Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 4 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– В пределах часа. Я уже был здесь, в Балашихе, когда на мое имя в ЧВК пришла шифротелеграмма. А какое это имеет значение? – Имеет значение, товарищ генерал, оперативность бандитов. Дело в том, что мы всего три часа на пляже отдыхаем. А они уже все о нас знают, даже успели план выработать. Значит, минус час, как вы получили сообщение, и получается всего два часа. Я опасаюсь, что у этого плана могут возникнуть серьезные коррективы, о которых мы сумеем узнать лишь с большим опозданием, когда что-то предпринимать будет поздно. – Тебе, капитан, я вижу, не терпится что-то предпринять. А рекомендации руководства для тебя ничего не значат, получается? Так? – Не так, товарищ генерал… – Радиолов осекся, увидев, как один из мужчин-сирийцев, что расположился неподалеку, вертит головой, стараясь прислушаться к разговору. Он поднялся и отошел в сторону, поближе к морю, не забыв при этом показать настороженными глазами на любопытного человека лейтенанту Карошко, который своей мощной фигурой атлета приковывал к себе взгляды местных женщин. Лейтенант подозвал Салмана, и вдвоем они двинулись к любопытному, который сделал несколько шагов в сторону капитана и встал у воды с подветренной стороны, чтобы слышать, о чем говорит Радиолов. Тот резко отвернулся, решив, что лейтенант с арифом, которые приближались к сирийцу, обезопасят его, и продолжил: – Просто я сразу подумал о простой истине. Если нас собрались перестрелять, то после неудачи на пляже, куда мы не появимся, последует новая попытка. Например, когда мы будем уезжать, автобус расстреляют из пулеметов прямо на дороге. С нами-то ничего, надеюсь, не случится, мы, как всегда, выкрутимся, а вот автобус мне жалко. Генерал Сухель любит это транспортное средство. И водитель его любит. Он на этом автобусе приехал добровольцем в армию служить. Жаль лишать человека любимой старой игрушки. – Я не понял, капитан. Ты что-то конкретное предлагаешь? – Если бы мне нечего было предложить, товарищ генерал, я бы заткнулся и предпочел спрятаться по вашему совету, – довольно грубо и бесцеремонно ответил Радиолов. – Конкретно высказать свои мысли можешь? – Передайте трубку полковнику Селиверстову. Я ему объясню, а он потом вам перескажет. Но я заранее предупреждаю, что это только предварительные прикидки. Когда бандиты работают «с колес», против них тоже следует работать этим же методом. Но если мы владеем информацией, мы имеем возможность соответствующим образом подготовиться. – А что я тебе собирался рассказать после неприятного известия, тебя, капитан, уже не интересует? – Интересует, товарищ генерал. Только давайте сначала разберемся основательно с первым. Не зря же вам эти данные прислали. Еще Бисмарк говорил, что обладатель информации о действиях противника, по законам логики, обязан стать победителем. А за Бисмарком это любил повторять наш преподаватель в военном училище. – Слушаю тебя, капитан, – раздался в трубке голос полковника Селиверстова, не такой назойливо-властный, как у генерала Трофимова, и гораздо более интеллигентный. – Товарищ полковник, я тут подумал и решил, что прятаться нам от снайперов смысла большого нет. В этот раз не получится, они в другой раз устроят нечто подобное. И потому я считаю, что противника следует уничтожить. – У меня были такие же мысли, но вот товарищ генерал воспротивился. Он опасается, как мне кажется, что такими действиями мы можем «засветить» его человека в стане противника. Кроме того, твои действия, по мнению генерала, могут помешать тебе в выполнении основной задачи, которая группе еще будет поставлена. Не торопись, чтобы не навредить… – Значит, следует сделать все как-то так, чтобы это выглядело с нашей стороны спонтанным мероприятием. Кстати, и в настоящий момент рядом с нами на пляже стоят два индикатора оптической активности, и завтра они так же смогут определить снайперов. Это уже будет один из вариантов того, что мы сами себя обезопасили. Индикаторы взяли с собой по совету полковника Черноиванова. Для верности можно попросить полковника, чтобы он отправил генералу шифротелеграмму с подтверждением данного факта. Но только пусть отправит ее завтра в районе двенадцати часов, уже после