— Как тебя зовут? — услышала я Адриана словно издалека. Я смогла произнести одно слово перед тем, как погрузилась в темноту. — Айви. Глава 2 Играла знакомая песня, но я не могла вспомнить ее название. Это меня сильно достало, и я открыла глаза. Мой взгляд упал на черную стену, гладкую и ровную, как стекло. Я протянула руку, чтобы потрогать и вот тогда я осознала, что мои руки были связаны. «Silent Lucidity»[3] от группы «Queensryche»[4] — подсказала мне память, а сразу же за этим последовало осознание того, что я на заднем сиденье автомобиля. Такого, о котором хорошо заботятся, судя по безупречной блестящей крыше. Когда эти мысли заполнили мою голову, я также вспомнила, что случилось прямо перед тем, как я потеряла сознание. А также то, рядом с кем я нахожусь. — Почему мои руки связаны? — сказала я, поднимая себя в вертикальное положение. По какой-то причине у Адриана не было зеркала заднего вида, поэтому ему пришлось обернуться, чтобы взглянуть на меня. — Хоть что-нибудь заставляет тебя паниковать? — спросил он веселым голосом. — Ты связана на заднем сиденье машины, принадлежащей убийце полицейских, но я видал людей более расстроенных, когда в «Старбакс» заканчивалась тыквенная приправа. Любой нормальный бы паниковал, но не то, что бы от этого была какая-то польза. Кроме того, я выбилась из понятия «нормальности» давным-давно, когда поняла, что вижу вещи, которые не видят другие. Кстати говоря, почему я не ощущала боль? Шишка на том месте, куда меня ударила миссис Полсон, пропала, и моя рубашка была красной от крови, но, не считая небольшой боли в шее, я чувствовала себя хорошо. Когда я приподняла вверх свою майку, я каким-то образом не была удивлена, когда увидела нетронутую кожу на животе. Ну, это и кучу крошек, будто я очень неаккуратно съела десерт. — Почему мой живот выглядит так, будто я уронила на него бисквитный торт? — подумала я вслух. Адриан фыркнул: — Почти. Это медицина. Ты была ранена. — Ты можешь рассказать мне, каким образом это больше не так, — сказала я, поднимая свои связанные руки, — после того как развяжешь меня. Еще один взгляд назад, в этом читался вызов. — Ты можешь быть самым спокойным человеком из всех тех, кого меня когда-либо отправляли спасти, но, если я скажу тебе сейчас то, что ты хочешь знать, это изменится. Так что выбирай: узнать правду или быть развязанной? — Правду, — мгновенно ответила я. Он издал смешок. — Еще одно новшество. Ты полна сюрпризов. Как и он. Он только что признался, что регулярно похищает людей, — именно так я перевела термин «спасение» — так что мне нужно чертовски хорошо постараться, чтобы освободиться. Но больше всего я нуждалась в ответах. Кроме того, я до сих пор не боялась его, и почему-то это не было связано с тем, что он излечил меня каким-то магическим образом. — Правда, Адриан, — повторила я. Он обернулся еще раз, и его взгляд встретился с моим. Эти странные голубые глаза поражали меня своей силой. На мгновение я могла лишь смотреть, все мысли застыли в моей голове. Не знаю почему, но я подалась вперед, неловко дотрагиваясь до его руки, и почувствовала жесткие мышцы под его громоздкой курткой. Если бы я задумалась над тем, что делаю, этого бы не произошло. Тем не менее, я не могла заставить себя оторваться. Я ахнула, когда его рука накрыла мою. В какой-то момент он снял перчатки, и ощущение его теплой обнаженной кожи направило через меня сокрушительную волну. Очевидно, это прикосновение так же повлияло и на Адриана. Его губы раскрылись, и он откинулся на спинку своего сидения. Он дернул руль, едва избежав столкновения с другим автомобилем. Прогремел сигнал, и, когда водитель проехал мимо, злобно выставленный средний палец был направлен в нашу сторону. Я откинулась назад, мое сердце колотилось из-за возможного столкновения. По крайней мере, я сказала себе, что именно это было причиной. — Dyate, — пробормотал Адриан. Я не узнала слово и в растерянности пыталась распознать акцент. У него был музыкальный ритм, как у итальянского, но за ним крылось жесткое, мрачное окончание. — Что это за язык? — спросила я, пытаясь замаскировать внезапную неуверенность в голосе. На этот раз он не сводил глаз с дороги. — Не тот, о котором ты могла бы слышать. — Я выбрала правду, помнишь? — сказала я, подняв связанные руки вверх для выразительности. Этим я заработала быстро брошенный на меня взгляд: — Это правда, но большего ты не получишь, пока не познакомишься с Заком. Тогда мы сможем пропустить все аргументы