Стенли немного хмурится, оборачиваясь, но понимающе улыбается, когда девушка говорит, что забыла оформить что-то в одном из бланков. — Скоро вернусь, Эбигейл, — улыбается он мне. Я наблюдаю за женихом через стеклянную витрину магазина. Девушка щебечет что-то с радостной улыбкой, вручая кучу рекламных брошюр. Уверена, что ничего серьёзного она не хотела ему вручить и ничего не забыла. Стенли возвращается очень скоро и садится рядом со мной на заднее сиденье автомобиля. — Джон. Можем ехать, — командует он водителю и небрежно бросает рекламные буклеты на сиденье. Я перебираю рекламные буклеты и замечаю среди них стикер с написанным номером телефона и именем «Сьюзи». Так звали девушку из магазина. Это имя было написано на её бейдже. Я вздыхаю, сминаю стикер и выбрасываю через приоткрытое окно автомобиля. — Эбигейл. Ты мусоришь? — удивляется Стенли. Он даже не заметил этого листочка с номером телефон и не придал ему значения. В этом беда моего жениха и моё проклятие. Стенли слишком хорош и даже не замечает, как он ослепляет женщин вокруг себя. — Проведаем твоих родителей? — предлагает Стенли. Разумеется, я соглашаюсь. Отец и мать ждут нас на обед. Это заранее оговорено, но все усердно делают вид, что обед станет приятной неожиданностью. Мама и отец тепло приветствуют Стенли. Им нравится мой жених. Он состоятельный, видный бизнесмен. Чудо, что он обратил внимание на меня. Хотя по большому счёту никакого чуда в этом нет. Стенли и мой отец, Адам Вуд, связаны общими интересами в бизнесе. Заключали парочку выгодных сделок. Меня познакомили со Стенли на одной из вечеринок по поводу заключения удачной сделки. Отец сам подвёл меня за руку к представительному мужчине и широко улыбнулся, поцеловав меня в висок: — Стенли, познакомься, это моя красавица. Эбигейл. Любимая старшая дочка, — уточнил он, смеясь. Услышав слова «любимая старшая дочка», я расцвела и искренне улыбнулась в ответ отцу. Я неродная дочь Адама Вуда, считающегося моим отцом. Моя мама в молодости однажды оступилась, а результатом этой связи стала я. Я была слишком непохожа ни на отца, ни на мать, была вылитой копией того пронырливого водителя, которого отец нанял для моей матери, Холли. В детстве я услышала одну из тихих ссор родителей, из которой и узнала подробности. Тогда мне стало многое понятным — почему отец так строг и почти жесток ко мне, почему он отправляет меня учиться в воскресную школу с проживанием при ней же. На каникулах я очень много времени проводила за учёбой — отец заваливал меня заданиями и любил проверять, выучила ли я материал. У меня до сих пор иногда трясутся коленки, когда я вспоминаю тяжёлые шаги отца по коридору. Они становились ближе и ближе, пока не замирали возле двери. Он входил в классную комнату и окидывал меня непроницаемым взглядом. — Давай, Эбигейл, расскажи, что ты сегодня узнала, — говорил он и подтягивал к себе учебник. Мне приходилось вставать и одёргивать строгое, тёмно-серое платье с глухим воротником. Я нервно поправляла косички и начинала рассказывать пройдённый материал. Отец любил обрывать меня на полуслове и задавать сложные вопросы. Тогда мне казалось, выучи я всё на зубок — и мне позволят быть такой же беззаботной девочкой, как моя младшая сестрёнка, Сара. Уж в ней-то отец души не чаял! Ведь она была его вылитой копией. Он баловал её и принижал меня. Кажется, Адам Вуд по-настоящему ненавидел меня за то, что моё лицо постоянно напоминало о ветвистых рогах на собственной голове. Мама всегда была тихой и покладистой женой. Она едва слышным голосочком умоляла отца быть добрее ко мне. На что он заявлял: «Больше