Только в одном они промахнулись. Алиса вздохнула. Те первые отказы в концертах и вступлениях, не были происками ее отца. Это оказалось начало конца. Популярность Макса закончилась так же быстро, как и началась. Он еще какое-то время поездил по провинциям России, собирая на небольшие концерты своих поклонниц. Но и это продолжалось не больше пары лет. А потом перед ним встал выбор — петь в ресторанах на скучных вечеринках или не петь вообще. Макс, оскорбленный предложением развлекать жрущую публику, категорически отказался становиться ресторанным шутом. Он был уверен, что это временно, что еще немного и весь мир вспомнит про него снова. И снова будут концерты, телевидение, и слава вернется. А когда этого не случилось, стал заливать горе алкоголем, жалуясь верной Алисе на несправедливость мира. А она все эти годы была рядом. Оказалось, что любовь и правда зла. И теперь она понимала Сергея, который до сих пор любил жену ее брата. Да, он говорил ей об этом. И они даже немного сдружились за эти годы. Он поддерживал Алису, нанимая для Макса лучших специалистов-наркологов, а она выслушивала его монологи о том, что Юля становится еще красивее с каждым днем и как ему тяжело осознавать, что она никогда не будет с ним. И как он рад при этом, что она счастлива. И она жалела его. Теперь она понимала, как тяжело не быть с тем, кого любишь. Ведь несмотря на то, что Макс всегда был рядом, он все равно был не с ней. Он был там, в своем прошлом, на сцене под светом софитов. — Макс, — Алиса поцеловала любимого во впалую щеку, — давай пойдем покушаем, а? Ты со вчерашнего дня ничего не ел. Пойдем? Макс закивал, она помогла ему подняться и, подставив плечо, повела в столовую. Усадила на стул. И вручила стакан воды: — Держи Макс. Тебе надо много пить. Алкоголь обезвоживает, и твои связки высохнут. А их надо беречь. Посиди, подожди меня. Я только скажу Дарье, чтоб подавала. Вопреки мнению родных, Алиса не проводила время за домашними хлопотами, да и некогда ей было этим заниматься, Макс требовал внимания двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Вот и сейчас она заглянула на кухню, где Дарья их бессменная горничная и повариха в одном лице, гремела сковородками. — Дарья, можно что-нибудь по быстрому для Макса? Я уговорила его поесть, — она улыбнулась. — Ой, Алисочка, — немолодая женщина, искренне переживающая за непутевого мальчика, всплеснула руками, — у меня супчик куриный остался со вчерашнего обеда. Сейчас я разогрею. — Спасибо, — Алиса поморгала, чтобы не заплакать. В последнее время она стала чересчур эмоциональна. Все же беременность, которую они скрывала от всех, кроме Сережи, давала о себе знать. Ребенка от Макса отец бы ей не простил. Когда она вышла в столовую, Макса там не было. Она заметалась по дому, заглядывая в каждую комнату, но он как сквозь землю провалился. Срочно поднятая немногочисленная прислуга, Дарья и Гриша — представитель службы безопасности корпорации, которого отправил Сергей для защиты, присоединились к поискам. Именно Гриша и нашел Макса в лесочке неподалеку от дома, когда уже совсем стемнело. Забытая всеми звезда, потерявший популярность певец повесился на ветке дерева. И спасти его не удалось, слишком много времени прошло с момента смерти. Глава 14 — Алиса, Алиса, — Сергей тряс ее, как грушу, словно пытаясь стряхнуть с нее боль, выжигающую душу.- Алиса, ты меня слышишь? Я уже здесь. Теперь все будет хорошо, слышишь? Алиса разлепила было губы, чтобы что-то сказать, но так ничего не ответила. Сергей, которому Гриша сообщил о смерти любовника жены вчера вечером, бросил все дела и примчался сразу же. Он гнал всю ночь, понимая, что Алисе будет сложно пережить смерть любимого. Ей нужна будет поддержка. А у нее, вот ирония судьбы, никого нет, кроме него. Все остальные даже не знают об этой стороне ее жизни. — Алиса, девочка моя, — он прижал ее к себе. Дарья уже пожаловалась ему, вытирая слезы платочком, что Алиса совсем плоха. Она не ест, не пьет, не спит, не говорит... Сидит рядом с гробом, обхватив на скрещенные на груди холодные руки Макса... и даже не плачет... — Алиса, ты должна быть сильной. Не ради себя, но ради него... Он положил руку на огромный живот своей жены. Срок довольно большой, и он уже уговаривал ее вернуться домой. Но она и слушать не