вроде «это невозможно». Я издала короткий смешок. — После того, что я увидела на лице детектива Крогера, мое определение «невозможного» изменилось. Адриан вильнул еще раз, но на этот раз рядом не было других машин. — Что ты видела? Я напряглась. Как я объясняю, не выглядя при этом невменяемой? Ни в коем случае, поэтому вместо этого я пошла в атаку. — Почему ты был в моем номере? И как ты меня вылечил? Не осталось даже отметины. — Что ты видела на его лице, Айви? Несмотря на его жесткий тон, когда мое имя слетело с его губ, внутри меня что-то екнуло, будто он дернул за нить, о существовании которой я не знала. Это оставило такое же тревожное ощущение, как и моя необъяснимая реакция на прикосновение его руки. — Тени, — сказала я быстро, чтобы отвлечься от этого. — У него были змееподобные тени по всему лицу. Я ожидала, что Адриан скажет, что я это придумала — ответ, к которому я давно привыкла. Вместо этого, он остановился, заведя автомобиль в парк, но оставил двигатель работающим. Затем он повернулся и посмотрел на меня. — Это была единственная странная вещь, которую ты видела? Я сглотнула. Я знала, что лучше не поговорить об этих вещах. Тем не менее, я потребовала правду от Адриана. Было бы не справедливо лгать в ответ. — Ранее я видела две версии одного и того же пансиона. Одна из версий была симпатичная, но другая была старой и сгнившей, и моя сестра была поймана внутри нее. Адриан ничего не сказал, хотя он продолжал буравить меня своим тяжелым взглядом. Когда он, наконец, заговорил, его вопрос был настолько странным, что я подумала, что ослышалась. — Как, по-твоему, я выгляжу? — Что? — Моя внешность. — Он растянул слова, будто я была тормозом. — Опиши меня. Он вдруг захотел комплиментов? Возможно, я встретила кого-то более чокнутого, чем я сама. — Это нелепо, — пробормотала я, но начала с очевидного. — Ростом примерно шесть с половиной футов[5], слегка за двадцать, сложен как Тор, золотисто-коричневые волосы с блондинистыми проблесками, серебристо-голубые глаза… Ты хочешь, чтобы я продолжила? Он начал смеяться. Глубокий, богатый баритон. Его смех мог бы показаться чувственным, если бы настолько меня не разозлил. — Теперь я знаю, почему они пришли за тобой, — сказал он, все еще посмеиваясь. — Они, должно быть, поняли, что ты была другой, но, если бы они знали, что ты можешь видеть, ты бы никогда не выбралась из того пансиона. — Ты можешь прекратить смеяться, — резко сказала я. — Я в курсе, что это сумасшествие — видеть подобные вещи. У многих детей есть воображаемые друзья. У меня были воображаемые места. Хотя сначала, я не знала, что была единственной, кто мог их видеть. После того, как мои родители поняли, что то, что я описывала, выходило далеко за рамки детских причуд, начались мои бесконечные визиты к врачам и слезы. Одни за другими, болезни и психозы были вычеркнуты, пока мне не был поставлен диагноз моноамино-холинергический дисбаланс в височной коре. Другими словами, я видела дерьмо, которого не было, и никто не мог понять почему. Таблетки, которые я принимала, немного помогали, хотя я лгала и говорила, что они полностью избавляли меня от всех галлюцинаций. Я была сыта по горло тыкающими на меня врачами. Поэтому, когда я видела то, что никто другой не видел, я заставляла себя игнорировать это, конечно, до того момента, когда миссис Полсон и детектив Крогер попытались убить меня. Адриан прекратил смеяться, и этот немигающий интенсивный взгляд вновь вернулся. — Ну, Айви, у меня есть хорошие новости и плохие. Хорошей новостью является то, что ты не сумасшедшая. Плохая новость состоит в том, что все, что ты видела, реально, и теперь придет за тобой. Глава 3 Даже в хорошие дни я ненавидела мужчин, которые были загадочными. Эти сектанты, пышущие тестостероном и с кучей безумных склонностей, действительно считают, что не нуждаются в каких-либо уточнениях к расплывчатым заявлениям типа этого. Тот факт, что Адриан отказался уточнить это таинственное предупреждение в то время, как я была связана на его заднем сиденье, сделал ситуация невыносимой. Время шло, и я успокаивала себя тем, что воображала, как ударю его чем-нибудь тяжелым по голове. Или, перегнувшись через сиденье, буду душить его полоской клейкой ленты, обернутой вокруг моих запястий. Если в задней части этого автомобиля есть прикуриватель, возможно, я смогу проявить фантазию и с ним в том числе. Надеюсь, похищение не сделает меня склонной к насилию. — Ты секс-работорговец? — резко спросила я.