Цветы, должно быть, благоухают, но я чувствую лишь горечь. Стою будто дерьмом облитая, наблюдая, как Мирон разворачивается и, покачиваясь, плетется к лестнице. На ходу стягивает с себя пиджак и бросает на пол. Невероятное скотство. Уронив букет, перешагиваю его и тоже выхожу. Мирон, придерживаясь за перила, поднимается по лестнице и скрывается на втором этаже. Через несколько минут раздаются другие шаги — мелкие, торопливые — ко мне спускается Арина. — Ну что? Он все объяснил? — Нет, — хмыкаю. Подруга хлопает ресницами. — И что тогда делать? — Мы уходим, — решительно говорю я. Глава 3 — Просто возьмем и уйдем?! — ахает подруга. — Ты же так и не услышала объяснения Мирона! — Он вместо разговора со мной выбрал проспаться. Вот и пусть спит. Ему это сейчас важнее. Мирон всегда был эгоистом. Ставил на первое место лишь свои интересы. Но потом в какой-то момент создал иллюзию, что ему не все равно на меня. В любви признавался, обсуждал планы на будущее. Предложение выйти за него замуж сделал. А я поверила, растаяла в его руках, как маленькая снежинка. Была готова ответно любить его и жизнь свою к его ногам положить. Я бы родила ему детей. Стала той, кто пойдет вслед за любимым и в огонь, и в воду. Но сейчас, в полной мере прочувствовав боль от измены, я словно очнулась от глубокого сна. Эта ночь стала самой длинной за всю мою жизнь! Было время пореветь и подумать. А ведь если отбросить мои пылающие огнем чувства и честно посмотреть правде в глаза, в чем заключалась ко мне любовь Мирона? Он трахал меня, как Дьявол, во всех позах, а я позволяла, наивно верила, что таким образом он раскрывает свои чувства. Как же я заблуждалась… — Хорошо, дорогая, — Арина соглашается с моим решением. Быстро надев курточки, выкатываем два моих чемодана во двор. На улице свежо и тихо. Серебристая изморось рассыпалась по газону, дорожкам и пожелтевшим листьям на деревьях… Такая красивая и гармоничная осень, но лишь с виду. Для меня она стала одной из самых ужасных. Прямо как связь с Суворовым. Из болота мыслей меня выдергивает короткий звуковой сигнал входящего сообщения. — Славка подъезжает, — говорит Арина. — Отлично. Тогда подождем его за воротами. Не хочется даже стоять на территории Суворова. Не задерживаясь, шагаем по вымощенной камнем дорожке. Однако все внутри меня будто переворачивается, волнение захлестывает с головы до ног, когда за воротами вижу Антона. Он стоит, подперев черный глянцевый бок «Майбаха», и курит. Я думала, что после возвращения Мирона помощник ему еще долго не пригодится. Ох, как бы Антон не стал преградой моему переезду. — Только попробуй меня задержать, — шиплю на него, опережая возможный конфликт. Но его ответ меня удивляет не меньше, чем его присутствие возле особняка ранним утром: — Помнишь, ты говорила, что я служу хозяину, как пёс? Что у меня нет гордости и достоинства? — стреляет окурком в сторону. — Все эти качества у меня есть. И я впервые в жизни готов ослушаться Суворова. Не бойся. Я скажу, что мы с тобой разминулись. — Спасибо… — ошарашенно шепчу. Антон приподнимает уголки губ. — Понравился букет? — Что? — Я не знал, какие цветы ты любишь. Поэтому выбрал на свой вкус. Мне кажется, ты очень похожа на бутон розы. Такая же нежная и хрупкая… Мои брови невольно взлетают на лоб. Чудесно! То есть и цветы Суворов не соизволил купить лично, а переложил на плечи помощника?! Я сейчас просто в осадок выпаду и больше никогда не соберусь. У меня не остается слов, чтобы выразить всю горечь и боль. Это вообще… нечто. — …И куда ты теперь? — интересуется Антон. А я все еще в шоке. Забываю как говорить. В голове не укладываются слова Антона. — Ко мне поедет, — отвечает Арина. — У нас со Славиком однокомнатная квартира со всеми удобствами. Антон, скользнув по подруге равнодушным взглядом, вновь прожигает мои глаза. — У меня в центре есть свободная трёшка. Суворов о ней не знает. Я тебе дам ключи. Живи сколько хочешь. — Благодарю за заботу, но не нужно, — мотаю головой. — Я лучше с Ариной… Нас отвлекает тарахтение, которое становится все громче и громче. Синхронно оборачиваемся и видим, как из-за перекрестка, попёрдывая выхлопной трубой, выруливает старая, местами проржавевшая кузовом серая «девятка». — Эта карета за нами, — объявляет Арина. Подруга идет навстречу, и я хочу пойти за ней, но Антон внезапно хватает меня за локоть. — Ты что делаешь?! — пугаюсь я. — Я не отпущу тебя в крохотную халупу. И не позволю сесть в ведро с гайками. Опасно для жизни позволить тебе уехать с таким водителем, — рычит он. Я теряюсь. И, к огромному сожалению, понимаю, что подруга услышала обидные высказывания. Милое лицо Арины, усеянное веснушками, стало пунцовым. — Ты, кажется, забыл, Антон, что я тоже из той прослойки людей, которым за счастье иметь возможность снимать однокомнатную квартиру и ездить на такой машине! Я не гонюсь за красотой и роскошью. Я с удовольствием уеду, потому что они мои друзья. Настоящие, а не продажные. Как все в вашем с Суворовым мире! А унижаться, терпеть измену только ради того, чтобы греть задницу на мягком сиденье «Майбаха» — прерогатива Лактионовой. Не путай меня с ней. Никогда. — Рита, пожалуйста, — настаивает Антон. — А если не отпустишь ее, — бойко подхватывает Арина, — я на тебя Славика натравлю. Он до восьмого класса тхэквондо занимался! — Как страшно, — ухмыляется Антон, но пальцы все-таки разжимает. Гул от «девятки» немыслимый. За рулем парень Арины. Сморит на нас, но мотор не глушит и из машины не выходит. Подруга останавливается возле багажника и пытается его открыть — не получается. — Славка! — визжит она и стучит по крыше. — Выйди! Он опускает стекло. — Если заглушу тачку, она больше не заведется. И выйти не могу — ручник опять навернулся. Вмажь по багажнику сильнее. Аринка со всей своей мощи уже ногой пинает по ветхой развалюшке, и багажник, жалобно скрипнув, приподнимается. — Эй, сноб! — кричит она Антону. — Как тебе такой «all inclusive»? Тот шокировано наблюдает за нами. Ему как будто это все дико. Конечно! Верный прихвостень Суворова привык ко всему самому лучшему. Я спешу подруге помочь закрыть багажник, но «девятка» капризничает. — Антон, помоги, — прошу я. — Нет, — хмыкает мужчина. — Я же сноб. — Пожалуйста!