— Выбор за тобой. — Лаида, мы обсуждаем дальнейшую жизнь нашей дочери. — Я тебе не дочь! — зашипела я. Быстрее, чем когда-либо Алтон поднялся, и его открытая ладонь ударила меня по щеке. Обалдеть, я сделала шаг назад и, обращаясь к матери, спросила: — Что скажешь? С дрожащими руками я села на пассажирское сиденье такси около имения Монтегю. — В аэропорт. Я не проронила ни слова водителю, который вёл машину по дубовой подъездной аллее. Я не могла сложить слово, не то что бы целое предложение. Мне казалось, я держалась молодцом во время спора. Но уже в комнате вместе с Джейн поняла — я проиграла. Джейн сказала мне, что Брэнтли отвезет меня туда, куда я только пожелаю, но я не доверяла ему. Она была единственной, кому я доверяла в поместье Монтегю. Я задержала дыхание и стиснула зубы, когда такси достигло ворот. Я бы не смогла покинуть территорию поместья если бы сторож Алтона остановил такси. Лишь после того, как мы отъехали от имения я вспомнила, что значит дышать. Сидя молча, с высоко поднятой головой истиной Монтегю, я наблюдала за проплывающим мимо пейзажем Саванны. Этот водитель не был официально нанят Алтоном, но это не значит, что отчим не мог его подкупить. Я не хотела, чтобы он знал, куда я действительно направлялась. Я покидала поместье в слишком большой спешке, чтобы забронировать рейс. К тому же сегодня воскресенье, а аэропорт Саванны не такой большой. В воскресенье вечером отправлений было мало, и часовой разрыв между ними большой. Мой план состоял в том, чтобы меня привезли в аэропорт, затем я возьму другое такси в ближайший отель. Я хотела найти ранний утренний рейс или арендовать машину и уехать в Атланту. Меня не волновало куда, лишь бы подальше от поместья Монтегю. Мысленно я вернулась к Джейн. Я любила её как родную мать. Она единственная в этом доме, кто что-то для меня значил. Именно она укачивала меня, когда я была маленькой, и бинтовала мои поцарапанные колени. Именно она делала всё, чтобы защитить меня от монстров, которые скрывались в тенях. Моей матери тогда со мной не было. Почему же я решила, что она будет сейчас на моей стороне? Подступили слезы, когда я поняла, что, возможно, это был последний раз, когда я нахожусь дома или в Саванне, может быть, даже в Джорджии. Я спокойно покинула гостиную, когда на свой вопрос к Аделаиде получила полнейшее молчание. Я не хотела больше слышать рассуждения Aлтона или оправдания матери. Я сделала всё, чтобы дойти к себе в спальню, прежде чем позволила прорваться боли. Всё, для чего я работала, всё, чего я достигла, находясь в Стэнфорде, было напрасно. По их словам, это были четыре года отсрочки, мой шанс увидеть мир, а не возможность получить образование и заняться саморазвитием. Они не знали, как тяжело я работала, чтобы похоронить Александрию и создать Алекс. Всё это не имело значения. Александрия Чарльз Монтегю Коллинз использовала своё время, теперь она была обязана. Они не заботились о моей мечте о юридической школе, потому что единственной мечтой, которая должна у меня быть — это выйти замуж, продолжить род, и прожить жизнь в иллюзии. Упаковав вещи в чемодан, я оставила платья, купленные мамой для меня, в нижней части шкафа, вместе со всеми другими подарками, что она оставила по всей комнате. Они были не для меня. Они были для Александрии. Возможно, в последний раз я получила поддержку от Джейн. Она укрыла меня в своих объятиях, обида и гнев вышли из меня в глубоких икающих рыданиях. Я не плакала так с тех пор… как была с ним. Хотя она гладила спину и сказала мне, что все будет в порядке, я знала, как и в прошлый раз, не будет. Благословение, что я просила у матери в гостиной, пришло через Джейн. Настоящее материнское благословение, но через другого человека. У меня был один семестр и немного денег на карточке и сберегательных счетах в Калифорнии. Это было не так много, но хватит на то, чтобы обосноваться в Нью-Йорке. Даже если бы я дожила до праздников, даже с благословением матери, Джейн и я, обе знали, что начало года будет означать мою смерть. Если я не вернусь в поместье Монтегю сейчас, то не вернусь никогда. Я буду мертва для собственной семьи. Но если я вернусь, то буду мертва для самой себя. В любом случае, мое решение было окончательным. Телефон завибрировал, сообщая о сообщении. Челси: Позвони мне! Я выключила звук. Не хотелось ни с кем говорить. Я: Позвоню. Дай мне время. Челси: Что, чёрт возьми, у тебя