1 Моя матушка с упорством, достойным лучшего применения, твердила: «Беннетт, не ленись. Найди женщину под стать себе. Не вздумай связаться с какой-нибудь клушей, которая принесет тебе в жертву все свои интересы. Нет, сынок, твоя подруга должна быть жадной до жизни, как ты сам; она должна вдохновлять тебя на свершения, а не тянуть к земле». И я не разочаровал матушку. Я нашел ту единственную, благодаря которой могу смело сказать: теперь моя жизнь – беспрестанная борьба. Моя подруга так остра на язык, что я разрываюсь между желанием заклеить ей рот скотчем – и целовать ее взасос. Речь идет, конечно, о моей бывшей ассистентке, о Хлое Миллс. В те времена, когда я еще не понял, насколько безнадежно влюблен в Хлою, я мысленно называл ее Прекрасной стервой. Хлоя ежесекундно вдохновляла меня на всяческие подвиги; Хлоя жила так, будто каждый день – последний. Ничего не боялась. Ни перед чем не останавливалась. Тут бы мне и успокоиться на достигнутом, но проблема заключалась в том, что я практически не мог достигнуть Хлои. В прямом смысле слова. Редко когда нам выпадало провести наедине больше двух минут. Ничего себе расклад, верно? У меня наконец-то появилась девушка мечты – а мне только и остается, что мечтать о ней! Последние два месяца я провел в дороге. Я подыскивал офис для подразделения «Райан Медиа Групп» в Нью-Йорке. Хлоя оставалась в Чикаго, я прилетал на выходные, мы тусовались с друзьями. Было всё – бассейн, солнце, загар, напитки, музыка; не было только времени для нас двоих. Ну, почти не было. В наш последний совместный уик-энд мы каждый день общались с кучей народа, добирались до спальни далеко за полночь, полусонные, перепихивались и отключались, чтобы утром начать круговерть с начала. По мере того как мы познавали сексуальные предпочтения друг друга, наши ночные постельные упражнения становились всё интенсивнее, а впечатления от них – всё ярче. На сон времени почти не оставалось. Мы страдали хроническим недосыпом, но куда хуже недосыпа была неудовлетворенность. Я отчаянно жертвовал сном, Хлоя была горяча и сноровиста – но секса мне катастрофически не хватало. Я до того дошел, что начал мечтать: вот бы секс с Хлоей превратился в этакую рутину, как на седьмом году законного брака. Лишь бы избавиться от вечного сексуального голода. Однако избавиться не получалось. Каждую минуту я вожделел к Хлое. Хуже всего были понедельники. По понедельникам у нас проходили особо многолюдные деловые встречи. Они только обостряли ощущение, что впереди меня ждет тоскливая, загруженная черт-те чем неделя. Я стоял над принтером, ждал, пока он с характерными звуками исторгнет очередную бумажку. Цокот каблучков заставил меня вздрогнуть. Вероятно, моя тоска передалась Хлое Миллс. Хлоя фланировала к принтеру, травмируя мое зрение юбкой из тончайшей ярко-красной шерсти, покачивая бюстом в темно-синей кофточке и рискуя поскользнуться на мраморном полу. Эти ее лодочки на шпильках! По-моему, на самом деле они часть эротического наряда, в них можно только лежать, а ходить – крайне опасно. Нынче я подорвался ни свет ни заря – нужно было все подготовить к восьми утра, к собранию. Когда я выходил из спальни, на Хлое из одежды был только бледный предрассветный луч, пробившийся сквозь жалюзи. Теперь, стоя возле принтера, я закусил губу, чтобы не улыбнуться, и попытался напустить на себя довольный вид. Конечно, ничего не вышло. Хлоя, как всегда, без усилий угадала, до чего мне тоскливо. – Я смотрю, ты нашел волшебный аппарат, способный перенести на бумагу содержимое твоего компьютера, – выдала Хлоя. Сунув руку в карман, я нащупал горсть мелочи, позвенел. Наивная, бессмысленная попытка подавить всплеск адреналина, вызванный дразнящим тоном Хлои! – Вообще-то, хитрую штуковину я обнаружил здесь еще в самый первый рабочий день. Люблю, когда ты отрываешь задницу от кресла и топаешь за документами, а я остаюсь в благословенной тишине. Так