– У вас красивая квартира, – решаю поговорить на отвлеченные темы. – И очень много модных вещиц типа той картины в нашем офисе. Вовремя прикусываю язык. Статуэтки, конечно, дорогие. Но безвкусные и уж точно не несут в себе какого-то глубокого смысла. – И почему мне кажется, что это не комплимент? – иронично произносит Дракула. Оставляет бумаги и устраивается в кресле поудобнее, будто его заинтересовал диалог со мной. – Я ведь помню твою нелестную оценку той картины. – В ней нет души, – замечаю, аккуратно подбирая ноги под себя. Ненавижу эту юбку. Пытаюсь прикрыть колени. – А цена заставляет задуматься об адекватности того, кто вам ее подарил. Арсений хрипло смеется и растирает веки пальцами. В светло-синих глазах мелькает что-то вроде одобрения. – Поясни, – просит снисходительно. – Когда… – вздыхаю и мотаю головой. – Нет, если у меня имеются свободные деньги, я сразу же отправляю их на счет одного приюта для животных. Его открыли двое моих знакомых. Так вот, стоимость живописи, которую вы разместили над чашками с сахарницей, это бюджет такого приюта примерно на полгода. Абсолютно дурацкая трата денег, которые могли бы пригодиться. – Надеюсь, ты не будешь вспоминать про детей в Африке или про морских китов с их убывающей популяцией?! – Нет, – давлю смешок. – Об этом не буду. – И почему же? Они тоже недоедают, вообще-то, – разводит руками. – Всё просто, Арсений Рудольфович. Я чувствую ответственность только за тех, кто меня окружает. Невозможно помочь всему миру, он слишком огромный. Но мы можем взять на себя заботу о тех, кто в зоне досягаемости. – Логично, – кивает он и откидывает голову на спинку кресла. Болезненно дышит. Тело чуть съезжает с кресла, приковывая к себе внимание. – Чем вы лечитесь? – спрашиваю в третий раз, разглядывая мощный кадык. – Каким-то порошком, который нашел в офисе, – отвечает тихо. – А где у вас аптечка?! – озираюсь. – У меня нет аптечки, Арина. Я никогда не болею. Закатываю глаза. – Как Питер Пэн? – спрашиваю с легкой улыбкой. – Не дерзи, – произносит глухо. Вдруг становится его жаль. Жалость не приемлю от других, но сама орошаю им окружающих получше всякого пульверизатора. – Я схожу в аптеку, – быстро поднимаюсь, чуть не упав из-за узкой юбки. – Скажите, что у вас конкретно болит? Может врача вызвать? – Господи, угомонись, – морщится от боли. Подхожу к Арсению ближе и вглядываюсь в мужественное лицо. А потом прикладываю руку к широкому лбу. Задерживаю дыхание, потому что это прикосновение отдается чем-то тяжелым внизу живота. – Блд, – шипит Дракула, расслабляясь под моей рукой. В первый раз слышу от него крепкое слово. Обычно он более уравновешенный. – У вас жар, – говор важным докторским голосом. – Горло болит?! Кашель, насморк? – Футболку снимать надо? – спрашивает Арсений, приоткрыв один глаз. Нервно сглатываю слюну, быстро пробегаюсь по накаченным мышцам на твердой груди и заливаюсь краской. – Это лишнее, – скромно отвечаю. С неохотой снимаю ладонь с горящего лба и отправляюсь в прихожую. – Куплю вам всё и сразу, раз вы такой вредный. – Ар-рина, – рычит он из комнаты. – Скоро буду, – говорю, отпирая дверь. Выхожу из подъезда и решаю сначала добраться до дома, чтобы переодеться и покормить собак с Тасей. Быстро совершаю привычные действия, наполняю в миску и бегу к шкафу. Натягиваю джинсы и короткий топ, сверху надеваю желтый вязаный свитер. Взяв деньги из шкатулки, прячу их в рюкзак. Благодарю бога за то, что могу забыть ненавистные туфли в стороне и завязываю шнурки на кедах. В аптеке приобретаю всё и сразу. Градусник, противовирусное, таблетки от жара, сироп от кашля, подумав добавляю перцовый пластырь. Затем заворачиваю в супермаркет и покупаю куриную грудку с мелкой вермишелью. Если Арина Плевако хочет помочь её не остановить. Даже, если она потратит все свои оставшиеся деньги. Быстро взлетаю на третий этаж и жму на звонок. Это оказывается бесполезным, потому что никто так и не открывает. Дергаю ручку двери, которая, на удивление, открыта. У человека квартира нафарширована побрякушками покруче какой-нибудь Третьяковки, а он двери не запирает. Странная безалаберность для юриста. Прохожу внутрь и проворачиваю пару раз замок. Скинув кеды, шагаю в гостиную. Никого нет. Направляюсь вглубь по коридору до массивной двери и стучусь в неё: – Арсений… Рудольфович, – зову ровным голосом, но ответа нет. Опускаю ручку и заглядываю внутрь. Мой начальник спит. Обнаженный по пояс. Зажмуриваю глаза. Живо отыскиваю кухню. По-хозяйски проверяю холодильник, который оказывается совершенно пустым. Кастрюля с водой быстро оказывается на плите. Пока мясо варится, решаю прибрать посуду в гостиной. Вообще, мне это несвойственно, думаю я, тихонько посмеиваясь. У меня дома такие чашки из-под кофе могут простоять пару дней. Видимо, близкое присутствие Зануды Рудольфовича творит со мной чудеса. Когда куриный бульон с вермишелью наконец-то готов, снова иду в святая святых хозяина квартиры. Легонько стучусь и тут же отворяю дверь со стойким желанием его разбудить. Нужно принять таблетки, иначе завтра будет хуже. – Арсений Рудольфович, – шепчу несмело. Он лежит на спине и… да, он всё ещё без футболки. У моего парня отличная фигура и я не дура, прекрасно знаю, как сложено мужское тело, но то, что обычно скрывается под белыми рубашками, меня до глубины души поражает. Пытаясь не смотреть ниже, разглядываю короткие волоски на груди, и прикладываю ладонь к небритой щеке своего босса. Черт. Его тело кипит и плавится. Быстро несусь в прихожую за пакетом из аптеки и на кухню за стаканом воды. Засовываю градусник в подмышку. Тридцать восемь и девять. Офигеть, блин. – Арсений Рудольфович, – трясу его за плечи. Кончики пальцев покалывает от того, насколько приятная у него кожа на ощупь. Он разлепляет глаза и непонимающе осматривается. – Вам надо принять таблетки, иначе вы сгорите. – Какие таблетки? – хмурится сквозь сон. – Опять ты?! Везде ты, Плевако! – От температуры, – подношу к его лицу открытую ладонь с пилюлями и стакан воды. – Отстань, – шипит он, снова откидываясь на подушку. – Я могу закрыть вам нос и силой их засунуть, – говорю настырно. Я всегда так делаю с собаками. – Блд, – стонет он в потолок. Резко поднимается и запивает лекарства водой. – Вот и отлично, – приговариваю. – Вот и хорошо. Вот и молодец. – Закрой рот, – бухтит Арсений, отворачиваясь. Показываю широкой спине язык и прихватываю полупустой стакан. Еще спасибо скажешь, неблагодарный! Следующий час жду, пока жаропонижающее подействует, но бледное лицо становится только горячее. Внутренности напрягаются, когда мужчина начинает бормотать во сне что-то невнятное. Может, действительно надо было вызвать скорую?! На градуснике ровно сорок.