– Да, видел новости, – отстраненно, как будто автоматически ответил Ковалев, все еще пытаясь осознать то, что только что услышал. Голованов смотрел на этого молодого человека, который как будто постарел за эту ночь. Он знал, как много Вика значила для него, и все понимал. – Сергей, сегодня ночью наша оперативная группа вылетает на место катастрофы. Мы взяли расследование под свой контроль. Если хотите, то вы можете полететь с ними. На месте сами все увидите. Обсерватория до выяснения причин закрывается. Я думаю, что вы законсервируете ее лучше нас. Сергей был опустошен, вся злость, которая поддерживала в нем силы, ушла, и на него нахлынула усталость долгой дороги и морального перенапряжения. – Да. Да, я согласен. Спасибо, – добавил он после небольшой паузы. – Хорошо, я дам ваш номер телефона, с вами свяжутся. – Голованов взглянул на часы. – Мне пора, сегодня будет очень долгий и тяжелый день. – Вообще наступает тяжелое время… – Да, но мы прорвемся! Голованов протянул Сергею руку, тот не сразу, но все же пожал ее. Он снова сел на скамью. Любовная парочка уже куда-то упорхнула, Ковалев остался наедине со своими мыслями. Телефон в кармане беззвучно завибрировал – он так и забыл снова включить звук, который выключил перед встречей с подполковником. Номер был незнакомым. Обычно Сергей избегал таких вызовов, но, возможно, это звонили от Голованова, хотя уж чересчур оперативно. – Сергей Владимирович? – в динамике раздался приятный женский голос. – Да. – Он не успел ничего спросить, как собеседник взял инициативу в свои руки. – Вас беспокоят с федерального канала, по поводу вашей кометы. У нас к вам несколько вопросов, не могли бы вы на них ответить на камеру? Мы готовы выслать съемочную группу туда, где вам будет удобно. – Простите, а откуда у вас мой номер телефона? – Из открытых источников, – быстро проговорила девушка заученной фразой. Ее не смутил вопрос Ковалева, и она без запинки продолжила дальше, – это не займет много времени, нас интересуют всего несколько вопросов. Сергей Владимирович, вы меня слышите? – но Сергей уже положил трубку. На экране телефона красным цветом горели счетчики оповещений в социальных сетях. Ковалев убрал телефон в карман и направился к метро. Через двадцать секунд тот зазвонил снова… * * * 2 октября 2023 года, 08:00 UTC+1, расстояние до кометы: 1.323 а. е. Машина с креном вошла в поворот, и Харви Петерсен повалился на человека, сидящего справа от него. Сейчас он был крепко зажат между двумя амбалами в штатском. Его руки были скованы наручниками, хотя в этом и не было никакой необходимости, однако данный факт позволял понять и прочувствовать всю серьезность незавидного положения, в котором оказался агент. Спереди на месте пассажира сидел офицер, по всей видимости руководивший утренней операцией. Их выследили как детей, даже быстрее, чем они сами выследили Флетчера… Теперь кавалькада ничем не примечательных автомобилей раздельно везла сотрудников спецслужбы США в неизвестном направлении, хотя скорее всего они возвращались обратно в Лондон. Харви представил себе довольное лицо сэра Говарда, когда он предстанет перед ним лично. А в том, что это произойдет, он был уверен. Их машина выехала на оживленное шоссе, и Петерсен мельком увидел большой дорожный указатель – он не ошибся, их действительно везли в столицу. Преодолев утренние пробки гигантского мегаполиса, машина остановилась возле светло-серого здания. Харви привезли не в штаб-квартиру МИ5, как он думал сначала – перед ним была хорошо узнаваемая башня Хоум-офиса[19] и это, скорее всего, осложняло его и без того непростое положение, тем более что сюда, судя по всему, привезли его одного. Как и всегда в подобных зданиях, «гостя» провели через лабиринт этажей и коридоров, остановив у ничем не примечательной двери. Один из сопровождающих коротко постучал и заглянул внутрь, после чего распахнул дверь и почти втолкнул Петерсена в кабинет. За столом, в форме, сидел немолодой мужчина, некогда каштановые волосы которого уже успела вдоволь окрасить седина. На его погонах красовалась банная звезда под короной – старший суперинтендант. Ну что же, ставки возрастали, и агента не стали бессмысленно проводить по всей полицейской иерархии Соединенного Королевства. С Харви сняли наручники, и дверь