я парировал, а Хлоя сделала еще шаг вперед и приблизилась почти вплотную. Улыбка от уха до уха, глаза озорные. – Придурок. Ну, черт. Иди же ко мне. У нас есть минут десять. Поверь, десяти минут вполне хватит, чтобы до самого вечера у нас с тобой было отличное настроение. – Вечером тебе предстоит немало работы, – шепнула Хлоя, шлепнула меня по плечу и проследовала, раскачиваясь на шпильках, прочь из копировальной комнаты. Я смотрел ей вслед. Чувствуя это, Хлоя вильнула задницей. Я все ждал – может, она вернется, может, еще меня подразнит? Она не вернулась. Значит, это все, что мне полагается на утро? Шлепок по плечу, шепот, мелькание красной юбки? Придется терпеть до вечера. Зато уж вечером я оторвусь по полной. Сегодня мы останемся наедине. Наш роман длится уже больше года – (трахаемся мы и того дольше), но максимум, что мы имели – это выходные в Сан-Диего. Причем чертовски давно. Со вздохом я забрал бумаги. Определенно, нам нужен полноценный отпуск. У себя в кабинете я швырнул документы на стол и уставился в монитор, в свой график. С удивлением увидел, что у меня куча свободного времени. Всю неделю я пахал как проклятый, и вот – переделал-таки все дела! Значит, сегодня можно свалить из офиса пораньше, надо только с платежкой разобраться. Через секунду мысли приняли другой оборот. Толку, что я свободен, – Хлоя-то занята! У нее новая должность, как-никак. Жаль, что она больше не моя практикантка. Славно было ей помыкать. И было по-настоящему славно, когда она пыталась помыкать мной в ответ. Впервые за много месяцев я, сидя на работе, ничегошеньки не делал. Я закрыл глаза. Перед моим мысленным взором вставали сдающиеся в аренду нью-йоркские офисы, мелькала надоевшая дорога в аэропорт. Я вспомнил о предстоящей необходимости собирать вещи, освобождая свой дом. А потом о гораздо более приятной необходимости распаковывать их в нашей общей с Хлоей квартире. Наконец, моя неутомимая мысль взяла излюбленный курс – обнаженная Хлоя во всех возможных и невозможных позах. А там и до самого дорогого воспоминания рукой подать. Словом, я стал в мельчайших деталях восстанавливать в памяти утро после ее презентации своих проектов. Незадолго до этого мы поняли, что взаимное мотание нервов и отчаянно жесткий секс – далеко не все, что нам нужно друг от друга; это нас напрягло, мы крупно поссорились. Я не видел Хлою несколько месяцев, но появился на ее защите, чтобы посмотреть, как она справится. Она справилась просто блестяще. Имела место бурная сцена в пустом зале для презентаций, но и после той сцены оставалось слишком много недосказанного. Наше воссоединение казалось эфемерным, не давало мне никаких прав. Очутившись тогда на улице, я воззрился на Хлою. Глаза ее сияли, губы были влажны, на шее красовались следы моих поцелуев. Хлоя слегка потерла одно из этих покраснений, и кровь ударила мне в голову и заодно в член. Все препятствия позади, подумал я; пора схватить Хлою в охапку, отвезти домой и оттрахать до потери сознания. Правда, я не знал, что думает об этой перспективе сама Хлоя. При дневном свете она казалась очень бледной, аж с прозеленью; того и гляди, упадет в обморок. Уж конечно, суток трое не откладывала бумаги, тряслась перед презентацией. Наверняка и не ела толком, и не спала. Но я столько времени ее не видел – разве я мог отпустить ее домой отсыпаться? Если Хлою сморит сон, пусть себе отдыхает у меня под боком. А я буду лежать рядом, стараясь окончательно поверить, что все это происходит на самом деле, и касаться ее волос. Срань господня, ничего себе я разнюнился! Хлоя поправила на плече ремень сумки для ноутбука, и это движение вывело меня из ступора. В следующий миг я заметил, что затуманенный взгляд Хлои устремлен куда-то вдаль, за реку. – Хлоя, тебе нехорошо? – спросил я и наклонился к ней, чтобы заглянуть в темно-карие глаза. Она покачала головой, предварительно чуть вздрогнув, будто ее застали