажды ближе к обеду внезапно позвонили родители. Звонок был вне графика, и это означало, что что-то случилось. Юля трясущимися руками приняла звонок: — Юля, — сухой, безэмоциональный голос отца казался чужим, — мама в больнице. Инсульт. Она не помнила, как положила трубку. И только через долгие секунды поняла, что случилось. — Сережа, — Юля вломилась в кабинет, рыдая от горя, — Сережа… — Юля? — Встревоженно поднял он голову от документов, — что случилось? — Сережа… мама… моя мама в больнице. Инсульт…- Юля с трудом пересказала то, что узнала от отца, и добавила, — Сереженька, пожалуйста, мне надо к маме. — Конечно. Ты едешь прямо сегодня, и это не обсуждается. У тебя же электричка после обеда уходит? – И получив в ответ кивок, продолжил, — давай собирайся, я отвезу тебя на вокзал. До конца недели я справлюсь и без тебя. Давай, Юля, некогда реветь. Иди, собирай вещи. Быстро. Времени мало. Поезд ждать не будет. И Юля подгоняемая словами Сережи и шлепком ниже спины, помчалась домой за вещами. Сережа отвез ее на железнодорожный вокзал, купил билет и посадил в вагон: — Пока, Юль, — он обнял ее, прижал к себе так, что захрустели косточки, и поцеловал так, что у нее подогнулись колени, — и позвони, как доедешь, а то я буду волноваться… Она молча кивала. Мысленно она уже была там, в своем райцентре, в больнице, где лежала мама. Остаток дня и ночь прошли тревожно. Она почти не спала. Мозг, не подчиняясь ее желаниям, самостоятельно выдавал варианты развития событий. Причем каждый следующий был хуже и страшнее предыдущего.