хотела, не могла оставить Макса в таком состоянии. И сейчас снова, она его просто не слышала. Сергей вздохнул и выпустил Алису. Ему надо позаботиться о погребении. Этим ведь тоже некому заняться. Гриша сам сколотил простой деревянный гроб и, с помощью Дарьи, обшил его простынями и красными бархатными шторами, которые они сняли с окон гостиной. Как-то не предусмотрел он наличие гробов на даче, хотя именно на нем лежала забота по снабжению тайной парочки всем необходимым. Алиса была верна их уговорю и скрывала свои настоящие чувства и свою настоящую жизнь. Они оба так преуспели в этом, что даже службисты конкурентов за все эти годы не смогли найти ничего, что могло бы опорочить репутацию Алисы, ее супруга и его компании. Весь мир, кроме пятерых человек, считал ее соломенной вдовой, жертвой бездушной и беспринципной сволочи. Он даже статейки про их отношения читал с таким заголовком. — Алиса, — он снова попытался достучаться до убитой горем женщины, — надо сообщить его родным. Ты знаешь, где найти его семью? — Я... я его семья... больше нет никого, — Алиса, наконец, отмерла и подняла на него взгляд, — Сережа... пожалуйста... позаботься... — Конечно, — он осторожно обозначил улыбку, показывая, что рад ее видеть. — я все сделаю. Обещаю. — Спасибо, — ответила она, а потом улыбнулась и добавила, судорожно сжав его руки, ледяными пальцами, — он ждет меня, Сережа. Макс ждет меня. И ты обещал. Помни. — Алиса, что ты такое говоришь, — Сергей попытался обнять ее, но она отстранилась, встала и вышла из комнаты, придерживая живот. — Алиса, — крикнул вдогонку он, — не делай глупости. Я пришлю к тебе Дарью, она посидит с тобой. Когда Сергей ходил по кладбищу с местными мужиками, выбирая место для могилы, прибежал Гриша и закричал издалека: — Сергей Николаевич! Она рожает! Алиса Сергеевна рожает! — Черт! — выругался Сергей и рванул домой. Пока бежали, Гриша рассказал, что у Алисы начались схватки, но она молчала и никому ничего не говорила. И только, когда Дарья заметила, что что-то не так, стало понятно, что ребенок решил появиться на свет на следующий день после смерти своего отца. Они вызвали скорую, но дача слишком удалена, чтобы медики приехали быстро. Дарья сидела с Алисой и плакала. — Как она? — спросил Сергей у расстроенной сиделки. Алиса лежала на постели, уставившись пустым, ничего не выражающим взглядом в угол комнаты. — Ох, Сергей Николаевич, — Дарья залилась слезами пуще прежнего, — плохо все. Ей будто бы все равно, она словно и боли не чувствует... А ведь схватки уже частые. Скоро родит. И скорой все нет. — Алиса, — он присел перед кроватью, — держись, девочка. Скоро приедут врачи. Они помогут тебе. Все будет хорошо. Она тихо, едва слышно застонала и с силой сжала его руку. Ему было больно, но физическая боль гораздо легче страха. Да, Сережа вдруг понял, что он ужасно боится. Надо было настоять, чтобы Алиса вернулась в город. Тогда бы... Тогда бы он знал, что делать. Заплатил бы, и возле нее сейчас сидел бы специалист, а не старая повариха. Но если что и понял Сергей за эти годы о чувствах Алисы к ее певцу, так это то, что она никогда бы не оставила его одного. Ее любовь к этому человеку была жертвенной, такой же, как когда-то у Юли к нему. Алиса растворилась в Максе. Она была счастлива только его близостью, но при этом глубоко несчастна, ведь он любил только себя. И для Алисы не было места в его сердце. Как и для Юльки в его. Тогда. И может быть это правильно, что она теперь не с ним? Может быть в этом и есть настоящая любовь — отпустить ее и перестать ждать. Перестать украдкой смотреть на нее. Такую повзрослевшую, но еще более красивую. Перестать ловить ее взгляды, в которых иногда мелькало что-то такое, от чего щемило в груди, хотелось плюнуть на приличия и законы и прижать ее к себе, крепко-крепко. И не отпускать никогда. Алиса сжимала и разжимала пальцы, позволяя отслеживать частоту и длительность схваток, и Сережа вдруг понял, что вот сейчас у него есть шанс начать все с начала. У него есть Алиса, ее ребенок... Он ведь может сделать ее счастливой. Но не так, как казалось ему правильным еще вчера, отпустив и позволив жить так, как ей хочется. Нет. У них семья. Настоящая семья. И пусть он не любит свою жену, так как Юльку, но за эти годы он научился уважать ее. А сегодня еще