– У нас есть электронные планшеты, которые улавливают электрические волны, когда их устанавливаешь в сантиметре от трубки или оси. – В сантиметре! А если пройти немного дальше или быстрее… – Мы ничего не обнаружим. – Так что же делал ваш контролер в грузовике? – Не знаю, господин полицейский, не знаю. Беседа на этом закончилась. Жорж Барде еще некоторое время размышлял, прежде чем дать указания инспектору Лямотту. Затем он принялся за технического менеджера команды, имеющей отношение к убийству. Мужчина явно страдал. Его взгляд, казалось, что-то искал. Он сел и лихорадочно развел руками. – Ваше имя? – Лоик Бурдонна. – Вы технический руководитель команды. Чем вы занимаетесь? – Я должен быть гарантом правильной работы велосипедов, назначенных гонщикам. У каждого чемпиона есть свои велосипеды. Я имею в виду, что каждый велосипед оборудован под одного конкретного спортсмена, а не под другого. И все они имеют по три велосипеда. – И вы тоже гарант соблюдения правил Тура, месье Бурдонна? – О чём вы говорите? – Вес велосипеда, колеса… Проверить, что велосипед не имеет каких-либо скрытых штучек… – Я не понимаю, о чём вы говорите. – Ух ты! Разве не странно, что техник вашего уровня не понимает, о чем я говорю? Кто же отдает приказы в вашей команде? – Директор команды. Я ничего не знаю. Не я же покупаю велосипеды. – Почему вы так защищаетесь? Вы что-то скрываете или боитесь? И потом я говорил об электродвигателях, а не о покупке велосипедов. В вашей знаменитой команде есть электрические велосипеды? – Я говорю вам, что это не я. И потом сегодня утром я еще не встал в пять часов. – Так это случилось в пять часов? Этот самый Симон Монье был в грузовике в пять часов? Вы это подтверждаете? – Но я ничего не сказал. Это неправда. Я ничего не знаю! Директор команды, месье Лаори, разрешил ему уехать, а не я. Теперь пот с допрашиваемого стекал большими каплями. Комиссар не стал настаивать. Он отпустил технического менеджера и дал новые указания инспектору Лямотту. Услышав отчет об убитом контролёре Алексе Волински и о пропавшем технике Симоне Монье, он снова вызвал к себе директора команды. Тур тронулся в путь уже полчаса назад. Директор влетел, опрокидывая стулья, явно пребывая в ярости. – Это недопустимо! За кого вы себя принимаете, чёртов флик из этой провинциальной дыры! Сукин сын, вот вы кто! Вы ещё услышите обо мне, я вас уверяю! – Месье Лаори, я отмечаю оскорбление сотрудника полиции, исполняющего свои служебные обязанности. Я приказываю вам стоять и не двигаться, если вы не хотите оказаться в наручниках. Директору, похоже, словно стукнули кулаком по голове. Его кипящий от злости взгляд в миг превратился в вопросительный, а затем в его глазах появилась тень страха. Он тут же успокоился. Как могла эта деревенщина позволить себе так с ним разговаривать? – Скажите мне, что вы делали в грузовике сегодня утром в пять часов с контролёром Союза велосипедистов и Симоном Монье? – Но меня там не было, – сказал он, пораженный этой прямой лобовой атакой. – Я не знаю, о чём с вами говорить. – А я вам скажу: вы покупали молчание контролёра. – Но нет, я не понимаю. – Вы отдали деньги Симону Монье до или после убийства? – Я невиновен. Я не понимаю, о чем вы говорите. – Я говорю об электродвигателях, спрятанных в осях педалей. Я говорю о том, что контролёр шантажировал вас, и что вы сочли это перебором. Я говорю об убийстве, которое вы совершили, чтобы покончить со всем этим. Я говорю о трупе, который вы попросили Симона Монье, уроженца этих мест, спрятать под кучей камней. У нас есть все доказательства. Услышав такое, Жозефа Лаори буквально рухнул на стул, а потом воскликнул: – Это не я его убил! Это Симон! – Ну, посмотрим. Мои люди только что обнаружили Симона на чердаке его дома. Кстати, он дал