за его спиной захлопнулась. Перед столом офицера стоял стул, но Петерсен решил не нарываться и ждать предложения сесть. Офицер продолжал выдерживать паузу, внимательно изучая вошедшего. – Присаживайтесь, – он указал на свободный стул авторучкой, которую держал в руках как указку, а его низкий, скрипучий голос походил на давно несмазываемый механизм, – у нас предстоит долгий разговор. Харви сел. «Седой», как он прозвал своего собеседника, отложил ручку и, открыв папку, достал из нее стопку листов. – Подполковник Харви Дональд Петерсен, Агентство национальной безопасности министерства обороны США. Позвольте полюбопытствовать, что вы собирались делать с похищенным вами гражданином Соединенного Королевства? – Господин старший суперинтендант, вы знаете мое имя, разве не будет честным, если и вы представитесь? – Харви решил не наглеть, но придерживаться своей модели поведения – спокойствие и невозмутимость. В конце концов, он не обычный воришка, не частное лицо, и его судьбу будут решать на дипломатическом уровне. «Седой» осклабился, и от этой усмешки Харви ощутил тревогу. – Мистер Петерсен, я понимаю, куда вы клоните. И я догадываюсь, что у вас цепкий ум. Поэтому подумайте, почему вас привезли ко мне, а не к сэру Говарду, куда, как я понимаю, вы и планировали попасть? – Харви молчал, он был уверен, что офицер все выложит сам, без его помощи. – Ну, думайте, думайте. – Он снова уткнулся в бумаги. Харви хотел было улыбнуться такому достаточно наивному поведению. Ясно, что этому уже немолодому джентльмену чаще приходилось допрашиваться персон совсем иного толка. Агент спецслужбы был ему не по зубам. И это должны были понимать и те, кто направил его сюда. Минуты тянулись в полной тишине, прерываемой лишь тихим шорохом переворачиваемых страниц. – Не хотите говорить? Вы зря надеетесь на свое положение. Вы здесь никто. Вы и ваша группа обвиняетесь в захвате заложника, а это уже терроризм. А еще в незаконном ношении огнестрельного оружия. Все это, – он взял листы в руки, – тяжкие уголовные преступления и здесь с вами не будут цацкаться, как в Темз-хаусе. Более того, принимая во внимание, что вас лично предупреждали не рыпаться, то рассчитывать на какую-либо снисходительность вам уже не приходится. Ваше начальство далеко за океаном. А вы здесь. Подумайте об этом. Тем более в текущей ситуации. Скажу честно – свою репутацию вы себе подгадили знатно. Вас вполне может «слить» ваше же правительство, сославшись на нездоровую и даже преступную самодеятельность. В этих словах был смысл. Харви не видел той картины, что сейчас творится в информационном пространстве, но его развитое воображение выстраивало весьма неприглядную роль АНБ во всей этой истории. Агент предполагал, что подобный сценарий вполне возможен, и теперь он увяз во всем этом по самые уши. Брендон Флетчер медленно опустился в горячую ванну, о которой мечтал уже много часов. Он ужасно продрог в том охотничьем домике, да еще этот сумасшедший АНБешник не разрешал разводить огонь в камине. Флетчер улыбнулся и еще глубже опустился в воду, оставив на поверхности лишь нос. И даже излишняя осторожность не помогла американскому агенту. Все случилось действительно неожиданно. А как смотрелся этот надутый павлин Петерсен в лучах прожекторов! Это было чертовски кинематографично! Да, в этот раз «бобби» превзошли сами себя. Потом Флетчера, как и задержанных, повезли обратно в Лондон, но приехали они в разные места. Брендон видел лишь его людей, а сам Петерсен куда-то исчез. На самом деле его это не волновало. Он обвел всех вокруг пальца и вышел победителем. В полицейском управлении было все так же прохладно, и Флетчер снова вспомнил о вожделенной горячей ванне с видом на свинцовые лондонские тучи. Но пока его не отпускали. Он читал и подписывал нескончаемую кипу бумаг. Два или три раза, слово в слово, повторял все то, что с ним произошло. Журналист уже становился знаменитостью. В машине они ехали молча, так как на переднем сидении сидела какая-то «шишка». А здесь, в управлении, низшие чины, которым было не зазорно крутиться вокруг журналиста, то и дело подходили, расспрашивая о том, что услышали в утренних новостях. Всех интересовала эта тема с кометой, которая летела прямиком на них. К удивлению Брендона, они крыли на чем свет