– Ох. Ритм наших шагов отдавался в голове, и я ощущала, как тело постепенно разогревается. Я почти чувствовала, как по жилам струится кровь. Нельзя сказать, что это было неприятно. – Ну тогда я просто поучаствую в них вместе с тобой. Он взглянул на меня сверху вниз, чуть сощурив глаза и приподняв уголки губ в улыбке. – Ты хотя бы знаешь, что такое «триатлон»? – Конечно, знаю. Плавание, бег, потом еще надо подстрелить медведя. – Почти в яблочко, – с каменным лицом заявил он. – Ну так просвети меня, мистер Игрок. Какой длины должен быть твой триатлон, чтобы ты мог считаться настоящим мужчиной? – По-разному. Есть короткая, средняя, длинная дистанции и марафон. И никаких медведей, тупица. Плавание, бег, велогонка. Я пожала плечами, стараясь не обращать внимания на жжение в икрах, которое началось, когда тропа пошла под уклон. – И какая твоя дистанция? – Средняя. – Ладно, – отозвалась я. – Не так уж и сложно. – Это означает, что тебе надо проплыть около мили, двадцать пять миль проехать на велосипеде, а последние шесть пробежать. Моя цветущая уверенность чуть подувяла. – Ох. – Вот почему я не могу торчать с тобой на этой дорожке для чайников. – Эй! – возмущенно выпалила я и пихнула его так, что он слегка споткнулся. Рассмеявшись, Уилл выровнялся и одарил меня широкой ухмылкой. – Тебя всегда было так легко завести? Я заломила брови, и его глаза широко распахнулись. – Неважно, – буркнул он. Когда мы перешли на шаг, солнце наконец-то вырвалось из-за туч. Щеки Уилла порозовели от холода, а кончики волос, высовывающиеся из-под шапки, завились вверх. Его подбородок покрывала щетина. Я обнаружила, что внимательно рассматриваю его, пытаясь совместить образ стоящего передо мной человека и того парня, которого я так хорошо запомнила. Сейчас он стал взрослым мужчиной. Наверняка Уилл мог бриться хоть дважды в день, а к пяти вечера все равно обзаводился короткой щетиной. Я подняла глаза как раз вовремя, чтобы заметить, как он пялится на мою грудь. Я чуть присела, пытаясь перехватить его взгляд, однако он явно не хотел отвлекаться. – Не люблю спрашивать об очевидном, но на что ты смотришь? Уилл наклонил голову к плечу, изучая меня с другого ракурса. – Твои сиськи выглядят как-то иначе. – Разве они не чудесно смотрятся? – поинтересовалась я, беря их в руки. – Как ты уже знаешь, Хлоя и Сара помогли мне подобрать новые лифчики. Сиськи всегда затрудняли мне жизнь. Уилл выпучил глаза. – Сиськи никому не могут затруднять жизнь. Никогда. – …говорит мужчина, у которого их и в помине нет. Сиськи просто функциональны. Вот и все. Он уставился на меня с самым настоящим огнем в глазах. – Несомненно, черт побери. Они выполняют свою работу. Я фыркнула. – Не для тебя, детка. – Хочешь поспорить? – Проблема сисек заключается в том, что, если они у тебя большие, ты никогда не сможешь выглядеть стройной. На плечах остаются следы от лямок лифчика и спина болит. И если ты не используешь их по прямому назначению, они вечно лезут не туда. – Куда именно «не туда»? Мне в руки? Мне в лицо? Не смей святотатствовать. Тут Уилл задрал голову к небу. – Она брякнула, не подумав, Господи. Честное слово. Не обращая на это внимания, я продолжала: – Вот почему я уменьшила их, когда мне исполнился двадцать один. Тут у него на лице появилось выражение неподдельного ужаса, словно я заявила, что приготовила восхитительное рагу из младенцев и щенячьих языков. – Как ты могла это сделать? Это как если бы Бог одарил тебя чудесным подарком, а ты в благодарность врезала ему по шарам. Я рассмеялась. – Бог? Я считала, что вы агностик, профессор. – Я и есть агностик. Но если бы я мог прижаться лицом к двум таким идеальным сиськам, как у тебя, то, возможно, обрел бы Иисуса. Я почувствовала, что краснею. – Потому что Иисус, несомненно, живет в ложбинке между моими грудями? – Уже нет. Теперь твои сиськи слишком малы, чтобы он мог там комфортно расположиться. Уилл покачал головой, я же, не переставая, хихикала. – Ты такая эгоистка, Зиггс, – добавил он с широченной улыбкой, от которой я чуть не пропахала дорожку носом. А затем мы оба обернулись на окрик. – Уилл! Я перевела взгляд с фигуристой рыжухи, бегущей к нам, на Уилла. – Эй! – неловко отозвался он и помахал рукой. Уже опередив нас, девушка на бегу развернулась спиной и прокричала: – Не забудь позвонить! Ты задолжал мне вторник. Одарив моего спутника мимолетной игривой улыбкой, она продолжила бег. Я ждала объяснения, но его не последовало. Уилл сжал зубы, а глаза его, упрямо уставившиеся на дорожку перед нами, больше не улыбались. – Она симпатичная, – подала я реплику. Уилл кивнул. – Твоя подруга? – Ага. Это Китти. Мы… периодически общаемся. «Общаемся». Ну конечно. Я провела достаточно времени в колледже, чтобы понимать: для парней в девяноста пяти процентов случаев слово «общаемся» означало секс. – Так это одна из тех, кого ты не представишь мне в качестве своей девушки? Его взгляд метнулся ко мне. – Нет, – ответил Уилл с таким видом, будто я чем-то его оскорбила. – Она точно не моя девушка. Пару секунд мы шагали молча. Я оглянулась через плечо, начиная понимать, в чем дело. «Не-девушка». – Ее сиськи… впечатляют. Она явно познала Иисуса.