Живот скрутило. В этом доме я не был с тех пор, как мы поссорились и я обманул консьержа, чтобы тот пустил меня и дал увидеться с Хлоей. Однако мне удалось лишь поговорить с ней через дверь. Теперь меня потряхивало от волнения. Мне хотелось чувствовать одну только радость – мы ведь наконец-то помирились, – но я чувствовал и кое-что другое, а именно тоску по упущенному времени. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я приложился губами к шее моей возлюбленной – сзади, за мочкой уха – и начал загодя расстегивать молнию у нее на юбке, пока Хлоя возилась с ключом. Наконец, она распахнула дверь и повернулась ко мне. – Беннетт… Я буквально втолкнул ее в квартиру, распял у стены и заткнул ей рот поцелуем. Черт, какая же она была вкусная: ее дыхание отдавало лимонной водой, которую она недавно пила, и ее особенным запахом – нежной мятой. Но ее голодные губы были еще нежнее. Мои пальцы по-прежнему возились с застежкой на ее юбке, ведь я, как уже говорил, давно не практиковался. Потом я все-таки справился, юбка скользнула на пол, вывернувшись шелковой подкладкой наружу. Тогда я занялся пиджаком. Меня трясло от нетерпения. Какого черта Хлоя до сих пор в блейзере? Какого черта она еще не голая? Под блейзером – еще и темно-лиловая рубашка! Я облизнул палец, обвел кружком напрягшийся сосок. Хлоя часто задышала и произнесла прерывистым шепотом, глядя мне в глаза: – Как мне этого не хватало. Я скучала по тебе. И облизнула губы. – А я-то как скучал! Черт возьми, я тебя люблю! Я приложился к ее шее, стал целовать ключицы, грудь, вздымавшуюся от избытка чувств. Надо было унести Хлою в спальню или хоть в гостиную, но я, честно, просто не представлял, как остановиться. Может, взять ее прямо в прихожей по-быстрому? Или сделать над собой нечеловеческое усилие, добраться с Хлоей до ближайшего кресла и отведать ее языком? Я столько раз прокручивал в голове эту и всякие другие сцены, что теперь, когда Хлоя была со мной во плоти, растерялся, как малый ребенок перед столом со сладостями. Мне хотелось всего и сразу. Хотелось слышать ее стоны и ощущать бархатистость ее кожи каждой клеточкой тела, хотелось забыться, чувствуя, как она сжимаете в руке мой член, хотелось видеть, как у нее на лбу проступают бисеринки пота, пока она скачет на мне, показывая, что истосковалась по мне не меньше, чем я по ней. Без сомнения, степень ее жажды станет ясна, когда она собьется с ритма, приближаясь к оргазму, или когда вцепится мне в волосы в ответ на мой страстный шепот: «Хлоя!» Мои руки дрожали, расстегивая пуговки рубашки. Несмотря на безудержное желание, я все-таки понимал – нельзя рвать рубашку, в которой Хлоя так успешно защитилась. – Беннетт… – Что? Я хотел насладиться этим моментом. – Да… Я расстегнул очередную пуговку, скользнул пальцами по шейной впадине. – Беннетт, я тебя люблю. Хлоя вцепилась в мои руки, зрачки у нее расширились до невероятных размеров. Я едва дышал. – Но я сейчас такое скажу, что ты меня возненавидишь… Я почти не понимал ее слов. В голове вертелось: «Беннетт, я тебя люблю». Я чувствовал, что глупо ухмыляюсь, но ничего не мог с этим поделать: – Глупости. Как я могу тебя возненавидеть? Хлоя покосилась на стенные часы и поморщилась. Сам я раньше не был у Хлои дома и сегодня ворвался к ней, ничего вокруг не замечая. Но ее движение и меня заставило оглядеться. Я ожидал совсем не такого. Дело в том, что все в Хлое безупречно, стильно, актуально. Квартира же ее как будто принадлежала совсем другому человеку. Гостиная выглядела аккуратно, но потертые вещи и старая мебель не вязались ни с внешностью, ни с привычками Хлои. Неужели она все это купила? Неужели сама выбирала вот эти коричневые кресла и диван с обивкой, которая вызывает ассоциации с ремеслом таксидермиста? А чего стоила целая стая разнокалиберных деревянных сов на полке рядом с телевизором или кухонные часы с осклабившимся шмелем на циферблате и яркими дутыми буквами, которые складывались в надпись: «Время жужжать!»