– Чёрт, наверное, это господь призвал к себе одну из своих послушниц? – Она вся изрезана, а это не слишком по-католически. И ей выбрили череп. Комиссар Барде перемолол зерна и налил еще кипящую воду. Приятный запах кофе наполнил комнату. – Хорошо, хорошо… Надеваю брюки, и я в полном распоряжении национальной полиции Франции. Хорошо ещё, что мадам Барде сейчас в отъезде, а то она дала бы нам жару за утреннее беспокойство. Для нее воскресенье – это святое, и раз в неделю я должен на одни сутки обо всем забывать. * * * С диктофоном в руках комиссар Барде задавал вопросы: – Кто обнаружил тело? У нас есть заявление об исчезновении? В окрестностях есть действующий женский монастырь? К какой общине принадлежала сестра? Это действительно монахиня? Вопросы следовали один за другим. И Жорж Барде запретил давать ответы заранее. Ответы, словно нить Ариадны, потащили бы за собой другие вопросы. А он оставил эту игру на потом. Прибыли на место преступления. Это было тихое место на берегу реки Дюранс, в которой рябили длинные водоросли, похожие на лошадиную гриву. В некоторых местах можно было различить тихий плеск воды, проходящей через порог из камней. Она булькала, образуя заводь, где прятались форели. – Надо как-нибудь вернуться сюда, чтобы порыбачить, – сказал комиссар и разжёг свою первую за день трубку. – Вот мёртвая… Это было похоже на месть. Лицо жертвы было опухшим. – Платье и было таким? – спросил комиссар Барде. – Нет, я так не думаю, – ответил инспектор Лямотт. – Пусть всё положат на свои места, как увидел тот, кто первым нашёл тело. И быстро, быстро, быстро… Позвали туриста, обнаружившего тело. – Вы нашли её? – спросил комиссар Барде. – Нет, – ответил турист, – это моя собака. – Вы нашли её так? – уточнил комиссар, указав на мёртвую пальцем. – Не совсем. Комиссар Барде повернулся к местному жандарму, подняв брови. – Мы накрыли ей ноги, – стал оправдываться жандарм. – Это было неловко. – Но почему? – закричал комиссар Барде. – Вам же всегда говорят, что не надо ничего трогать. Мы же не развлекаемся здесь. У нас труп и где-то скрывающийся убийца… – У неё была открыта верхняя часть бедер. – Но вы разве не понимаете, что каждая деталь говорит нам об убийце! Боже мой! Ты заставляешь меня ругаться… Комиссар Барде, нервно приглаживая свои чёрные усы, потребовал, чтобы всё привели в первоначальный вид. Быстро, быстро, быстро… – Вот, – констатировал инспектор Лямотт, – готово. – Низ живота порезан. Вызови бригаду кинологов, пусть проверят следы до дороги или дома, я не знаю… Их должно было быть двое, чтобы перетащить тело. – Собаки уже в пути. Комиссар Барде курил трубку и думал. Потом он задал еще кучу вопросов. – Предупредили судмедэксперта? Я хочу знать причину смерти. – Сегодня – воскресенье, – заметил инспектор Лямотт. – Меня вытащили из постели, а ему решили разрешить поспать. Давай-ка разбудим и его! Не каждый день нам попадается мёртвая праведная сестра. Туристу показалось, что он слышал голоса. Потом терпеливо ждали судмедэксперта Вердье. Собаки прибыли немного раньше него. – Собаки нашли следы? Я имею в виду – за пределами этого места. – Не знаю, – ответил инспектор Лямотт. – Скажи лучше, что ты пока ещё не знаешь… Собаки пошли по следу, который вывел на дорогу. С того момента – ничего, кроме отпечатков шин. – Морис, малыш, ты выглядишь не слишком проснувшимся. Так что трёх чашек кофе оказалось недостаточно. Значит, ты ничего не заметил на мёртвой? – Нет, ничего, кроме жестокости нападавшего. – Давай-ка, возвращайся туда и постарайся удивить меня! Инспектор Лямотт сходил туда-обратно, но напрасно. Он подробно описал всё, что увидел, но не отметил ничего особенного. Затем он вдруг сказал: – У неё нет денег, нет никаких бумаг. Она не собиралась покидать эту местность. – Отлично, – отметил комиссар Барде, – больше ничего? Например, ногти на ногах и руках, ты обратил на них внимание? – Нет, – сказал инспектор Лямотт, отходя. Потом два полицейских сопоставили свои мнения. Ногти были хорошо окрашены, очень сдержанный перламутр и, следовательно, это подразумевало внушительный счёт. – Это зацепка, – констатировал комиссар Барде. – Мы найдем одну из ее подруг, с которой она могла бы разделять склонность к хорошо обработанным ногтям. В радиусе ста километров находился всего один монастырь, Ля-Рок-д’Антерон, и он не заявил о пропаже монахини. – Морис, поезжай-ка к ним с фотографией мёртвой и куском ткани. Она же не арендовала эту одежду, – сказал комиссар Барде. * * * Инспектор Лямотт отправился в монастырь конгрегации сестер-францисканок. Вскоре он вернулся убеждённый, что монастырю нечего скрывать. – И что мы имеем? – спросил комиссар Барде. – Немного. Ничего о нашей мёртвой. Она им неизвестна. Обратите внимание, шеф, что эта информация не исходит от матушки-настоятельницы. – Вот как, и почему? – удивился комиссар Барде, поднимая брови. – Потому что она слепая. – Черт. Значит, кто-то ещё смотрел фотографию. – Да, сестра Кларисса быстро на неё взглянула и заверила меня, что ей не знакомо это лицо. Больше ничего. – И тебе удалось поговорить с этой сестрой? – Нет, не совсем. – Она внимательно посмотрела на фотографию? Подумай, это очень важно. – Это заняло несколько секунд, – ответил инспектор Лямотт. – Ты настаивал? – Нет, а что?