происходит? Ты возвращаешься домой? Я: Позже. При всём безумии, моя лучшая подруга все-таки заставила меня улыбнуться. На этот раз она сделала это, даже не зная об этом. Она сделала это, назвав нашу квартиру домом. Как обычно, Челси была права. Квартира с двумя спальнями, которую мы разделили, была мне больше домом, чем поместье Монтегю. Я распрямила плечи и сделала глубокий вдох, когда мы остановились под табличкой зоны вылетов. У меня был дом в Пало-Альто, я найду его и в Нью-Йорке. Имя Монтегю не принадлежит мне — ни одно не принадлежит. Глава 17 Шестью неделями ранее Нокс потянулся к краям моего халата, угрожая его распахнуть. — Эй, миссис Вит, — напомнила я. — Ты знаешь, как сильно… — его хриплый насыщенный голос послал покалывание по моей коже, — …я хотел заглянуть вчера под этот халат? Я накрыла его руки своими, не предпринимая никаких попыток помешать ему сделать то, что он хотел. — Нет, и насколько же сильно? Он ослабил пояс вокруг моей талии. Когда полоска ткани развязалась, она упала, болтаясь в петлях, края халата разъехались, немного обнажая грудь. Теплые подушечки его пальцев прошлись по коже, отодвигая ткань в сторону. Как только грудь была полностью обнажена, я посмотрела вверх и быстро отвела глаза. Его затуманенный взгляд прожигал с такой силой, что плавил мои кости. Только от одного его взгляда дыхание сбилось, а соски затвердели. Когда дело доходит до этого мужчины, я теряю над собой контроль и силу воли. Нокс поднял мой подбородок, в результате чего мы снова смотрели друг другу в глаза. Его губы нежно коснулись моих. Я застонала, когда его пальцы захватили мои твёрдые соски. — Очень, очень сильно. — Его слова были бархатным автогеном, плавивший мои внутренности. — Я представлял себе, что там найду. Я прижалась к нему. Моя голова, ставшая вдруг тяжёлой, запрокинулась назад, в то время как он продолжал ласкать мою грудь. — Я уже знал, что ты потрясающая, даже восхитительная. Я знал, что у тебя пленительная улыбка, которая меня покорила. За то короткое время, до того, как ты оставила меня одного в моём номере, я увидел всю глубину твоего интеллекта и юмора. Твоя находчивость по-прежнему сбивает с ног. — Он выпустил мою грудь и прижал меня крепче к своей ещё прикрытой футболкой груди. — Но я еще не знал, что скрывается под халатом. Я растеклась лужицей от его слов. — Ты знаешь, что я нашёл? — спросил он. Я покачала головой. — Я нашел умопомрачительное тело. Соблазнительные груди, которые могу ласкать часами, потому что мне нравится, как ты реагируешь. Твои соски завораживают меня. Я люблю, как они не только твердеют, но как меняют цвет, темнеют, когда ты возбуждаешься. — Его губы дрогнули, когда он покосился на мои возбужденные соски. — И твоя киска… я нашел рай внутри. То, как ты обволакиваешь меня во время оргазма, как ты взрываешься. — Он поцеловал меня снова. — То, что я пытался представить и близко не стояло с тем, что я нашел. Мир исчез. Я вместе с Ноксом потерялись в его тумане. — Простите, мистер Нокс, — миссис Витт позвала из коридора. Я отвернулась и быстро поправила халат. Нокс рассмеялся. — Миссис Витт, вы как всегда вовремя. — Я сожалею, сэр. Думала, вы знали, что пришла электронная почта. Я надеюсь, вы захотите просмотреть её перед своими… своими планами на сегодня. — Спасибо, я так и сделаю. Послышались её отдаляющиеся шаги. — Твоя домработница читает личные письма? Нокс подошёл с другой стороны стола и посмотрел на экран компьютера, но его голова быстро дёрнулась вверх на мой вопрос. — Домработница? Миссис Витт не домработница. — По его губам расплылась улыбка. — Я не могу сказать больше. Никакой информации. Ты сама установила это правило, мисс Мур. Я знала, что он имел в виду. Я знала, что он ссылался на наши выдуманные имена. Он был прав. Кем являлась миссис Витт, в чём заключалась ее работа, или даже объяснение выходит за рамки договорённости. Я потянулась за чашкой кофе, которую поставила на край его стола. — Из-за тебя у меня остыл кофе. Он был полностью поглощён тем, что читал. Мои слова повисли в воздухе без ответа, пока он не посмотрел вверх. — Странно. Я думал, здесь стало жарко. Я отвлекла его поцелуем, намеренно избегая другую сторону его стола. Я не хочу, чтобы он думал, что я подсматривала, читая его электронную почту. Хотя в моей голове пронеслась мысль, что в ней можно увидеть не только его фамилию. — Нокс, мне лучше вернуться в свой номер.