стоит не только вездесущих русских и китайцев, что было ожидаемо, но и зарвавшихся янки. Допросы и расспросы продолжались несколько часов, и наконец журналиста отпустили восвояси. Флетчер снова с головой нырнул в воду, задержав дыхание. Он любил так делать, как бы отгораживаясь от всего мира. Все звуки вокруг него гасли, а мышление начинало работать на полную мощность. Вынырнув, Брендон потянулся за планшетом, лежавшим на ворохе разбросанной грязной одежды. Лента была завалена новостями о комете, здесь даже была заметка о затворнике-ученом, который все это время скрывал информацию, будучи завербованным американскими спецслужбами, и теперь прячется от всех в горах. Журналист листал страницы и вдруг увидел заметку российского новостного агентства, публикующего новости на английском. В ней говорилось, что поздним вечером первого октября, при подъеме по горной дороге в обсерваторию в сложных метеоусловиях произошла автокатастрофа, в которой погибли два и серьезно пострадал один человек. Среди погибших оказалась и со-открыватель нашумевшей кометы Ковалева-Тереховой – Виктория Терехова. Флетчер бросил планшет на одежду и снова нырнул. «Какое странное совпадение», подумал он. Его опыт подсказывал, что таких совпадений не бывает, но самому раздувать эту тему, не в его интересах. Если выяснится, а скорее всего так и будет, что именно она сливала секретные данные, да прибавить к этому такую загадочную смерть, то персона Виктории вполне сойдет на роль героя-мученика, этакого современного Прометея, принесшего страждущим огонь знаний и поплатившегося за это своей жизнью. Так она и звезду Брендона сможет затмить, если над всем этим грамотно поработать. А это журналисту совсем не нужно. Его звезда должна гореть в гордом одиночестве. Флетчер снова ушел под воду. Выйдя из ванны и наконец-то согревшись, он налил себе открытый несколько дней назад скотч и все же решился включить свой телефон, который ему вернули на выходе из полицейского участка. Сначала посыпались десятки уведомлений о пропущенных звонках. Первыми ему дозвонились из редакции. Притворно успокоившись, что с журналистом все в порядке, ему рассказали, что все крупные медиа наперебой запрашивают его интервью. Флетчер попросил прислать их список и поудобнее расположился в кресле около окна, привычно закинув ноги на стол. Спустя несколько минут начались прямые звонки от редакций и телеканалов, которые он сбрасывал, оставляя общение с ними на своих помощников. Видимо, ему придется сменить номер телефона. Приглашения начали сыпаться в рабочий чат, а Брендон держал паузу, мысленно потирая руки, и смотрел, кто озвучит более привлекательное для него предложение. Он, само собой, ожидал ажиотажа, но то, что он будет таким, не мог и представить. Осечки не случилось, Флетчер «выстрелил» на все двести процентов! Похоже, начинался новый виток его карьеры и всей жизни в целом. * * * 3 октября 2023 года, 08:20 UTC+7, расстояние до кометы: 1.324 а. е. Сергей смотрел в небольшой круглый иллюминатор «Ми-восьмого», забрызганного каплями дождя. Оперативная группа ФСБ, в которую он был официально включен в качестве технического специалиста, прилетела в Горно-Алтайск еще затемно. Вчера ему пришлось сменить свой номер телефона, так как к обеду звонки начали сыпаться каждые несколько минут. Вечером Ковалев позвонил родителям, пытаясь успокоить их после той информации, которой за целый день они наслушались по телевизору. Информационное пространство бурлило и, похоже, что огонь, подогревающий его, разгорался все сильнее. По прибытии группу встретили моросящий дождь и плотный туман. При такой погоде визуальный полет в горы был невозможен, и это серьезно обеспокоило сотрудников федеральной службы, временно разместившихся в административном здании аэропорта. Но когда начало понемногу светать, то вместе с сумраком уходили и тучи. На небе появлялись просветы, через которые стали пробиваться золотые лучи рассветного солнца. В восемь утра группе дали разрешение на вылет, обсерватория подтвердила возможность приема вертолета – на горе было морозно и ясно при почти полном штиле. Вертолетная площадка была очищена от снега и посторонних предметов. Для Сергея это был первый полет на вертолете, тем более в горах, и он немного нервничал. Остальная часть