- Может, расскажешь что-то еще о своих способностях и достижениях? Как ты вырезаешь стрелы и забираешься так высоко на дерево? Возможно, тогда мне будет проще судить? Но если только ты сейчас пошевелишь пальцами… Крессида немедленно опустила руку, положив ее между его ног, и надавила, тут же из его груди вырвался стон, больше похожий на рычание. Под ладонью пульсировала мягкая плоть, и она никогда в жизни не чувствовала себя лучше. - И что ты сделаешь? - прошептала она прямо ему в ухо. - Думаешь, я уже кончил и размяк? - Его глаза весело сверкнули. - А разве нет? - Ах, Крессида, похоже, твоя красота и любопытство принесут мне еще немало мук. Я хотел спросить тебя, но не решался. Как много ты обо мне знаешь? Что ты видела? - Он оторвался от нее и сел. - Сейчас я думаю, что должна была тщательнее за тобой следить. - Я начинаю припоминать. Опять эти картины в голове. - Он внимательно посмотрел ей в глаза, затем поднял ее руки, отвел их за голову и опять повалил на подушки. Теперь он смотрел на ее грудь. - Ты красива, ты прекрасна. Понимаю, это может прозвучать странно, но некоторые мечты кажутся мне невыполнимыми. Скажи, тебе нужен рядом такой человек, как я? - Да, Элдрик. - За недолгое время мы многое пережили вместе. Я хочу сейчас вновь ласкать твою грудь и увидеть твою реакцию, она многое мне объяснит. - Такого раньше никогда не случалось, я думала, это часть обучения… Он зарычал и сильнее сжал ее запястья. - Ты представляешь, что я чувствовал, когда связывал тебя, когда ты лежала на кровати вот так же? Нет, она не представляла. - Я поймал врага, но в плену оказался я сам. Я был твоим пленником, разве ты не понимаешь? - Я помню, ты тогда ушел. - Но вернулся. Я уходил и возвращался. Чувствовал, что мы встречались раньше. Я с прошлой зимы помню каждое твое движение в танце, каждое наше прикосновение. Я мечтал о тебе много месяцев, а ты говоришь об обучении и шрамах. - Он уткнулся лицом в ложбинку между грудей. - Как я мог сразу не понять, что это была ты? Выгибаясь всем телом, она ощущала грудью прикосновение жестких волосков на его торсе, волны жаркого дыхания. - Но ты знала, все это время ты знала, кто перед тобой. Зачем в Суоффхэме ты положила стрелу на мою кровать? Зачем, Крессида? Она взяла его руку в свою, их пальцы переплелись. Его поцелуи, прикосновения, нежность - все так долго скрываемое стало явным. Принять такое непросто. Откровенность вызывала смущение, сбивала с толку. Он ничего не поймет, пока она не откроет ему правду. - Эта была лучшая стрела из всех, что я когда-либо делала. Почти идеальная стрела. Она вырезала ее для себя много лет назад, но никак не решалась расстаться. Но той ночью смогла. Должна была. Она не могла закончить танец и обещать что-то, но хотела, чтобы он запомнил женщину с синими глазами и темными волосами. Хотя была уверена, что он вскоре забудет ее. Она помнит, как музыка и шум зала отдалялись, когда она бежала по темной галерее. Она повернулась, в последний раз окинула взглядом зал и исчезла. Элдрик не нашел ее, потому что она была в его комнате. Осторожно вошла, оглядела разбросанные вещи, подушки на полу. Подошла к кровати и осторожно положила стрелу на обтянутую светлой наволочкой подушку. Элдрик смотрел на нее, широко распахнув глаза. Будто хотел видеть всю сразу: и тонкое запястье, и красивую грудь, и изгиб талии. - Это не было угрозой? - прошептал он удивленно. - Моя лучшая стрела, я потратила на нее больше времени, чем на какую-либо другую. Я много лет с ней не расставалась, она всегда была со мной. - Она мечтала, чтобы Элдрик запомнил ее, их танец. Стрела, как ей казалось, должна была стать знаком: «Помни обо мне». Элдрик нахмурился и нежно ее поцеловал. - Я не знал, что это сделала ты. - И не мог знать. Но для меня это приятное и важное воспоминание. Я радовалась, что смогла что-то получить в этой жизни для себя, не только мысли, хотя и они были только моими. - Крессида… Он больше не может сдерживаться и быть нежным, хочет чувствовать ее тело каждой клеточкой. Вот, оказывается, что означала стрела на подушке - Крессида дарила ему себя. Разум отказывался верить, но сердце знало точно, что это правда. Он приподнялся, чтобы убрать единственную преграду - бриджи. - Завтра. Мы поговорим завтра. Он рывками стянул с нее одежду и застыл на несколько мгновений, любуясь ею, обнаженной. Ее грудь