ни одного слова, Холли. Или вылетишь из дома с этим выблядышем!» Отец был из тех, кто не любит отпускать своё. Он презирал маму за постыдную слабость и измену, но не выгонял из дома. Ещё из краткой ссоры родителей я узнала, что мама родила Сару не сразу — было три выкидыша, прежде чем ей удалось выносить девочку. Сара родилась раньше положенного срока, ей досталось мамино здоровье, с врождённым пороком сердца. Поэтому Сару нельзя было обижать, расстраивать и злить. Она росла маленькой принцессой на горошине, а я иногда чувствовала себя черновой прислужницей. В тот вечер, когда отец познакомил меня со Стенли, я не испытывала большого желания знакомиться с кем-нибудь из мужчин. У меня было своё, особенное мнение на их счёт. Но отец назвал меня своей любимой дочкой! Я едва не прослезилась от этих слов. Неужели я выслужилась настолько, что смогла завоевать место в суровом сердце отца? Мне не хотелось расстраивать отца, поэтому я немного пофлиртовала со Стенли и начала принимать его ухаживания. Красивые и необременительные. Он не действовал напролом, был мягок и обходителен. Рядом с ним я немного оттаяла. К тому же отец смотрел на меня одобрительно, и мама тоже была рада. Поэтому когда Стенли предложил помолвку, я не стала отказываться. Судя по благодушному выражению на лице отца и его понимающей улыбке, он не сомневался в моём решении. — Не разочаровывай меня, доченька! — улыбнулся он после объявления о помолвке и крепко-крепко обнял меня. — Стенли говорит, что вы чудесно ладите. Желаю вам счастья! Я не хотела расстраивать отца, к тому же Стенли казался мне надёжным мужчиной. Именно поэтому теперь я считаюсь невестой одного из самых перспективных холостяков. Мне завидуют. На моём месте мечтает оказаться почти каждая. Вот только я не чувствую себя счастливой, но мне хорошо удаётся это скрывать. Глава 2. Эбигейл Мы приезжаем домой к родителям. Стенли тепло приветствует отца, одаривает маму несколькими комплиментами. Он обходительный и воспитанный мужчина, я не слышала от него ни одного дурного слова. Пока прислуга расставляет блюда на столе, я отпиваю воды, слушая непринуждённый разговор родителей. Стенли поглаживает тыльную сторону моей ладони большим пальцем. В его обществе тепло и спокойно. Улыбаюсь ему в ответ. Автоматически благодарю Господа за то, что послал мне самого необременительного мужчину из всех возможных. Мыслями я витаю, где угодно, но только не за обеденным столом. — Надеюсь, на скорое пополнение… Только после этих слов матери я перестаю думать о пустяках, включаясь в разговор. — Боюсь, об этом рано говорить, мама! — улыбаюсь я. — Эбби права, — кивает отец. — К тому же она скоро возглавит одну из моих фирм. Не хочешь же ты загубить блистательную карьеру нашей дочери? — Разумеется, нет, Адам. Но для нас, женщин, так привычно мечтать о детях. Правда, малышка? — улыбается мне мама. Я качаю головой. Извини, мама, но я не на твоей стороне. Всерьёз о детях я не задумывалась ни разу и не испытываю восторга при виде крохотных ползунков для малышей. — Я хочу показать, что время учёбы и стажировки за рубежом не прошло зря, — осторожно возражаю я. — Папа скоро введёт меня в курс дела. Я не хочу его подвести. — Я согласен с Эбби, — поддерживает меня Стенли. — К тому же мы сегодня выбрали чудесный офисный look для моей невесты. Было бы глупо не выгулять его в подходящей обстановке! Для женщин это очень важно. Разве не так? Шутка Стенли не очень смешная, но разряжает обстановку за столом. Мы вежливо смеёмся и переключаемся на блюда, расставленные прислугой. Отец хмурится, глядя на часы. — Бесполезно. Сара