– «Краткая история времени». – Хокинг? – Разумеется, – ответила она почти с оскорбленным видом. – Это не банально. Банальностью было бы, если бы ты сказала «Грозовой перевал» или «Маленькие женщины». – Потому что я женщина? А если бы я спросила тебя и ты назвал Хокинга, это было бы банально? Я поразмыслил над этим. Представил, как говорю, что это моя любимая книга, и слышу в ответ от своих друзей по университету: «Чувак, ну кто бы сомневался». – Возможно. – Ага, значит, для тебя это банальность, а для меня нет – и только потому, что у меня есть вагина? Что за чушь! Но в любом случае, – сказала она, пожимая плечами и закидывая в рот листик салата, – я прочла ее, когда мне было двенадцать, и… – Двенадцать? – Да, и от нее у меня просто крышу снесло. Меня поразило не столько то, о чем говорил Хокинг, – думаю, тогда я поняла далеко не все, – сколько то, как он думал. То, что на свете существовали люди, посвятившие всю жизнь таким исследованиям. Это открыло мне целый новый мир. Зигги неожиданно зажмурилась, глубоко вздохнула и затем вновь открыла глаза, чуть виновато улыбаясь. – От моей болтовни у тебя уже, наверное, уши вянут. – Да, но в последнее время это происходит регулярно. Слегка подмигнув, она наклонилась вперед и прошептала: – Но, может, тебе это даже нравится? В голову мне непроизвольно хлынули фантазии: ее шея напряжена, рот открыт в хриплой мольбе, пока я провожу языком от ямочки на ее шее до подбородка. Я представил, как ее ногти впиваются в мои плечи, и меня пронзает острая боль… моргнув, я вскочил так поспешно, что отлетевший стул ударился о стул позади. Я попросил прощения у сидевшего на нем мужчины, извинился перед Зигги и почти галопом понесся в туалет. Заперев за собой дверь, я крутанулся на месте и уставился на свое отражение в зеркале. – Что за хрень это была, Самнер? Нагнувшись, я плеснул пригоршню холодной воды в лицо. Затем, вцепившись пальцами в край раковины, я снова встретился взглядом со своим отражением в зеркале. – Это была просто картинка. Ничего особенного. Она милая девочка. Хорошенькая. Но пункт первый: она сестра Дженсена. Пункт второй: она сестра Лив, которую ты практически целиком облапал в сарае, когда ей было всего семнадцать. Думаю, ты уже обналичил свою единственную карту на Интрижку-с-Сестрицей-Бергстрем… Наклонив голову, я глубоко вздохнул и продолжил: – И пункт третий: ты слишком часто оказываешься рядом с ней в трениках, чтобы у нее остались какие-то иллюзии насчет твоих сексуальных фантазий. Прикрути кран. Отправляйся домой, позвони Китти или Кристи, пусть они тебе отсосут – и хватит на сегодня. Когда я вернулся к столику, Зигги уже почти расправилась со своим салатом и глазела на прохожих, шагающих по тротуару. Но стоило мне усесться, как она перевела на меня озабоченный взгляд. – Проблемы с желудком? – Что? Нет, нет. Мне надо было сделать срочный звонок. Черт. Прозвучало это на редкость тупо. Передернувшись, я вздохнул. – Вообще-то мне пора идти, Зиггс. Я уже просидел тут пару часов, а на сегодняшний день у меня еще есть планы. Проклятье. Это прозвучало еще тупее. Зигги вытащила кошелек из сумочки и положила на стол несколько пятидолларовых купюр. – Конечно. Боже, у меня тоже куча дел. Большое спасибо, что посидел со мной. И большое спасибо за то, что познакомил с Хлоей и Сарой. Еще раз улыбнувшись мне, она встала, перекинула сумку через плечо, собрала пакеты с покупками и направилась к двери. Ее рыжеватые волосы блестели и спадали почти до талии. Осанка была прямой, походка уверенной. А задница в этих джинсах выглядела просто потрясающе. Матерь божья, Уилл. Ну ты и влип. 3 Если говорить о ситуации с пробежками, то легче не становилось. – Станет легче, – настаивал Уилл, глядя на меня сверху вниз, когда я хныкающей тушкой плюхнулась на землю. – Потерпи. Я выдрала пару стеблей побуревшей травы, покрытой налетом инея, и пробормотала под нос точные указания, куда Уилл может засунуть свое терпение. Было еще очень рано – небо оставалось серым и тусклым, и даже птицы не решались высовываться на холод. Последние полторы недели мы бегали вместе почти каждое утро, и у меня болели такие места, о существовании которых я до сих пор и не подозревала. – И хватит тут нюнить, – добавил он. Сузив глаза, я подняла голову. – Что ты сказал? – Я сказал, поднимай задницу. Встав, я проковыляла несколько шагов, а потом перешла на трусцу и нагнала Уилла. Он оценивающе поглядел на меня. – Мышцы все еще болят? Я пожала плечами: – Немного. – Так же сильно, как в пятницу? Я повела плечами и потянулась, подняв руки над головой. – Вообще-то нет. – А в груди все еще – как ты тогда выразилась – такое ощущение, словно кто-то залил твои легкие бензином и поджег? Я смерила его яростным взглядом. – Нет. – Вот видишь. А на следующей неделе станет легче. А еще через одну тебя потянет на пробежку, как, не сомневаюсь, сейчас тебя иногда тянет слопать плитку шоколада. Я уже открыла было рот для лживого опровержения, но его понимающий взгляд заставил меня заткнуться. – На этой неделе я попробую созвониться и договориться с кем-нибудь, кто поможет тебе продолжать тренировки, и прежде, чем ты успеешь… – «Договориться с кем-нибудь»? Что ты имеешь в виду? Мы перешли на бег, и я увеличила длину шага, чтобы не отставать. Уилл коротко взглянул на меня. – Найду кого-то, с кем ты сможешь бегать. Вроде тренера. Обнаженные деревья, казалось, заключили нас в звуконепроницаемый кокон – хотя невдалеке виднелись верхушки домов и изломанная линия крыш, городской шум доносился как будто с расстояния в несколько миль. Наши ноги стучали по опавшей листве и кусочкам щебенки, рассыпанным по тропинке. Дорожка сузилась настолько, что мне пришлось приспособить шаг. Мое плечо задело плечо Уилла, и я очутилась настолько близко, что смогла различить его запах: ароматы мыла, мяты и легкий оттенок кофе, сохранившиеся на коже. – Я не понимаю. Почему я не могу просто бегать с тобой? Уилл рассмеялся и широко махнул рукой, словно ответ был растворен в окружавшем нас воздухе. – Для меня это не бег, Зиггс. – Ну конечно, нет: мы ведь бежим трусцой. – Нет, суть в том, что я должен тренироваться. Я покосилась на наши ноги, а затем снова многозначительно взглянула ему в лицо. – А это не тренировка? Он снова расхохотался: – Весной я собираюсь участвовать в Эшлендских стартах. Для того чтобы к ним подготовиться, требуется чуть больше, чем полуторамильные пробежки пару раз в неделю. – А что такое Эшлендские старты? – Соревнования по триатлону неподалеку от Бостона.