— Люблю тебя, сестрёнка. Она была сестрой, которой у меня никогда не было. — Взаимно. Напиши мне. Держи в курсе. — Обязательно. Просто озвучить вслух свой план придало сил. Алтон и Аделаида ожидали, чтобы я следовала их плану. Они думали, что я сломаюсь. Я не собираюсь сдаваться без боя. Я уже заплатила за первый месяц аренды, но возможно, если бы у Патрика была комната… я знала, что мои шансы невелики. У меня самой не было свободной комнаты. Двухкомнатную квартиру я снимала на верхнем Вест-Сайде за три тысячи в месяц. Там была одна спальня, гостиная, кухня и небольшая ванная. Квадратные метры на Манхэттене стоят не дёшево. Не у многих были дополнительные спальни. Хотя, ради своей мечты я готова спать на диване в течение трёх лет. Сделав еще один глоток калифорнийского вина, я пролистнула контакты. Я не видела Патрика с Рождества, с моего выпускного в академии. В то время он учился в Пратте. Кажется, я вспомнила, что он вернулся в Саванну, чтобы поступить в аспирантуру. Вот почему я была удивлена, когда мама сказала, что он уехал на Манхэттен. Я, очевидно, не очень хорошо была осведомлена о семейных событиях. Черт возьми, у него даже мог поменяться номер телефона. Я не могу позвонить маме, чтобы получить его контакты, и я не была уверена, что тетя Гвен даст их мне, — точно не даст, если она посвящена в план Алтона. Я быстро произнесла молитву и нажала на его номер. Патрик ответил на втором гудке. — Не может быть! Его восторг был как солнечный луч в моем унынии. — Ты ещё жив, — сказала я. — Ох сестренка, я жив и здоров. Правильно ли я слышал, ты собираешься уезжать в Колумбийский? — Собираюсь. Тётя Гвен, должно быть, лучше держит его в курсе, чем моя мама меня. — И после всего этого я увижу совершенно взрослую Александрию? — Алекс. — Ох, прости… Алекс. Я тряхнула головой. — Прости. Просто я уехала из дома не в самом лучшем настроении. — Да, такое случается. Дядя Алтон, например, в состоянии постоянного разочарования. Я засмеялась. — Он расстроен даже когда не в городе. — Ничего себе! Что с тобой случилось? Мы говорили обо всём, кроме того, почему я уехала из поместья Монтегю и почему позвонила ему. Мы говорили о школе и колледже. Он говорил о дизайне интерьера и как он в настоящее время проходит стажировку в известной дизайнерской фирме. Он сказал название, но я не много знаю о дизайне, поэтому никогда не слышал о ней. Когда он сказал, что живет на верхнем Ист-Сайде, я оживилась — Ух ты, — я старалась не выглядеть слишком взволнованной. — Пат, это не далеко от Колумбийского. — На другой стороне парка. Я, наверное, могу увидеть здание из окна. Отличный вид. — Представить не могу, сколько такое место стоит. У меня есть съёмная с одной спальней на верхнем Вест-Сайде, недалеко от кампуса. — Девочка, мы будем близко. Я так рад, что ты позвонила. Я набрала полную грудь воздуха. — Боже, Пат, я ненавижу просить, но моя квартира не будет готова на следующей неделе, и мне интересно… — я позволила словам вырваться. — Хмм, когда ты хочешь заехать? — Завтра. То, что Патрик пил, должно быть, теперь разбрызгалось по стене его прекрасной квартиры. С моей стороны, я только слышала, как он задыхается и плюётся. — Это немного неожиданно. Я… я тебе перезвоню. Та малая надежда, что ещё теплилась, исчезла. — Нет, всё нормально, спасибо. — Маленькая моя, не будь, как они. Слушай, я знаю, что ты самостоятельная и выросла в Калифорнии, но Нью-Йорк не Стэнфорд. Да и это тоже не страшно. Ты прожила восемнадцать лет в доме ужасов. Он даже не представляет. — Здесь может быть весело. Как в песне»: «Детка, если можешь сделать это…» — от его импровизированного исполнения «Нью-Йорк, Нью-Йорк» на моем лице расплылась улыбка. — Пат, всё в порядке. Я придумаю что-нибудь… — Нет. Я должен согласовать это с моим… соседом. — Что? Ни в коем случае. Это сосед или соседка? — Патрик всегда был симпатичным. Даже, несмотря на то, что он старше меня, в академии о нем ходили слухи. Он известен своими подвигами: экстраординарный бабник. Хотя, когда мы были наедине, я такого от него не чувствовала. На самом деле, наедине он казался полной противоположностью своему публичному образу. — Значит, ты видела мою мать, и она не сказала тебе? Я покачала головой. — Нет, ты же знаешь о коде Фицджеральдов. Патрик рассмеялся. — Ну, они не отреклись от меня, хотя не думаю, что они будут кричать об этом на каждом углу. Он справляется лучше, чем я. У меня было время до праздников и тогда я буду официально изгнана. Черт с ними. Я сама отрекусь от них. — Ты счастлив? — я спросила. — Больше, чем когда-либо считал возможным. Я вздохнула. Я знала это чувство, но недолго. Это было лучше всего. — Я не хочу создавать проблем. Я действительно не хотела. — Никаких проблем. Дай поговорить с Сай. Я не знаю, он будет в городе или за городом. Он много путешествует. Я позвоню тебе утром. Так или иначе: мы. Будем. Держаться. Вместе! — Спасибо, Пат. Это не слишком накладно? Я не хочу мешать. — Люблю тебя, сладкая. Увидимся завтра. — До завтра. Когда я завершила разговор, на экране бешено мигал значок текстового сообщения. Мне нужно было написать Челси и сообщить ей, что я связалась с Патриком. Я не узнала номер и имя звонившего. Стиснув зубы, провела по экрану. Конечно, я не знаю номер: он не был вбит в мой телефон. Это не остановило другое сообщение. Неизвестный абонент: «Алекс, это Брайс. НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО СНОВА. НЕ УБЕГАЙ. ЭТО ВСЕГО БЫЛ ПЛАН…» Пришло ещё 4 сообщения. Прочитать или удалить? Я нажала на маленькую иконку мусорной корзины. Завтра. Завтра я уезжаю в Нью-Йорк. Завтра я начинаю новую жизнь. Ни Монтегю, ни Фицджеральды, ни Спенсеры не будут управлять моей жизнью. Я не их собственность. Если они думали, что я откажусь от своей мечты из-за денег, они не знают меня. Они знали только ту девочку, которую хотели из меня сделать. Они знали Александрию. Александрия исчезла. Завтра Алекс летит в Нью-Йорк. У неё будет своя жизнь. В Нью-Йорке миллион людей, которые делают это. И я выживу.