того, как мы на пляж выедем. – Вы на чем ездите? На своем автобусе? На котором в Тартус прибыли? – Никак нет, товарищ полковник. Нам морпехи выделили свой бронированный микроавтобус «Хенде Н-1». Извините… кажется, здесь что-то произошло… Радиолов обернулся на шум и увидел, как убегает человек, который внимательно вслушивался в его разговор. Лейтенант Карошко держал в руках его рубашку, из которой тот, видимо, змеей выскользнул. Карошко готов был пуститься вдогонку за беглецом, но тот бежал слишком быстро, и расстояние между ними скоротечно увеличивалось. А старший лейтенант Ласточкин уже вскинул руку с пистолет-пулеметом «ПП-2000», желая использовать оружие как пистолет. – По ногам стреляй! – крикнул ему Радиолов. Раздалась короткая, почти неслышимая очередь – и беглец свалился на камни, поливая гальку пляжа кровью из прострелянных икр. Салман и Карошко быстро оказались рядом. Капитан, поймав взгляд лейтенанта, сделал знак рукой, требуя привести к нему раненого пленника, но тот никак не хотел вставать на простреленные ноги. Наверное, при желании смог бы, потому что раны даже издали не казались серьезными, но не показывал этого. К нему подбежал санинструктор группы лейтенант Крамолов, обработал ранения хлоргексидином из пластикового пузырька и наложил две повязки, по одной на каждую ногу. Только после этого лейтенант Карошко поднял пленника, как ребенка, на руки и понес к месту, где отдыхали «волкодавы». – Товарищ полковник, тут небольшое происшествие, – снова заговорил Радиолов. – Я вам позже перезвоню. Как только все выясню… – Хорошо. Мы с генералом не гордые, подождем и капитана… – хмыкнул в ответ полковник. Радиолов отключился от разговора и убрал трубку в карман своей куртки. – Что случилось? – спросил он у Карошко. – Мы с Салманом подошли, командир, к этому типу, на которого ты показал. Ариф у него документы спросил. Нормальным арабским языком, без матюков, без угроз, без ударов. А он, стоя в позе быка, Салмана головой в лицо боднул и убежать попытался. Салман за ним. – Я подумал, меня грабить будут… – по-русски ответил пленник. – Так, значит, ты по-русски понимаешь, – констатировал Радиолов. – Тогда скажи, что ты из моего телефонного разговора понял? – Ничего не понял. Я не видел, что ты по телефону разговаривал, – откровенно соврал пленник – не видеть этого он просто не мог. – Как тебя зовут, урод? – спросил Карошко. – Меня зовут не урод, меня зовут Надир. – Откуда ты, Надир, здесь взялся? – глядя по сторонам и видя, как, опасаясь стрельбы, расходится с пляжа народ, что отдыхал поблизости, спросил капитан. – Я из Магарамкента. Отдыхать приехал. А вы в меня стреляете. Ни за что ни про что… Я в полицию заяву напишу! – Из Дагестана он, значит, – проявил Ласточкин знание географии. Лейтенант Крамолов наклонился над пленником, взял его за левую руку, поднял ее и, внимательно осмотрев бицепс и плечо, произнес: – Синяки от приклада. Бандит. Левша[6]… Я заметил, как он левое плечо прячет. Понимает, что именно его выдает. Хотел сразу рубашку надеть. «Волкодавам» приходилось много стрелять и при подготовке, и в боевой обстановке, поэтому они отлично знали, что приклад, несмотря ни на какой амортизатор отдачи, всегда оставляет синяки на плече и на верхней части бицепса. Эти же следы отличают боевика от мирного жителя.
– Рассказывай… – уже строго и жестко потребовал Радиолов. – Кто послал, с какой целью? Что сумел узнать? Я видел, что ты разговор подслушивал. – Ничего не знаю. Отпустите, мне к врачу надо, ноги лечить! Вы виноваты… – Да пристрелить его, и дело с концом, – предложил старший лейтенант Ласточкин, привычно пугая. – В стране военное положение, так что бандитов можно на месте расстреливать. – Лучше утопить… – потирая руки, высказал свое мнение Карошко, выбирая, что страшнее для него самого, но не понимая, что страшнее для пленника. – Нельзя утопить, – вмешался в разговор «волкодавов» переводчик Салман. – Хвала Аллаху, Господу миров! Посланник Аллаха пророк Мухаммад, слава его семейству и всем его сподвижникам, сказал, что есть пять категорий шахидов. Шахидом становится погибший от чумы, умерший от болей в животе, погибший под завалами, павший в священной войне и утопленник. Не надо делать из него шахида. Он этому только обрадуется. Давайте его на базу