— Милая, с тобой всё в порядке? — Нет, мама. Я не в порядке. Я была принята в Колумбийский университет. Ты хоть представляешь, насколько это трудно? Нет, ты и понятия не имеешь. Потому что, как только получила свою степень — в благодарность за искусство Эмори — ты вышла замуж за моего отца. Ты не обращалась в аспирантуру. А ты… — я посмотрела на Алтона — …твоя степень вообще из штата Джорджия! — Мне не нужно защищать диплом перед тобой, — сказал Алтон, его лицо и шея начали покрываться красными пятнами. — Разница в том, что мой диплом работает. Нужно признать этот факт. Пора вернуться домой, перестать играть в студентку и выйти замуж. — Сейчас не 1920, 1950 и даже не 1980! Я не обязана выходить замуж. — Дорогая, успокойся. Я заморгала в надежде, что если сделаю это достаточное количество раз, сцена передо мной изменится. — Я не говорю, что никогда не выйду замуж. Я говорю, что мне только двадцать три. — Скоро тебе будет двадцать четыре, а подготовка свадьбы займет время. Для того, чтобы сделать всё на должном уровне, нам потребуется, по крайней мере, год, и это только на одно планирование свадебного мероприятия. — Мама понизила голос. — Мы не хотим, чтобы люди подумали, что ты вынуждена выйти замуж. Моя голова начала пульсировать. Перед глазами всё начало прыгать, как в старом телевизоре, который с трудом держит сигнал. — Ты говоришь, я должна выйти замуж. Это не может быть из-за беременности, но, тем не менее, всё, о чём вы говорили, похоже на брак по залёту. — Никто не держит у твоего виска пистолет. Прекрати драматизировать, — пренебрежительно проговорил Алтон, поднялся и долил себе в бокал коньяка. Поднявшись с дивана, я начала расхаживать взад и вперед перед большими окнами, сжимая и разжимая ладони. Наконец, я повернулась. — Ты упоминал о предложении. О каком предложении? — Его обсудим завтра. — Нет, мы обсудим его сегодня. Подняв подбородок, Алтон закрыл глаза. — Мда. Не помню дословно формулировку, но есть пункт об образовании. Конкретно об аспирантуре. К счастью, Ральф просмотрел документ и нашел его. «К счастью?» — Так ты говоришь, что, согласно условиям, было предписано заплатить за мою степень бакалавра, но не аспирантуру? И ты говоришь мне это после того, как я оплатила первый семестр? — Это наша оплошность, дорогая. — Мама посмотрела на Алтона и снова на меня. — Мы обсуждали как это отстрочить. Но пришлось поторопиться, когда инцидент Брайса стал достоянием общественности. — Вы хотите выдать меня за Брайса. А я даже не могу возразить? — Это вопрос наследия фамилии. Имя Кармайклов и Монтегю, этот союз голубых кровей благословлён на небесах. Твой дед одобрил бы. — Повторно присвоили? — спросила я Алтона. — Куда перераспределены мои деньги? — Я снова не помню точную формулировку. Тем не менее, в твоих интересах после колледжа вернуться в Монтегю. Если ты откажешься чтить свои обязательства, в твое отсутствие средства фонда вернутся в имение. Я не верила своим ушам. — К вам. К вам обоим. Мои деньги поступили в ваше распоряжение, и вы не даёте их мне? Мама, ты держишь моё образование в заложниках, чтобы я стала тобой? Вот чего ты действительно хочешь? Ты хочешь видеть меня в несчастливом браке, и чтобы я не осуществила свою мечту? — Дорогая, у нас у всех есть мечты. Мы мечтаем во сне. Жизнь являет собой ответственность. Твоя ответственность заключается в наследии Монтегю. Она протянула руку Алтону и сжала. Они прожили в притворстве так долго, что, наверное, сами верили в это — когда не ссорились. — У меня хороший брак. Брак требует работы и компромиссов… Я перестала её слушать еще до того, как она заговорила. Вместо этого, я начала подсчитывать кое-что в уме. У меня было несколько счетов и кредитных карт. Я не хочу сидеть в долгах, но, возможно, если бы я могла учиться и работать, я смогла бы рассмотреть студенческие кредиты. Я никогда не работала и не нуждалась в кредите, но быть студентом юридического факультета в Колумбийском университете стоило кредитного риска. — …придет на ужин сегодня вечером. Он хотел тебя увидеть. Я вернула внимание к маме. — Повтори. — Он хочет тебя увидеть. — Он, это Брайс? — Само собой. О ком же ещё я тебе рассказываю? — Нет. — Прости? — спросила она. Я пошла в сторону арочного прохода. — Нет. У меня впереди учебный семестр. И я его не пропущу. — Александрия, — сказал Алтон, — технически, мы можем отменить оплату за этот семестр. Это было сделано по ошибке. Я проглотила гордость и сосредоточилась на матери. Приблизившись, я опустилась на колени рядом с ней и протянула руку. — Мама, дай мне один семестр. Позволь мне попытаться. Я не говорю, что никогда не выйду замуж. Позволь мне сделать то, что не смогла ты. Когда она начала переводить взгляд на Алтона, я сжала ее руку. — Я Монтегю. Ты Монтегю. Если ты поддержишь меня, никто не сможет этому помешать. Её подбородок опустился, и она выдохнула. — Больше не будет денег. — У меня есть небольшая сумма. Я начну работать. На её глаза навернулись слёзы. — Ты такая сильная. Нет, не сильная. Я была напугана до смерти. А также я не собиралась быть козлом отпущения с пожизненным приговором. — Это пустая трата времени и денег, — Алтон стоял на своём. — Если ты начнёшь принимать разумные решения и откажешься от занятий, мы разрешим тебе учиться. Поднявшись, я выпрямила плечи. — Повтори это ещё раз. — Если ты начнёшь принимать разумные решения и откажешься от занятий, мы разрешим тебе учиться. Я ухмыльнулась и посмотрела на Аделаиду. — Ты слышала это? — Прежде чем она смогла ответить, я продолжила. — Что деньги на обучение мои. Я хочу потратить их на Колумбийский университет. — Что насчёт аренды жилья? Как же другие расходы? — Найду работу. Алтон ухмыльнулся, и мама качала головой. Наконец, она сказала: — Женщины Монтегю не созданы для работы. Мы предназначены для ношения имени. — Какого имени? Мой дед поставил этот архаичный пункт в условия моего трастового фонда, и он же стал последним чистокровным наследником. Больше нет Монтегю. — Александрия Чарльз Монтегю Коллинз, будь это лишь частью семейного имени или нет, кровь Монтегю течёт в твоих венах так же, как и кровь Коллинзов. Не имеет значения, перешла она на женщин или мужчин, ты единственная наследница одного из самых знатных семейств, какое только знало государство и нация. Я покачала головой. — Браво, мама. Если ты права, не имеет значения, какое принять решение. Дай мне один семестр, потому что, как я чувствую прямо сейчас, я не собираюсь спокойно обсуждать это за ужином с Брайсом. Я не выйду замуж за Брайса, и я не поеду домой. Сегодня я покидаю поместье Монтегю с твоим благословением или без него. Если ты когда-нибудь захочешь увидеть меня снова, разреши учиться. Я скрестила руки на груди.