? – Я… совсем другого ожидал… Хлоя проследила за моим взглядом и расхохоталась. Именно так она хохотала всегда перед тем, как уничтожить меня в вербальной форме. – А чего же вы ожидали, многоуважаемый мистер Райан? Я помялся. Не хотелось обижать ее, но любопытство пересилило. – Я ожидал, что твоя квартира будет больше похожа на тебя. – Что? Тебе мои совушки не нравятся? – Совушки как раз очень нравятся, только… – Значит, кушетка не угодила? Может, если мы на ней покувыркаемся, у тебя мнение изменится? – Прелесть моя, я готов с тобой кувыркаться на чем угодно. Просто я хотел сказать, что твоя квартира представлялась мне не такой… Черт. О чем это я? Хлоя, сдерживая смех, закрыла мне рот ладонью. – Расслабься. В этой квартире жила моя мама. Мне здесь нравится, но насчет вкуса ты угадал – ни одну из этих вещей я не покупала. Пока я училась, мне даже в голову не приходило что-то здесь поменять. Я снова огляделся. – То есть трусы за сто баксов ты себе покупаешь, а диван сменить не хочешь? – А ты, оказывается, сноб. Новый диван мне не нужен. А вот новые трусы нужны регулярно. – На сей раз они точно понадобятся, – заметил я и продолжил нежную атаку на ее пуговки. Когда с ними было покончено, я осторожно снял с Хлои блузку и чуть отступил, любуясь. Хлоя была прелестна в ярко-красном бюстгальтере и тонюсеньких ярко-красных стрингах. – Скажи, чего тебе хочется? – спросил я отчаянно, откинув прядь волос Хлои, чтобы удобнее было посасывать ее шею, подбородок, ухо. – Что к тебе применить – член, язык или пальцы? В смысле, я готов на всё, но надо же с чего-то начать. Мы столько времени не виделись, у меня просто крышу сносит. Я схватил ее за руку, призывая подвинуться ближе: – Дотронься до меня, детка! Она повисла у меня на шее, взяла в ладони мое лицо. Пальцы у нее дрожали. – Беннетт. Лишь когда она произнесла мое имя с этой интонацией – словно была смущена или даже напугана, – я вспомнил ее слова: «Ты меня сейчас возненавидишь». – Да? Глаза у нее стали огромными, виноватыми. – Я сегодня защитилась, и… – Ох черт! Какой же я болван! Надо тебя отвести поужинать! – Я обещала Джулии с Сарой, что сегодня мы отметим защиту. – Мы пойдем ужинать, как только ты кончишь, дорогая. – Я должна проставиться. По случаю успешной защиты. – Сейчас, погоди. Я тебя доведу до оргазма… разочков пять… а потом пойдем ужинать… И тут до меня дошло. – У тебя девичник? Сегодня?! Хлоя кивнула и зажмурилась. – Ну, я же не знала, что ты приедешь. Я бы сейчас всё отдала, лишь бы отменить встречу с девочками. Но я не могу. Просто не могу, и всё. Они не поймут. Они со мной буквально носились с тех пор, как мы… как ты… В общем, пока тебя не было рядом. Я застонал, закрыл лицо руками. – Почему ты молчала? Обязательно надо было дождаться, пока я тебя раздену, да? И что мне теперь делать? У меня стояк часа четыре не пройдет! – Ты сам не давал мне сказать. А ведь верно. К чести Хлои, вид у нее был сейчас совершенно несчастный. Не лучше моего. – Может, у нас есть хоть полчасика? – Я кивнул на кошмарную, как лосиное чучело, кушетку. – Мне бы и пары минут хватило… Хлоя только усмехнулась. – А вот это лучше не афишировать, Беннетт. И снова она была права. Я не дал ей вздохнуть, я впился в ее рот, я присосался, я задействовал язык. Плевать, что в нашем распоряжении считаные минуты; я был согласен и на этот мизер. Моя ладонь уже лежала у Хлои на горле, я ощущал биение ее пульса; затем ладонь скользнула к грудям, к животу и еще пониже, к моему любимому месту. Пальцы двигались осторожно и медленно, и в стрингах у Хлои стало влажно и жарко; в тот миг для меня ничего в мире не существовало, кроме стонов Хлои и ее шепота: «Еще, еще, еще». – Беннетт! – выдохнула Хлоя. – Ох! Не останавливайся! Я потянулся к своим трусам и хотел поклясться, что не остановлюсь ни за что на свете, – но тут раздался резкий стук в дверь и знакомый голос, приглушенный замочной скважиной, объявил: – Мы уже здесь, Мисс Магистр. Мы пришли, Ваше Высочество принцесса бизнес-менеджмента. И мы умираем от жажды! – Мне это мерещится, – прошептал я. – Хлоя, детка, скажи, что мне это мерещится! Но Хлоя покачала головой и куснула губу, чтобы не усмехнуться. – Я тебя никому не уступлю. Нет, только не сейчас. Это ведь розыгрыш, правда?