отвезем. Там ему в контрразведке укол поставят, и он все расскажет. А болтливых предателей и сам Аллах не привечает – отвернется от него… – Расскажет. Как миленький, все расскажет, – согласился капитан. – Свяжите ему руки спереди, как в спецназе связывают, и посадите в машину. Все, собираемся, сегодня отдых окончен. Начинаем работать. Спереди руки связывают в таких случаях жестко и даже, в какой-то степени, жестоко. Соединяют между собой тыльные стороны ладоней, связывают их, оставив руки в вывернутом состоянии, потом подтягивают одно к другому запястья, а затем и всю руку до самого локтя. Руки в таком вывернутом положении начинают затекать еще до того, как завершится полное связывание. Боль в локтевых суставах хорошо готовит пленника к последующему допросу. А когда веревку с рук снимают, пленнику в голову бьет эндорфин[7], и он часто бывает готов расцеловать того, кто снял веревку. Капитан вытащил трубку, положил на камень, быстро оделся, подавая пример другим «волкодавам», забросил за плечо ремень автомата и только после этого позвонил полковнику Селиверстову: – Это опять я, товарищ полковник… – Вижу по определителю, что не начальник ГРУ. Что там у тебя произошло? – Все к одному, товарищ полковник. В одни, как говорится по-спортивному, ворота… – То есть… – Поймали шпиона, который пытался подслушать мой с вами разговор. Я по его позе понял, что он подслушивает. Недалеко сидел. Послал к нему лейтенанта Карошко с переводчиком. Он переводчика ударил и попытался бежать. Рубашку в руках у лейтенанта оставил. Старший лейтенант Ласточкин ему обе ноги прострелил. Поймали мы его. Оказался дагестанцем из Магарамкента, русский язык знает, потому, видимо, его и послали. Зовут – Надир. – Больше рядом из подозрительных никого не было? – Было их, наверное, несколько человек. Я заметил, как Надир по сторонам посматривал, ожидал, видимо, помощи. Но все разбежались, а его бросили. Так что генерал Трофимов пусть не волнуется, его агента не заподозрят. Решат, что все Надир рассказал. – Куда вы его дели? Не утопили, надеюсь? – Утопленник, товарищ полковник, согласно исламскому вероисповеданию, автоматически становится шахидом. Мы ему такой участи не желаем и потому просто связали руки и ноги и посадили в машину. Передадим в отдел контрразведки военно-морской базы. Там начальник отдела толковый. Я с ним уже общался по прибытии. Капитан второго ранга Юшенков. Вот пусть контрразведчики и допрашивают этого дагестанца. Они это умеют. У них профессиональные дознаватели имеются. И различные психотропные препараты, по слухам, применяются. – А что насчет снайперов надумал? – Честно говоря, я не считаю, что после захвата Надира они свои действия обязательно продолжат. Но всякое может быть. Наглость, говорят, города берет… На всякий случай меры мы примем. Я все продумаю, потом с вами свяжусь для утверждения операции. – Договорились. Звони в любое время. Хоть среди ночи… А пока я трубку передаю генералу Трофимову. Он тебе еще не все, кажется, рассказал… Глава вторая – Да, капитан, я тебя слушаю. – Извините, товарищ генерал, это я вас слушаю. Вы хотели еще что-то мне рассказать. Уже не такое «радостное», как первое. – Да. А что там у вас произошло, мне полковник Селиверстов расскажет, чтобы тебе время не терять. Расскажешь, Георгий Игоревич? Ну, вот и отлично… Тогда, капитан, слушай. Но сначала попробуй ответить мне, неразумному. Как ты думаешь, с какой стати на тебя и на твоих парней снова открывается «сезон охоты»? – Я думаю, товарищ генерал, что это ревнивая месть американских ЧВК, – ответил Радиолов. – Усилиями моей группы им и, главное, их авторитету, а это для них важная составляющая бизнеса, нанесен большой урон. Американцы потеряли в результате столкновения с «волкодавами» значительную часть своих заказчиков и теперь, по сути дела, пользуются популярностью только у самого Пентагона, который не имеет под рукой лучшего варианта. – Есть такое, – согласился генерал. – Только добавлю: и такое тоже есть… – Даже «темная лошадка» их спецслужб – пресловутая «Team 6», или, говоря иначе, «команда шесть» – существенно пострадала. Мы уничтожили несколько человек из этой команды, что прибыли в Сирию в качестве усиления ЧВК «Headhunter» – «охотников за головами». За нашими головами. А наш переводчик ариф