нам конверт, в котором было пятьсот тысяч евро, на котором мы наверняка найдем ваши отпечатки. Он уже почти во всем признался, – солгал комиссар Барде. И тогда директор рассказал ему всё. Двигатели в велосипедах скрывались в течение двух лет. Накануне контролер Международного союза велосипедистов Алекс Волински случайно обнаружил новую систему обмана, изобретенную в этом году – это были электромагниты, вставленные по всему ободу заднего колеса. При контроле рамы его планшет оказался рядом с шиной и отреагировал. Контролёр предложил финансовую договоренность, и Жозефа Лаори согласился после консультации с главным спонсором. – Мне достаточно провести планшет более чем в сантиметре от рамы или шины и быстро пройти мимо, чтобы ничего не было обнаружено, – пообещал Алекс Волински. Но во время доставки конверта в грузовик он потребовал второй за следующую неделю. Директор команды вышел из себя, толкнул его, и контролер упал, ударившись головой о край полки. Директор попросил Симона Монье спрятать тело в обмен на конверт и исчезнуть на день-два. * * * Дело было раскрыто еще до завершения шестнадцатого этапа. Босс компании-спонсора был арестован в Ниме в тот момент, когда победитель этапа, гонщик из соответствующей команды, проходил финишную черту. Комиссар Барде сидел перед телевизором в пивной с кружкой пива и тарелкой типичной для Прованса утиной грудки с инжиром и медом, когда позвонил дивизионный комиссар Бельмар: – Браво, комиссар! Последствия этого расследования будут глобальными. Это настоящий скандал. Мы станем знаменитыми. Ведь гонка «Тур де Франс» – это самое престижное соревнование после чемпионата мира по футболу и Олимпийских игр. Ее проводят с 1903 года. Что вы чувствуете в настоящее время? – Ох, господин дивизионный комиссар, что я чувствую… Не надо было им называть меня деревенщиной! Реквием для послушницы Зазвонил телефон. Комиссар Барде протянул руку и нащупал будильник, думая, что разбудил его именно он. Собственно, тот тоже звонил. Чёрт, сколько же сейчас времени? Комиссар почувствовал себя атакованным с двух сторон сразу. – Они меня достали… Жорж Барде сел на край кровати, зажег прикроватную лампу и взял часы. Факты вполне согласовывались с его предположениями: пять часов утра – час, когда ласточки только начинают свой дурацкий писк. – Разве человек не имеет права вкусить по полной программе свой заслуженный отдых? Комиссар Барде открыл окно, и тут же на него пахнуло свежим воздухом. Звук будильника продолжал перемежаться с короткими звонками телефона. Он перевернул будильник, как в свое время поступал с черепахой своей сестры. Злобный аппарат прекратил трезвонить. Но у него принял эстафету еще один звонок, более резкий. Нет, – подумал комиссар, – вы все хотите моей смерти. А потом он крикнул: – Все в порядке, иду! Но пусть только у этого будет важная причина, иначе я… Он открыл входную дверь. – Лямотт, малыш, чем я обязан подобному удовольствию? – Шеф, только что обнаружили мёртвую девушку, – взволнованно ответил инспектор Лямотт. – Да, конечно же, ничего оригинального. Люди рождаются и умирают даже по воскресеньям. Мы сейчас приготовим хороший кофе и все посмотрим в другой день, не так ли? – Я уже проглотил три чашки кофе. – Не всем дается такой шанс. А разве сегодня не дежурство Ламантена? Он что – приболел? – Нет, – мотнул головой инспектор Лямотт. – Дивизионный комиссар Бельмар потребовал, чтобы вы лично занялись этим делом. Комиссар Барде почувствовал нечто похожее на гордость. Но не нужно спрашивать у своего помощника, почему именно так. В последнее время он вообще придерживался принципа не забивать себе голову второстепенными соображениями. – Значит, эта мёртвая еще свежая? – спросил комиссар в шутку. – Она в монашеском одеянии, – ответил Лямотт.