врасплох. – Просто устала. – В легком трансе? Хлоя улыбнулась такой слабой, такой вымученной улыбкой, что мне стало жаль ее буквально по-отечески. В следующий миг она облизнула губы, и это движение разбудило во мне совсем другие чувства. – Знаешь, я ужасно переживала, что тебя не будет со мной в такой день. Сегодня утром я всю дорогу думала: до чего странно защищать диплом без тебя, без Эллиотта, вообще без наших из «Райан Медиа». А потом ты появился, наговорил всякого… но и рассмешил меня… – Хлоя чуть склонила голову, не сводя внимательных глаз с моего лица. – Презентация получилась ровно такой, как я задумывала. Мне работу предложили… Ты сказал, что любишь меня. Ты – со мной. Она положила ладонь мне на грудь – не иначе, хотела послушать, колотится у меня сердце или бьется в обычном режиме. – Слишком много впечатлений, Беннетт. У меня эмоциональный спад. – Хлоя неопределенно помахала рукой и добавила: – Даже не знаю, что у нас с тобой получится вечером. И получится ли что-нибудь вообще. Что у нас получится, я мог во всех подробностях изложить. До темноты мы будем разговаривать, до рассвета – трахаться. С этой мыслью я обнял Хлою за плечи. Бог ты мой, как же с ней хорошо! – Предоставь мне волноваться насчет вечерней программы, Хлоя. А сейчас давай я тебя домой отвезу. Она тряхнула головой. – Если тебе нужно на работу – поезжай. Лучше мы потом… Нахмурившись, я зарычал. – Не смеши меня, какая, к черту, работа?! Уже почти четыре часа! Садись в машину, и поехали! Улыбка Хлои мигом утратила трогательную слабость. – С возвращением, босс. Теперь я точно с тобой никуда не поеду. – Хлоя, брось. Теперь я тебя не отпущу до самого Рождества, так и знай. Она прищурилась. Предвечернее июньское солнце золотило ее щеки. – До Рождества? Ты что же, в заложницы меня возьмешь, в подвале будешь держать? – Я думал, тебе эта роль по вкусу. Хлоя хихикнула, но не ответила. Зато ее глубокие карие глаза воззрились на меня не мигая. О чем она думала – я понять не мог. Читать по глазам Хлои всегда было непросто, а я давно не практиковался. Чтобы скрыть замешательство, я положил ей руки на бедра и чмокнул ее прямо в губы, желая много большего. – Поехали домой, Хлоя. Нет, правда, все будет как ты захочешь. – Беннетт… Я не дал ей закончить, снова поцеловав. Ее упрямство только раззадорило меня. – Садись в машину. Живо. – Беннетт, я должна тебе кое-что сказать. Вряд ли тебе это понравится. – Будь уверена – мне понравится буквально все. Ты, главное, подожди говорить, пока не убедишься, что я тоже языком владею. Хлоя кивнула и послушно проследовала за мной к машине. Правда, она как-то загадочно улыбалась. Пока мы ехали к ней домой, она скользила пальцами по моему бедру, время от времени тянулась, чтобы провести языком по моей шее, поглаживала мой член и болтала о красных стрингах, которые надела с утра «для повышения самооценки». – Слушай, а твоя самооценка не пострадает, если я порву эти трусики прямо на тебе? Мы ждали, пока загорится зеленый, и, чтобы не терять времени, я целовал Хлою. Только я ее распробовал, только Хлоя стала меня слегка покусывать и постанывать, только голова закружилась – как сзади отчаянно засигналили. Мне уже плевать было на правила дорожного движения. Я хотел одного – раздеть Хлою и взять прямо в машине. Потом была поездка в лифте – не знаю, как я ее выдержал. Хлоя, вся горячая и влажная, черт побери, вся такая желанная, извивалась в моих руках, и я точно знал: сегодняшняя ночь растянется на трое суток, не меньше. Хлоя задрала свою красную юбку, а я поднял Хлою и, когда она раздвинула ноги, вонзил в нее свой изнывающий член. – Сейчас ты у меня раз пятьдесят кончишь, – пообещал я. – Честно? – Честнее не бывает. И я взялся за дело, совершенно проигнорировав третью попытку Хлои сказать мне нечто важное. Но тут лифт приехал, двери раскрылись. Хлоя со смущенным видом извернулась, одернула юбку и пошла к квартире впереди меня.