группы, привыкшая к подобным командировкам, деловито общалась, обсуждая план предстоящих работ, кто-то даже пытался выкроить немного свободного времени для сна. Экипаж закрыл бортовую дверь. В кабине защелкали тумблеры. Несколько раз прострельнула и засвистела включенная вспомогательная силовая установка. По очереди гулко заработали оба двигателя. Где-то над головой в движение пришли лопасти огромного несущего винта, медленно и поступательно набирающего обороты. Вертолет завибрировал. Гул усиливался, казалось, что лопасти, как острые клинки, разрезают тяжелый влажный воздух. Сергей прильнул к иллюминатору – вертолет медленно оторвался от земли, немного поведя носом вправо, но тут же выровнялся. Через несколько секунд, наклонив нос вперед, он начал набирать скорость и высоту. Капли на иллюминаторе стекали назад, а под ними проносились рулежные дорожки и хозяйственные строения аэропорта. Мощная красно-белая машина брала курс на юг. Всего час полета – и группа будет на вершине. Это впечатляло. Но сейчас Сергей думал совсем о другом. Он страшился увидеть Вику, хотя понимал, что это все равно случится. Каково это – смотреть на безжизненное тело такой жизнерадостной, молодой и красивой девушки, с которой совсем недавно разговаривал и которую обнимал. Ковалев гнал от себя эти мысли, старался переключиться, но они разными путями вновь и вновь заползали в голову, медленно сводя его с ума. Внизу расстилался желто-оранжевый ковер, по Чуйскому тракту двигались маленькие, казавшиеся игрушечными миниатюрами, машины. Пилоты держались шоссе, как ориентира, но после реки Урсул тракт начал заворачивать на юго-восток, к Онгудаю и дальше, к границе с Монголией, а они продолжали свой путь практически строго на юг – к горам. Сергея то и дело спрашивали о тех местах, где они летят, но он огорчил всех, сказав, что на машине они едут совсем другим путем и здесь он сам никогда не был. Лишь когда вдалеке заблестела Катунь, Ковалев понемногу стал ориентироваться. Пройдя над рекой чуть в стороне от знакомого Сергею моста, машина стала набирать высоту. Теперь они шли над дорогой к озерам и обсерватории. Впереди показались укрытые снегом вершины, но Сергей пока точно не мог сказать, к какой из них они летят. Вертолет заложил правый вираж, облетая одну из них, на которой под лучами солнца поблескивал купол башни телескопа, – они были на месте. Когда поднятый ими при посадке снежный буран осел, бортинженер открыл дверь и опустил лестницу. Пассажиры начали покидать замершую на белой вершине винтокрылую машину. Сергей выходил предпоследним. Спрыгнув на землю, он сначала немного ослеп от блестящего снега, вспомнив, что забыл надеть солнцезащитные очки. Кто-то обнял его. – Тетя Маша, это вы? – он старался проморгаться, но перед слезящимися глазами все расплывалось. – Да, Сереженька, как я рада, что ты прилетел, – она снова заплакала. – Горе-то какое, – положила голову на грудь Сергея. – Горе-то какое… Так они простояли несколько минут. Сергей не знал, что сказать и как успокоить. Кто бы его самого смог сейчас успокоить? Как же ему хотелось, чтобы это был лишь кошмарный сон и сейчас, как в сказке, все изменится, и из жилого блока выбежит Вика, бросится ему на шею, а он обнимет ее и закружит в вихре поднятого снега. – Сергей, привет, – к ним подошел небритый и, видимо, давно не спавший Федорыч. Они тоже обнялись. – Вот такие дела, д-а-а… – тетя Маша снова начала рыдать, закрыв рот серым шерстяным платком. – А где… Она? – внезапно для себя самого спросил Сергей. – Так вчера же забрали, пограничники на своем вертолете. Увезли их, – стараясь держаться, постоянно всхлипывая, проговорила тетя Маша. – Да? Я не знал, – как-то безразлично ответил Сергей. «Может, это и к лучшему», – уже про себя подумал он. Это было малодушно, не по-мужски, но это было так. – А Михалыч? – Звонили, звонили, – быстро затараторила тетя Маша, – сказали, что пока без сознания. В искусственной коме он. Ноги ему сильно побило. – И снова заплакала. – Ладно, пойдемте в столовую, чего мерзнуть-то? – заключил Федорыч. Сергей оглянулся. Прибывшая команда, не теряя времени и так уже короткого светового дня, направилась вниз по дороге. – Вы идите, а я схожу к машине, мне нужно все увидеть самому. – И не принимая никаких возражений, Ковалев