была идеальной формы и умещалась в его ладони, соски торчали, словно требовали ласки. Тонкая талия, округлые бедра, а между ними, скрытое волосками лунного цвета, - сокровище, увидеть которое он и не смел мечтать. - Элдрик? - Не волнуйся, Крессида, я лишь хочу полюбоваться твоей красотой, запомнить тебя на всю жизнь. Кроме того, мне нужно научиться сдерживать себя, ведь ты еще не была с мужчиной. Я благодарю Бога, что ты выбрала меня, и мне надо подготовиться. - Ты всегда был неаккуратным, и наша одежда свалена в кучу. Он зажмурился и отвернулся. - Зачем ты опять мне напоминаешь? Ты все испортишь, Крессида. - Я тебя не понимаю. - Ты же не хочешь, чтобы все закончилось, едва начавшись? Я ненасытен во всем: в еде, любви, сражении. Я очень стараюсь контролировать себя, но поверь, теперь, когда вижу перед собой тебя, твое тело… Я ведь предупреждал! - Я хотела сказать, что, если на нас нападут, каждому будет сложно найти свои вещи. Он провел ладонью по ее ноге. - Ах, Крессида… Ты ни о чем не забываешь, ты идеальная женщина и воин. Утонченная, редкой красоты. Но знай, я поколочу тебя, если ты еще раз напомнишь об оружии или нападении. И нет, я не собираюсь искать твою одежду. Крессида улыбнулась уголками рта, распахнутые светло-голубые глаза вновь стали синими. В них не было страха и колебаний, напротив, она звала его взглядом, и он не мог устоять. Он жмурился от наслаждения, когда ее руки гладили его плечи и спину. Ах, если бы она никогда не останавливалась… Элдрик решил, что надо повторить для верности еще раз: - Больше никаких разговоров. И не надо меня прерывать. Элдрик. Ее Элдрик. Она никогда не насытится его ласками и поцелуями. Всего несколько дней назад она не могла и мечтать о подобном. Теперь же получила все, казавшееся невозможным. Он знал о ней многое, даже тщательно хранимые тайны, теперь ей хотелось забыть о них, забыть о темных уголках души и отдаться новому приятному чувству. Провести ночь с мужчиной, который стал для нее лучшим на свете. Крессида закрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях. Губы коснулись ее плеча, шеи, сомкнулись вокруг соска, кончик языка скользнул под правой грудью. Из ее рта вырвался приглушенный стон, и этот стон давал ему понять, как щедры его ласки и как многого она еще хочет. Элдрик резко выдохнул, и волна теплого воздуха окутала ее тело, дрожь пальцев говорила о том, что он испытывает чувства не меньшей силы. Элдрик сел и расправил плечи. Холодный воздух в трюме остудил горячую кожу. Потянувшись, он развел руками ее колени. От неожиданности Крессида вскрикнула. - О, Элдрик… - Да, тебе понравится. Знаешь, как много раз я представлял, что ласкаю тебя именно так? Жаль, что мы не встретились раньше. Мы только прикоснулись друг к другу кончиками пальцев во время танца, и я уже знал, что ты моя женщина. Я хотел, чтобы ты была такой, какой видел в мечтах. И ты оказалась именно такой. Она оглядела свое тело, потом перевела взгляд на него. Взгляды их встретились, и он опять склонился над ней. Язык ласкал, продолжая замысловатый танец, который был знакомым и новым одновременно. Рука его легла на бугорок, под которым разгорался жар, умножая волнение в крови. Кончики его волос щекотали ей бедра, отчего по телу бежали мурашки. Крессида впилась пальцами в его спину и подалась бедрами вперед, моля о новой порции ласк, словно боясь, что наслаждение может закончиться. Погрузив пальцы в его волосы, она откинула их назад, чтобы видеть его лицо. Элдрик приподнял голову, взглянул на нее и улыбнулся. В глазах его была страсть, которую она не могла представить при всем богатстве своего воображения. Глаза его стали темнее ночного неба, бездонными, в них не было ничего, кроме желания. Одно движение - и они стали ближе. Томление внутри сделалось почти непереносимым. - Элдрик, - прошептала она с мольбой. Он усмехнулся и несильно сжал зубами сосок. - Не сдерживайся, Крессида. Его прикосновения волновали больше, чем взгляд темных глаз. Она смотрела в них не отрываясь, пока мир ее не взорвался, разлетевшись на сотни осколков. Сердце стало биться ровнее, дыхание успокоилось, пока она, кажется, совсем не перестала его слышать. Элдрик не подался вперед, завис над ней и не пошевелился, лишь раз нежно ее поцеловал. - Это оно и было? - прошептала Крессида. - А будет еще лучше. - Не может быть. Ты меня разыгрываешь.