Может, ревнует по старой памяти? Не верится мне, что правда беспокоится. И вообще, его качает из стороны в сторону со сверхзвуковой скоростью. Может, начал пить? Хотя вряд ли, он никогда не был любителем приложиться к бутылке. Странно как-то. Плюс я и без него не собираюсь подпускать Львова близко. Да уже и не получится, учитывая, что тот обо мне думает. Оно и к лучшему. Хотя поначалу я все-таки сомневалась, правильно ли поступила, что не сказала Артему о споре. Но, во-первых, он все равно мне не поверит. Вон как взъелся из-за Егора. А если поверит, тем хуже… для меня. Ему ничего не стоит выведать всю подноготную обо мне и выяснить, что я вышла замуж за Егора уже после рождения Миши. Странно для пары, которая давно вместе. Артем может задаться вопросом: почему так. И как только узнает, что я подслушала его разговор с друзьями, сразу поймет: мои отношения с Егором были лишь прикрытием, я их придумала, чтобы его задеть. И если сейчас он считает меня лгуньей, смотрит с холодным пренебрежением и отстраненностью, то что будет, когда осознает, что я его любила, чего он и добивался? Я аж поеживаюсь и мысленно стону, стоит только представить взгляд Львова, полный победы и собственного превосходства. Глупая Арина все-таки пала жертвой его обаяния. Уверена, он воспользуется этим на всю катушку, будет раз за разом уязвлять мое самолюбие и гордость. И ведь у него получится, потому что мои чувства к нему всколыхнулись спустя столько лет при первой же встрече. А его невольные касания дали понять, что и тело реагирует по-прежнему. И тот поцелуй в офисе туда же, в копилочку. Может, он и вовсе этим поцелуем хотел проверить, так ли я к нему равнодушна, как говорила. Ему-то что, поцеловал и сделал вид, будто ничего и не было. И ничего-то у него не дрогнуло. Зато у меня… Нет уж, надо держаться от него подальше. Он уже разбил мне сердце, и я не хочу, чтобы топтался по нему снова и снова. И пусть он твердолобый, заносчивый и нахальный кретин, который готов верить всем, кроме меня, моему глупому сердцу на это по барабану. Вот только в этот раз я не стану его слушать. К тому же Артем женат. Я наконец-то вспоминаю о чае и отхлебываю глоточек. Блин, опять почти остыл. Допиваю его, мою за собой кружку и окончательно для себя решаю: буду молчать о споре. Жаль, в тот момент я не вспомнила поговорку: «Язык мой — враг мой». Отыгралась она до обидного быстро. Глава 33. Выгодное предложение Артем «Давай начнем с чистого листа…» — снова вспыхивают в голове слова Арины. Это ж надо, еще и обиженную из себя строила. А как ловко прикрылась Кириллом, а потом и сыном? Неужели думала, я поведусь на ее россказни? Вот уж кто-кто, а Кирилл точно мне бы сообщил, приди она к нему. Тем более во время первого разговора она почему-то его не упомянула. Видимо, уже потом наткнулась на новость о нем и решила воспользоваться ситуацией. И эта ее претензия, что я исчезну из жизни сына, чего стоит. «Мне ты тоже много чего обещал». Я тогда едва не вскипел. Да, обещал. И был готов выполнить все сполна. Это не моя вина, что она не захотела, выбрала Мерзлова. Где логика у этой женщины, а? Нет ее, с какой стороны ни глянь. В общем, если бы не Миша, фиг ей, а не чистый лист. Это не Арине налаживать отношения с ним, а мне. Откуда ей знать, каково это — знать, что сын видит во мне лишь незнакомого дядю. Чужого, по сути, мужчину, хотя он мне роднее некуда. Это сколько времени пройдет, пока Миша назовет меня отцом? Еще и предстоящие суды по установлению отцовства. Безусловно, я готов ждать сколько надо, но как подумаю о том, что можно было обойтись и без этого… Снова с силой сжимаю челюсти так, что скрипят зубы. Вообще в последнее время слишком часто ими скриплю. От злости. И причина всегда одна — Арина. Если так пойдет и дальше, мой стоматолог озолотится. Однако она права в одном: меньше всего я хочу, чтобы сын пострадал из-за наших разборок. Приходится усиленно делать вид, словно все в порядке. Но на самом деле ни хрена не в порядке. Радует только Миша. Смышленый не по годам малец. Наслаждаюсь каждой минутой, которую удается провести с ним. Зато все остальное… Мало того что дел невпроворот, и на работе можно смело ночевать, так еще и Арина никак не идет из головы. Постоянно всплывает перед внутренним взором, смотрит на меня своими пронзительными глазищами, прожигает изнутри. При этом ведет себя так, словно я последний мужчина на земле, с кем она хочет иметь дело. Вспоминаю, как Арина отдернула руку, когда я подал ей кубик во время игры с Мишей. Как будто я вручил ей тарантула, не меньше. И вообще, что-то раньше мои прикосновения не были ей противны, наоборот. Да и в целом, она будто даже довольна, что последние несколько встреч с сыном я общаюсь с ней максимально холодно. В рамках приличий, не больше. Она сторонится меня, держится на пионерском расстоянии. Не старается сделать так, чтобы я сменил гнев на милость. Почему? Вопрос без ответа. И вообще, как можно быть настолько двуличной особой? Это она крутила шашни с Мерзловым за моей спиной, а потом скрыла сына. Однако при этом хоть и молчит, но смотрит так, словно это я виноват по всем фронтам. Талант, не иначе. Как я умудрился не распознать ее натуру в то время, пока встречались? Тогда она казалась мне совсем другой. Идеальной. Я запоминал все, что любила Арина. Все предпочтения. Хотел знать о ней всё, и все новые данные откладывал на отдельную, едва ли не самую важную полку памяти, которую старательно пополнял каждый день. Мне была ценна каждая мелочь. Ведь это Арина — моя девочка. Любимая девочка. Была. Все в прошлом, как она и хотела. Я убежденно киваю сам себе: да, именно так. Так, все, хватит о ней думать. Я открываю почту и аж присвистываю от удивления. Не заглядывал туда всего пару часов, а писем навалилось, как из рога изобилия. Мельком смотрю на наручные часы. Надо как-то исхитриться и успеть закруглиться пораньше, чтобы наведаться к давнему недругу, Мерзлову. Хочу застать его на работе.