Салман самолично застрелил знаменитого подполковника Лугару-Оборотня, когда тот в очередной раз бросил своих людей и попытался спастись в одиночку. Американцы, скорее всего, и выстрел переводчика причислили к нашим победам, хотя Салман представляет собой сирийскую арабскую армию. Американцы или мыслят иначе, или не владеют полной информацией о том, кто стрелял. Винтовка-то принадлежала нашему снайперу, и потому все грехи списываются на него. А с сирийскими силами они привыкли мало считаться. Но теперь вот, со второй попытки, они пытаются реабилитироваться в глазах своего общества и в глазах потенциальных заказчиков своих услуг. – Определенная доля правды в твоих подозрениях есть. – Генерал Трофимов не сильно восхищался действиями группы «волкодавов», но его оценка мало волновала капитана Радиолова, в отличие от оценки полковника Селиверстова, которая была более сдержанной, но и более реальной. Трофимов все же представлял совсем иное ведомство и не был прямым командиром «волкодавов», перед которым необходимо отчитываться рапортом. – Но основное все же в другом. Послезавтра в Хмеймим прибывает военно-транспортный самолет. Обычный, можно сказать, рейс. Хотя он в действительности не совсем обычный. Но я начну издалека. Дело в том, что, по нашим данным, в Министерстве обороны США было проведено совещание Комитета начальников штабов. Знаешь, что такое этот Комитет? – Что-то типа коллегии нашего Министерства обороны. Американский аналог… – Примерно так… Так вот, стенограммы совещания у нас не имеется, зато имеется видеограмма. Видеозапись, то есть… Копия видеозаписи, озвученная. На повестке дня совещания Комитета стоял один вопрос, который всех в Пентагоне сильно волновал. Выступало несколько докладчиков по теме применения Россией в Сирии средств радиоэлектронной борьбы, говоря попросту – РЭБ. И эти средства применялись российскими военными как раз против американцев, которые впадали сначала в продолжительный ступор, а потом и вообще, как говорится, «выпадали в осадок». Американцы пытаются нас обвинить в том, что мы использовали военную операцию в Сирии ради испытания новых видов оружия, в том числе и на армии США. Мы от этого не отказываемся. Но против США Россия применяла, как признают сами американцы, оружие не летального действия, то есть только средства РЭБ. Это не есть причина для возникновения военно-опасной ситуации. Но применение средств РЭБ стало для многих американцев шоком, поскольку они раньше никогда с подобными явлениями не сталкивались. Хотя, как говорить… Сталкивались или не сталкивались… Дело в том, что там же, на совещании, выступил большой специалист из НАСА[8], один из руководителей управления. Это настолько «закрытый» человек, что даже там, на таком серьезном совещании, где присутствовал только самый высокий генералитет США, не была раскрыта его фамилия, только названы ученая степень доктора и имя – Филипп. Так вот, этот доктор Филипп вспомнил, что еще в девяностые годы прошлого века в США официально зарегистрирован случай, когда три друга неподалеку от границы с Канадой возвращались ночью домой на машине по лесной дороге и вдруг увидели в небе перед собой неестественно яркий свет, а потом уже поняли, что это висит в воздухе сигарообразный инопланетный космический корабль. У их автомобиля полностью отключилось все электропитание, и он встал на дороге. У каждого из троих имелись сотовые телефоны, но они вообще отказывались работать. Только экраны светились, но не было даже возможности сделать фотографию или куда-то позвонить. Точно так же отказал цифровой фотоаппарат «Лейка», что был с собой у одного из трех мужчин. Тогда же этот космический корабль был зафиксирован радиолокационной станцией средств ПВО. На перехват неопознанного летающего объекта вылетели три истребителя, два американских и один канадский, поскольку – это я, капитан, для тебя объясняю – у США и Канады объединенная система ПВО. Сначала один из них, кстати канадец, попытался издали атаковать этот НЛО ракетами класса «воздух-воздух». Но, к удивлению пилота, ракеты улетели далеко в стороны и в воздухе же самоликвидировались, хотя он команды к самоликвидации им не давал. Пилоты двух других истребителей-перехватчиков даже не успели по ракете выпустить. У всех трех самолетов внезапно