– Прощайте, Арсений Рудольфович. Аккуратно прикрываю дверь и, натянув рюкзак поверх свитера, легким бегом по ночному городу добираюсь до дома. Прохожу в гостиную, не снимая обувь. Валюсь на диван. Гертруда, чувствуя мое настроение, падает рядом. Разглаживаю влажный мокрый собачий нос и реву. Обнимаю свою старую овчарку. – Такой козел, Гера, этот Дракула оказался, – делюсь, словно с подругой. – Я больше к нему в офис ни ногой. Вот увидишь. Смачно шмыгаю и утираю нос тыльной стороной ладони. – Почти все деньги на этого болезного истратила, – шепчу. – А он неблагодарный козел. Оставшуюся часть ночи пытаюсь заснуть, а утром пишу сообщение Ларисе Леонидовне, что больше не выйду на работу. Глава 13. Арина – Арина, ты на работе? – спрашивает отчим. – Что-то давно не звонила? – Я… нет, я дома, – отвечаю немного сдержанно. – А что вдруг так? – Я… уволилась, – закусываю губу. – В смысле? Он тебя уволил? – Нет… я сама. – Арина, – Виктор Андреевич повышает голос. – Мы же с тобой договаривались. Так не делается. – Я больше не могу. Кроме того, меня все равно не допускают до серьезных документов. – Это потому что постараться не хочешь, – ядовито проговаривает он. – Я всё для тебя, а ты неблагодарная. У меня кровь от лица отступает от такой несправедливости. Бросаю трубку и снова реву. Это он из-за квартиры, да? Так, я я ведь не просила. Не надо было. И несколько раз пробовала вернуть ключи, но дядя Витя настоял. Мол, «он будет только счастлив сделать что-то для Катиной дочки». А сейчас попрекает, получается? Озираюсь вокруг. Можно, конечно, переехать к Тёме, но куда я дену животных?! Не рад он будет такому цыганскому табору. Да и мне после событий в квартире Долинского будет некомфортно. Пока продумываю миллион вариантов, как поступить, телефон снова разрывает новый хит от Макана. – Ариша, девочка моя маленькая, – виновато вздыхает Виктор Андреевич. – Прости старика. Я что-то разнервничался. Молчу в трубку, глотая слезы. – Ариша, – зовет еще раз. – Что? – зло спрашиваю. – Ты ревешь там, что ли? – удивляется отчим. – Ну, даешь. Не хочешь – не работай у Долинского. Шацкую мы и так с Богданом Анатольевичем оставим без всего. – Яну Альбертовну? – округляю глаза. – Дядя Витя, она такая хорошенькая. И, мне кажется так любит мужа. За что он так её? – Когда дело касается денег, Аришка, нет никакой любви. Ни любви, ни дружбы, никаких чувств. Запомни. Мотаю головой, потому что не согласна. Нет. Я верю в любовь. Может, даже не столько в классическом ее понимании, сколько вообще в любовь к ближнему. К человеку. К животным. К природе. Я не знаю. Думаю без любви очень сложно. Я бы не смогла… Еще немного болтаю с отчимом и окончательно успокаиваюсь по поводу его слов и нашей небольшой перепалки. Заработался человек, с кем не бывает? Сказал, что если не хочу – не надо шпионить у Арсения Рудольфовича. Это немного меня взбодрило. Слава богу, всё позади. С одной стороны, испытываю огромную радость и облегчение. Всё-таки слишком стрессово было круглосуточно лгать. С другой… меня ломает словно после чего-то безумно интересного и веселого в моей жизни, будто это больше никогда не повторится и мне очень грустно. Следующие пару дней провожу как в «обычной жизни Арины Плевако до того, как она познакомилась с блондином». Гуляю с собаками, договариваюсь о выходе на работу в караоке и искренне стараюсь не унывать. Нет, я не ждала, что Арсений позвонит… Не ждала… но надеялась, что ли. Как девчонка. Как дура. Качаю головой, чтобы выкинуть из мыслей свои мечты, и прицепляю поводок к ошейнику Гертруды. Выхожу из парка, спеша на зеленый светофор. Обняв себя за плечи, озираюсь по сторонам. Надо было хотя бы переодеть домашние плюшевые шорты и такую же короткую кофту на замке, скоро людей шугать одним видом начну. А с другой стороны, ну и ладно. Невозмутимо добираюсь до подъезда и поднимаюсь на свой этаж. Сердце отправляется вскачь, как только выхожу из лифта и улавливаю ощущение, что пахнет им. Господином Адвокатом. На негнущихся ногах заворачиваю на площадку, как следует снова и снова затягиваясь вкусным воздухом. Хоть бы показалось? В конце концов, такая туалетная вода может быть у кого угодно. – Здравствуй, Арина, – слышу за спиной вкрадчивый голос, всё мое спокойствие летит в бездну. Оборачиваюсь и холодно прохожусь по светлым волосам, самодовольному лицу и сложенным на груди рукам. – Что вы здесь делаете? – спрашиваю равнодушно, теряя к нему видимый интерес и отпирая замок. Гертруда с Арнольдом пристально рассматривают незваного гостя. – Пришел извиниться, – произносит Арсений. – И проверить всё ли с тобой хорошо. На работе не появляешься. – И не появлюсь больше, – пожимаю плечами. – Не делайте вид, что вам это важно. Мне кажется, вы только об этом и мечтали. – Не мечтал, – тихо отвечает и кивает широким подбородком мне за спину. – Пустишь? – Зачем? – не мигая узнаю. – Ты не заболела? Я же сказал. Извиниться хочу. – Не стоит. Боже, где взять столько равнодушия и пофигизма? Еще раз осматриваю внешний вид своего гостя. Идеальные синие джинсы и белая водолазка из тонкой шерсти так классно на нём сидят, что приходится приложить усилия для того, чтобы отвести свой взгляд. – Арина, – с улыбкой проговаривает Дракула. – Ты ведь добрая. Ни капли мне не поможешь? Черт. Не могу противостоять этому заискивающему выражению лица. Веду плечом, пропуская Долинского внутрь своей квартиры. Собаки довольно шумно его обнюхивают и утихомириваются. – У тебя целый зверинец, – замечает Арсений, скидывая обувь и уставляясь на Тасю, которая безразлично выбивает хвостом какой-то незамысловатый ритм. Жаль, у меня нет сил в его присутствии быть безучастной, поэтому просто игнорирую его высказывание и отправляюсь в ванную мыть собакам лапы. Долинский словно тень следует за мной и пристально наблюдает за отточенными движениями. – Как вы себя чувствуете? – спрашиваю исключительно для поддержания разговора. – Намного лучше, – кивает он и убирает упавшую прядь волос со лба. Выглядит действительно неплохо, учитывая то, что еще пару дней назад лежал тряпочкой.