отдал охраннику свой рюкзак и бегом пустился догонять опергруппу. Дорога была не близкой, им предстояло спуститься по извилистой и обледеневшей дороге на несколько сотен метров по высоте. Один из оперативников поскользнулся и упал, к счастью, без последствий. После очередного поворота их взору предстала картина произошедшей трагедии. «Пожарка» лежала на боку в нескольких десятках метров вниз по склону обрыва. Ее дальнейшее падение остановил огромный серый камень. Оперативники разделились на группы, которые начали осмотр и протоколирование места катастрофы. Над дорогой, жужжа, взлетел небольшой квадрокоптер, который отправился вверх по склону, откуда совсем недавно сошел сель с камнепадом. Сергей стоял за спиной оператора дрона и внимательно всматривался в передаваемое им изображение. Камера зависла над тем местом, где, судя по всему, и находился тот огромный валун, что снес с дороги автомобиль. Квадрокоптер несколько раз облетел это место и начал подниматься выше. Было понятно, что использовать упавший камень в качестве оружия, чтобы точно попасть в движущийся по дороге автомобиль на том расстоянии, что их разделяло, да еще принимая во внимание неровный рельеф этого склона, было абсолютной глупостью. Сергей по большей части уже не сомневался, но то, что он увидел на горе, развеяло последние самые нерациональные подозрения. Это был Случай. Рок. Только сейчас он вспомнил услышанную когда-то фразу, которую до сих пор до конца не понимал – «кометы всегда что-то забирают». В его памяти всплыла уже давнишняя история. Он сам столкнулся с ней уже в институте, когда изучал комету Шумейкеров-Леви 9. Юджин и Кэролин Шумейкеры одними из первых начали вести планомерный поиск опасных астероидов и комет и в 1993 году, вместе с Дэвидом Леви, открыли свою самую знаменитую комету, которой предстояло столкнуться с Юпитером. Юджин Шумейкер по образованию был геологом и изначально занимался исследованием ударных кратеров. Вот и в 1997 году, через четыре года после открытия своей знаменитой кометы, они с женой ехали по пустынной и забытой богом дороге Танами в очередную экспедицию по поиску ранее неизвестных кратеров. И здесь, посреди австралийской пустыни, тишину которой лишь изредка разрывал рев мощных моторов многотонных дорожных поездов[20], они столкнулись лоб в лоб с другим автомобилем. Кэролин чудом выжила, но ее муж погиб. Он стал первым человеком, прах которого был захоронен на Луне. Сергей встал и подошел к обрыву дороги. Он еще раз взглянул на то, что осталось от «Пожарки», около которой сейчас работали три оперативника, и совершенно опустошенным побрел наверх, к обсерватории. * * * 3 октября 2023 года, 17:50 UTC+7, расстояние до кометы: 1.325 а. е. По устоявшейся за многие месяцы привычке Сергей сидел около панорамного окна в столовой, встречая очередной закат. Солнце несколько минут назад скрылось за горами, но западный горизонт был окрашен в малиновый цвет – ночь должна была выдаться морозной. Погода, будто опомнившись от того, что натворила, стремительно старалась вернуться в норму. На небе не было ни облачка, но телескоп сегодня работать не будет, как не будет работать завтра и послезавтра… Весь день ушел на консервацию систем. Сергей укрыл непромокаемой тканью всю электронику в подкупольном помещении, на случай, если без их присмотра купол начнет подтекать. Бережно укутал закрытое металлическими створками главное зеркало и оптический корректор. Снял камеру, чтобы забрать ее с собой в Москву. Закончив работу с телескопом, он нажал кнопку закрытия купола. Створки медленно поползли навстречу друг другу, в помещении становилось все темнее. Створки ползли, а Ковалев думал о том, когда они снова откроются и откроются ли вообще? Щелкнул выключатель – купол был закрыт. Сергей включил свет и пошел за лестницей – он хотел надежнее закрепить створки, чтобы их не смог сдвинуть даже сильный ветер, который был здесь нередким гостем. После телескопа пришло время компьютеров. Один за другим переставали назойливо гудеть сервера, пока Сергей не остался в полной и такой непривычной для этого места тишине. Все оборудование было обесточено. Из кухни вышла тетя Маша, неся в руках огромную дымящуюся кастрюлю. Сергей быстро вскочил из кресла и аккуратно перехватил ее из рук повара.