и жалеть. Разве этого не достаточно? — Сережа, — Алиса облизнула губы и прошептала, — не забудь, ты обещал. И застонала особенно громко. — Ой, Боже мой! — заголосила Дарья, — рожает! Господи, спаси и сохрани! Где же скорая! — Не надо паники, — в приоткрывшуюся дверь проскользнула невысокая коренастая женщина в белом халате, — что тут у нас. Милочка, да ты же сейчас родишь. Папаша, вон из комнаты, ждать будешь за дверью. И скажите водителю, чтоб готовился везти роженицу с ребенком. Уже скоро, минут двадцать-тридцать, не больше. Сергей кивнул и хотел было вытолкать из комнаты Дарью, но фельдшер, уже осматривая Алису, велела ей принести теплую воду, пеленки и быть готовой принять ребенка. Оставалось только ждать. Сергей зашел в комнату, где стоял гроб Макса. Покойников не принято оставлять одних, но у них не было выхода, живые нуждаются во внимании больше мертвых. И сейчас только горевшие свечи составляли компаниею застывшему певцу. Сергей подошел к гробу, он никогда раньше не видел Макса, да и не горел желанием с ним знакомиться. Это как-то совсем уж не правильно знать любовника своей жены. Даже если брак договорной, как у них с Алисой. — Я не брошу ее. Ни ее, ни вашего ребенка. Он вырастет как мой собственный. Обещаю. Легкий ветерок пронесся по комнате, пламя свечей заколыхалось. Сергей вздрогнул, ему на секунду показалось, что Макс на самом деле где-то рядом, как твердила Алиса. Жуткое ощущение. — Сергей Николаевич, — раздался шепот Гриши, это он приоткрыл дверь, создавая сквозняк, — все. Ребенок родился. Девочка. Дарья с медичкой собирают Алису Сергеевну в больницу. — Я поеду с ними, — решился Сергей, — позже вернусь, посидишь здесь? Гриша кивнул и присел на свободный стул. А Сергей, еще раз взглянув на покойника, вышел. Он нужен Алисе. Глава 15 Алису и ребенка, которого она прижимала к себе, вынесли на носилках. Она нашла глазами Сергея и умоляюще посмотрела на него. — Сережа, пожалуйста, — прошептала она, — скажи, чтоб меня не увозили. Макс... он здесь. Я должна быть с ним. Сережа! Прошу! — Алиса, — он погладил ее по щеке, — тебе нужно в больницу. Тебе нужна медицинская помощь. Нельзя оставаться здесь. Я все устрою. Ты успеешь попрощаться с Максом. Она улыбнулась. Светло и ясно. Сергей никогда не видел такой улыбки на лице своей жены. — Мне не нужно с ним прощаться, он ждет меня. И, Сережа, ты обещал позаботиться о нашей девочке. Сергей хотел было сказать, чтобы она не говорила глупости, чтобы не думала о плохом, но фельдшер оттерла его от носилок и закрыла двери фургона скорой помощи. — Поехали, — крикнула она водителю, — только осторожно, не тряси. А автомобиль тронулся с места. Сергей на своей машине пристроился позади скорой. Но они даже не успели выехать на шоссе, как Сергей заподозрил неладное. Фельдшер, силуэт которой он видел сквозь не особенно чистое окошко, вдруг засуетились, склонилась над Алисой, а потом что-то крикнула водителю. Сердце тревожно стукнуло, он объехал медленно останавливающуюся скорую. Алису они пытались откачать втроем. Прямо на обочине дороги посреди леса. Но она знала о чем говорила. Она ушла вместе с Максом. Может быть он на самом деле ждал ее? Умерла она со счастливой улыбкой на лице и с его именем на устах. То, что было потом напоминало безумную карусель, в стеклянной колбе. Он словно забыл пристегнуться и теперь его кидало от стенки к стенке. Он кричал от боли и страха, но в стеклянном шаре не за что было схватиться, чтобы остановить безумное движение. Он помнил, как сидели с бригадой скорой и ждали, когда приедет труповозка. Фельдшер накапала ему какие-то капли и твердила, что он должен быть сильным. Ради дочери. Она вручила ему сверток с ребенком, рассудив, вероятно, что это лучший способ помочь отцу справится с горем. Тогда Сергей позвонил отцу Алисы, родственникам, друзьям. Но ничего этого он не запомнил. Только теплый ветер, запах свежескошенной травы и шелест листьев над ним. Нереальный сюр. Он помнил, как Сергей Михайлович тряс его и требовал объяснить, почему он оставил беременную жену на даче, а не привез в город. Как резко постаревший свекор рыдал рядом с гробами дочери и человека, которого она любила больше жизни. Как Алисина мама выла, оплакивая дитя. Как они слушали его рассказ о настоящей семье Алисы, о ее настоящей жизни.