– Это не важно… Итак… Если я правильно понимаю, у нас перед глазами место преступления? Напротив двух мужчин, рядом с еще тремя полицейскими из научно-исследовательского подразделения, стоял длинный блок льда, поставленный на две опоры. Сквозь прозрачную глыбу льда можно было разглядеть тело внутри – тело обнаженное и совершенно белое. – Как ни крути, это покойник. Но ещё слишком рано утверждать, был ли он убит тут или где-то в другом месте. – А все это вокруг? – Это форма. – Форма? – Форма, сделанная из куба льда, шеф. Они его… То есть я думаю, что для подобного непотребства их должно было быть несколько человек… Они вырубили лед ударами топора после того, как он застыл. – Оставь свои поспешные выводы, которые ты так любишь, Лямотт. В них нет никакой пользы. Нам нужны только факты. Разве это не гроб? – Нет, шеф, это просто форма… Чтобы придать льду вид гроба. – Очень интересно! – А то! И… Скажите, господин комиссар… Если я могу себе позволить? У вас уже есть? – Есть что, Лямотт? – Ну, какие-то выводы… – Нет, абсолютно никаких. Так что быстро выходим из этого холодильника, в противном случае ты замерзнешь и останешься тут навсегда. – Я же из Сен-Флура, я вам рассказывал… – Да, да, Морис, ты замечательный… Хорошо, пусть наши премудрые закончат свою работу, а затем проследи, чтобы это все перенесли в морг для оттаивания. – Вы уверены, шеф? – В каком смысле? – Хорошо, но в морге, как правило, хранят трупы в холоде, а не в тепле. Можно было бы, например, поставить это таять на улице? – Твой мозг иногда такой удивительный, Лямотт. Если… Не дай бог, конечно, с тобой когда-нибудь случится несчастный случай со смертельным исходом, я думаю, что попрошу Вердье позволить мне присутствовать на твоем вскрытии. – Это меня трогает… То, что вы говорите, патрон… Действительно… Это… – Я пошутил. – Ах? Это все же так любезно с вашей стороны, господин комиссар. Кстати, если вы хотите… – Хорошо бы, но уже слишком поздно, чтобы снова ложиться спать. Давай-ка, я лучше угощу тебя кофе. Ты знаешь где-нибудь тут поблизости бар или кафе? – Один или два – да, но все же будет лучше, если мы вернемся в Экс. Кафе тут еще закрыты в это время, да и район этот – не самый безопасный. – Но, черт возьми, как это не безопасный! Мы же полицейские, Лямотт! Мы служители закона, и безопасность – это наше с тобой общее дело, будь то оживленная улица города или окраина какого-нибудь поселка! – Ну, это я и имел в виду. Именно для таких людей, как мы, он и не безопасен. * * * Примерно через две недели комиссар Барде увидел у входа в участок поджидавшего его инспектора Лямотта. – Привет, Морис! Что это такое? Ты уже поправился! – Да! Извините, патрон, но вы сами – свидетель, я не слишком часто болел, но там… – Там, на этой проклятой скотобойне, мне кажется, я тебя предупреждал. Ты прошел от более чем плюс двадцати пяти градусов к минус шестидесяти, и причем раз пять за час… И все это практически в пляжном наряде! – Нет, это совсем не так… Это аллергия… Реакция организма, болезнь века, как пишут в журналах… У меня от нее насморк, кашель и хрипы в легких, а в этот раз была даже экзема на коже… Во всем виновата пыльца липы, я к ней очень чувствителен. – Если ты это утверждаешь… – Так что? – Что что, малыш? – Что там наша гигантская сосулька? Как идет расследование? – Все закончилось, Лямотт, ты прибыл как раз вовремя. К самому эпилогу. Ребята из лаборатории проверяют еще две-три вещицы, все окончательно раскладывают по полочкам. Я вижу, что ты, похоже, отлично отдохнул, так что я собираюсь оставить тебя дежурить, ибо мне срочно нужны выходные. – Не проблема, но скажите мне, шеф… Если это не будет слишком, если я вас спрошу… Как у вас получилось, что все решилось так быстро с этим расследованием? – И, заметь, без твоей помощи, Морис! Ты отдаешь себе в этом отчет? – Ах! Не дразните меня, патрон, я же тоже кое-что раскрыл и не один раз… – Это правда, Лямотт, твой