выключились все приборы и прицелы, хотя осталось целым ручное управление полетом. То есть их пощадили и предоставили возможность улететь. Инопланетные средства РЭБ действовали выборочно. Но современные пилоты давно уже разучились летать без вспомогательных приборов, поэтому им пришлось просто резко уйти в сторону и вверх, чтобы на удалении сориентироваться и слегка успокоиться. Радиосообщение с диспетчерской службой на дистанции от НЛО продолжало функционировать, и пилоты в панике сообщали о своих проблемах. Ушли они, короче говоря, на эту дальнюю дистанцию. Там приборы включились сами собой. Они, получив приказ с земли, снова попытались атаковать НЛО, теперь уже ракетами с двух самолетов – результат был практически таким же, только ракеты взорвались, едва успев сорваться с подвески под крыльями. У одного из пилотов полностью сдали нервы – у канадца, и он удачно катапультировался, бросив самолет, который взорвался на земле. Американцы приземлились на своем аэродроме. Но все трое после этого инцидента попали в психиатрический госпиталь и до сих пор, говорят, находятся там. Так вот, НАСА провела сравнительный анализ действия российских приборов РЭБ и инопланетных и сделала вывод, что, возможно, российская сторона имела в недалеком прошлом контакты с инопланетным разумом и от них получила часть своих систем, с которыми, как американцы считают, современными технологиями бороться невозможно. А теперь, капитан, уже судя по выступлениям других участников совещания, вопрос стоит иначе. Вернее, поднимается вопрос в другой плоскости. При массированном обстреле территории Сирии самыми современными ракетами «Томагавк» четырнадцатого апреля две тысячи восемнадцатого года в ответ на возможное применение Сирией химического оружия, о чем ты, разумеется, знаешь, часть ракет не взорвалась и просто упала на территорию Сирии. Эти ракеты сирийцы, подобрав и дезактивировав взрывоопасные части, передали российской стороне, которую интересовала больше всего, как считают американцы, система самоликвидации ракет. Эти ракеты были сбиты с полетного курса системами российского РЭБ, и пусковые установки кораблей и самолетов потеряли над ними контроль сразу после пуска. Теперь американская сторона попросту опасается запускать новые ракеты из-за боязни того, что российские средства РЭБ могут дать им команду к самоликвидации. Американская разведка зафиксировала ускоренные работы российских ученых именно в этом направлении. При этом предполагается, что инопланетный разум более гуманен, чем разум российских военных, и потому не передал российской стороне варианты с технологиями самоликвидации ракет. Но после получения для исследования почти невредимых американских ракет российская наука разработала эти данные самостоятельно. Особо страшного в том, что ракеты не долетят до цели, нет, хотя финансово все это сильно накладно даже для немереного американского кармана. Но часть ракет ведь может и взорваться до пуска, если сигнал будет достаточно сильным. А что останется от самолета или эсминца, если ракеты начнут рваться у них на борту! Представляешь, капитан, панику Пентагона? Основная беда в том, что система самоликвидации простых ракет идентична системе самоликвидации ядерного оружия. Разрабатывалась одна система для широкого спектра использования. И если раньше американцы могли полагаться на свое преимущество в ядерном подводном флоте, а он у американцев сильнее, чем российский и китайский, вместе взятые, то теперь есть опасения, что начнут взрываться прямо на базе атомные подводные лодки, не успев даже в море выйти, чтобы удалиться от густонаселенных районов. Понимаешь суть? Российская армия попытается включить режим самоликвидации простых, неядерных вооружений, а в результате это приведет к мировой катастрофе. Наша планета не сможет выдержать взрыва всех американских ядерных ракет. Да что говорить о всех! Достаточно будет взорвать хотя бы треть из них, и Земля перестанет существовать. Попросту расколется, как орех. В звездную пыль превратится. И мы все вместе с ней… – Это очень интересная и серьезная информация, товарищ генерал. Только я не могу понять, какое она имеет отношение к попытке послать против моей группы группу бандитских снайперов…
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!