опять опаздывает. Начнём обедать без неё! Уверена, что даже если Сара пройдётся по столу в ботинках, отец найдёт оправдание любым поступкам младшей сестры, сказав что-то вроде? — У неё сложный период и переходной возраст… Я почти угадала. Потому что Сара появляется, громко хлопнув дверью. Снаружи доносится рёв двигателя. — Да пошёл ты! — бурчит младшая сестра себе под нос. — Сара, милая, будь добра, составь компанию за обедом! — просит мама. — Я не голодна! — выкрикивает сестра и взлетает вверх по лестнице. — Сара! — окрикивает её отец. Он единственный может как-то повлиять на её поведение. — Развернись. Сядь за стол. Составь нам компанию. Если ты не голодна, никто не заставляет тебя есть! — чеканит отец. Сара громко цокает и намеренно громко топает, возвращаясь. Меня едва не передёргивает от её броского, яркого макияжа и вызывающей одежды. Мама робко возражает, что юбку можно было надеть и подлиннее, на что Сара закатывает глаза. — Ма, не расстраивай меня, окей? Я только что рассталась с парнем! Мне нельзя волноваться. Меня и так всё жутко бесит! Сара подтягивает к себе бокал с соком и пьёт его крупными глотками. Волшебным образом разговор вокруг стола начинает крутиться только вокруг персоны младшей сестры и её очередными неудавшимися отношениями с парнями. Каждый из парней гораздо взрослее Сары. Они явно не относятся к ней серьёзно, но глядя на лицо сестры, я понимаю, что её навряд ли заботят такие мелочи. Сара выросла, мягко говоря, оторвой. — Хвала небесам! — подаёт голос отец. — Надеюсь, в следующий раз ты найдёшь достойного молодого человека. — Па, ну ты древний! Достойный молодой человек? Кто так говорит? — смеётся Сара, но понимает, что перегнула палку, и спешит исправиться. — Конечно, я присмотрю кого-нибудь получше. Сара замолкает на секунду, а потом выдаёт: — Кого-то наподобие Стенли Купера, да? Взрослого, состоятельного и очень правильного. Жаль, что Стенли уже занят моей сестрой, да? Всего лишь жених… Сара притворно вздыхает и принимает за обед. Но потом я постоянно ловлю её преувеличенно заинтересованные взгляды, бросаемые на моего жениха. Сара начинает вклиниваться в разговор и мило улыбаться, закатывать глазки. Я хмурюсь. Стенли всего лишь улыбается, так же вежливо и ясно. Впрочем, как и всегда. Мне надоедает вседозволенность младшей сестры и реакция Стенли тоже порядком выводит из себя. Я толкаю жениха под столом носком туфли и понимаю, что натыкаюсь на ногу младшей сестры! Негодующе смотрю на Сару. Она невинно улыбается мне и мгновенно отводит ногу назад. Словно не гладила моего жениха только что щиколоткой по икре! Прости меня Господи, но иногда я начинаю жалеть о жертве, принесённой во имя сестринских чувств несколько лет назад. Маленькая дрянь этого не стоила… * * * После обеда я тепло прощаюсь с женихом, краем глаза замечая, как Сара изображает блевотный жест за моей спиной. Кажется, она напрашивается на взбучку. Как только Стенли покидает стены нашего дома, Сара быстро взбегает по ступенькам к себе в комнату. Я чинно поднимаюсь следом. Но едва скрывшись с глаз родителей, быстрым шагом пересекаю коридор и успеваю в самый последний момент вставить ногу. Дверь, ведущая в комнату Сары, больно хлопнула меня по щиколотке. Но это мелочь, не заслуживающая внимания. — Эй! Какого хрена! — шипит Сара. Я подхожу к ней и хватаю за запястье. — Я могу задать тебе тот же вопрос, маленькая стерва! — Мне скоро исполнится двадцать! — Но ума, как у пятилетки, Сара. Веди себя прилично. Не трись об моего жениха, как шлюха. Красивое лицо Сары искажается плаксивой гримасой. — Мне больно! Я расскажу отцу!