опыт в беготне мне порой и правда оказывался очень кстати… – Да, но что же там оказалось… Что там наш куб льда? – Форма, Лямотт, форма! Ты оказался прав. И, конечно же, личность работодателя нашей жертвы. – И что это за работодатель? – Это оказался Эрнесто Вазарелли, так называемый «король мертвых». Владелец семнадцати магазинов похоронных принадлежностей в Провансе. Он открывает новую точку каждые три или четыре месяца. И закрывает столько же, ибо его конкуренты не в состоянии противостоять его ценам. – Это надо признать… Он хорошо устроился, этот Вазарелли. Он в своем деле действительно король. Он держит всех в ежовых рукавицах и давит всех своим авторитетом. Мы с мадам Лямотт как-то контактировали с ним, когда отправилась в мир иной тетушка Аделия. В итоге мы оказались очень довольны, хоть мы порой и терялись немного во всех его предложениях. – Ну, те самые конкуренты, о которых я тебе говорил, похоже, были не в таком восторге, как ты, Лямотт. И вот тут-то и кроется причина. Два месяца назад менеджер фирмы «Конечная остановка», франшизы Вазарелли, был найден мертвым в Вантабране, на небольшом кладбище его родной деревни. Он был похоронен в еще свежей могиле, ожидавшей своего арендатора. Согласно протоколу вскрытия, составленному Вердье, когда его хоронили, он был еще жив. – То есть его закопали живьём? Какой кошмар! – Да, он умер, задохнувшись. У него обнаружили землю в легких. Катафалк с номерами из Экса был замечен там, и это позволило предположить, что след этого преступления тянется сюда к нам. Короче говоря, сначала произошло это, а затем была гигантская сосулька, и менеджеры Вазарелли начали понимать, что дело пахнет керосином. Их охватил ужас, и кое-кто тут же прибежал к нам поделиться угрозами со стороны братьев Кабриес, бывших лидеров рынка. И тогда, Морис, несмотря на твою простуду, прекрасно отлаженная машина французского правосудия, в которой мы с тобой – лишь два небольших, но весьма эффективных винтика, заработала на полную мощь… – Уау! – Я шучу… Все было, как обычно… Осведомители, слежка, обыски… Контроль компьютеров, прослушка… – Отслеживание телефонных звонков… – Это называется биллинг, Лямотт. Этот инструмент поиска позволяет найти интересующего нас человека практически со стопроцентной гарантией. – Я знаю, шеф. Я также знаю, что такое геолокация и дактилоскопия. Хватит уже издеваться надо мной, я же не маленький мальчик. – Ладно, ладно, малыш. Ты у нас – молодец. Но и без тебя мы сумели быстро накопать улики и доказательства, затрагивающие братьев Кабриес… Впрочем, это было не особенно-то и трудно. Потому что надо сказать про этих братьев, что хоть они и убивали с некоторым даже щегольством, но при этом не слишком скрывались. Например, они решили прикончить первую жертву, проехав по всей стране на катафалке. Вот она – человеческая самонадеянность! Это же автомобиль с обычным номерным знаком… А эта идея с кубом льда в форме гроба… Они, вот странные люди, просто разместили заказ в интернете. – Ничего себе! – Да, они вот так тупо нашли фирму, продающую программы для изготовления пластиковых форм с помощью 3D-принтера. – Не слишком-то смекалисты оказались эти типы. – Не слишком смекалисты, Лямотт, если ты это так называешь… Но, в любом случае, все хорошо, дивизионный комиссар Бельмар очень доволен, и ты уже тут. Похоже, с этой проклятой жарой даже самые необычные убийцы, то есть те, для поиска которых нас и держат на службе, не решаются выйти из своих апартаментов с кондиционерами. А знаешь-ка что? – Что? – А поеду-ка я завтра порыбачу на свой любимый пруд Больмон, в Мариньян, подышу чем-то иным, чем этот суп из плохо пахнущей спекшейся пыли. – Вот как, удачной рыбной ловли! И вкусной вам ухи… И да, пока я не забыл, мне тут сообщили, когда я только пришёл, что какой-то тип был найден мёртвым возле стадиона Жорж-Каркассон… – Чёрт побери! Похоже, плакали мои выходные… Хитрый трюк