Конец света. Я так хотел, чтобы она просто отодвинулась и дала мне пройти. Или чтобы земля разверзлась и поглотила меня. – Я могу встретить вас в аэропорту. – Она поправила ручку сумки и непонятно зажестикулировала. – У гейта, имею в виду. Это очень рано, вам не надо… – Я и не буду… То есть я не стал бы… Она непонимающе моргнула, смутившись, что неудивительно. Я совсем утратил нить нашего разговора. – Хорошо. Да. Конечно… вы не стали бы… Я взглянул за ее спину, где меня ждала благословенная свобода, а потом снова посмотрел на нее. – Хорошо. Дверь лифта зажужжала, но я придержал ее, и это звуковое сопровождение отлично сочеталось с самым нелепым разговором из всех возможных. – Увидимся в понедельник. – Ее голос нервно подрагивал, а у меня на затылке проступил пот. – С нетерпением этого жду, – договорила она. – Да. Хорошо. Наклонив голову и мило покраснев, она вышла из лифта. Мой взгляд ненамеренно скользнул следом за ней, остановившись на ее попе. Круглая, высокая, подчеркнутая гладкой темной юбкой. Я мог представить этот изгиб в своей ладони и все еще чувствовал исходящий от Руби запах розовой воды. Я вышел в темный вестибюль и пошел следом за ней к выходу. Мои мысли сами по себе сосредоточились на том, как ее грудь будет ощущаться в моих ладонях, как ее губы прильнут к моим губам, как я проведу руками по ее попе. Я неплох в постели, так ведь? И хотя Порция каждый раз делала мне одолжение, занимаясь сексом, она всегда получала удовольствие… Эта вспышка неконтролируемого интереса умерла, когда на лестнице появился Тони. Он подмигнул и поднял брови, бормоча себе под нос: «Сексуальная штучка», когда Руби завернула за угол. Вместо этого я ощутил приступ стыда за то, что позволил его предложениям укорениться в моем мозгу. Я вырос в доме, где жили двенадцать человек, и летали мы нечасто. Как-то раз нас, нескольких детей, отвезли в Ирландию, а однажды, когда дома оставались только я и Ребекка, мамам и папа взяли нас в Рим посмотреть на папу римского, и во время сборов весь дом стоял на ушах. У нас были воскресные наряды – не такие шикарные, как те, которые мы надевали на рождественскую мессу, но все это не шло ни в какое сравнение с тем, как нас одевали для перелета. Старые привычки трудно ломать, даже когда наряжаться приходится еще до восхода солнца, так что в половину пятого утра я приехал в Хитроу, одетый в костюм. В отличие от меня Руби примчалась в последний момент, когда началась посадка и я уже паниковал, – в розовой флиске с капюшоном, черных спортивных штанах и ярко-голубых кроссовках. Я видел, как люди в толпе обращают на нее внимание. Не знаю, заметила ли это сама Руби, но почти все мужчины и многие женщины смотрели на нее, пока она шла к гейту. Небрежно одетая и свежая, она раскраснелась с дороги и приоткрыла пухлые розовые губы, переводя дух. Наткнувшись на меня, она замерла, и ее глаза стали размером с чайные блюдца. – Черт. – Она прикрыла рот рукой и пробормотала: – Вот дерьмо. У нас что, встреча сразу после приземления? – Она начала копаться в телефоне. – Я выучила расписание и готова поклясться… Я сдвинул брови. Она выучила наше расписание? – Я… вы слишком официально одеты для самолета. Чувствую себя бомжом рядом с вами. Я задумался, чувствовать ли себя польщенным или оскорбленным. – Ты не похожа на бомжа. Она застонала, закрыв лицо руками. – Это длинный перелет. Я думала, мы будем спать. Я вежливо улыбнулся, хотя мысль о том, чтобы спать рядом с ней в самолете, вызвала странное тянущее чувство в животе. – Мне надо поработать до приземления. Так что я оделся соответственно. Я сомневался, кто из нас неправильно выбрал одежду для путешествия, но глядя на остальных пассажиров, я начал понимать, что это я. Бросив последний подозрительный взгляд на мой костюм, она отвернулась и пошла по проходу самолета к нашим местам. Убрала свою сумку на полку. Я изо всех сил старался не глазеть на ее зад… напрасно. Господи боже мой. Он потрясающий. Ничего не заметив, она повернулась ко мне, и я как раз вовремя успел поднять взгляд и посмотреть ей в лицо. – Хотите сидеть у окна или в проходе? – спросила она. – Все равно. Я снял пиджак и передал его стюардессе, наблюдая, как Руби проскользнула к окну и убрала айпад и книгу, оставив при себе только маленькую записную книжку. Мы сели, посадка еще продолжалась, а между нами уже повисло тягостное молчание. Господи. Нам предстоит не только лететь шесть часов, но и провести четыре недели вместе в Нью-Йорке на саммите. Четыре недели. Мне поплохело. Наверное, я мог бы спросить, нравится ли ей в «Ричардсон-Корбетт» или как долго она живет в Лондоне. Она не в моем подчинении, но она работает у Тони, поэтому я не сомневаюсь… что это нескучно. Я мог бы спросить, где она выросла, хотя Тони мне говорил, что в Калифорнии. По крайней мере, это могло бы растопить лед. Но тогда нам придется поддерживать разговор, а это ни к чему хорошему не приведет. Лучше оставить все как есть. – Желаете напитки перед взлетом? – спросила стюардесса, раскладывая салфетку на моем столике. Я уступил право выбора Руби, и она придвинулась ближе, обращаясь к стюардессе. Ее грудь прижалась к моей руке, и я оцепенел, изо всех сил стараясь не шевелиться. – Шампанского, пожалуйста, – сказала Руби. Стюардесса неловко улыбнулась и кивнула. Судя по всему, шампанское – не самый обычный напиток, который они разливают до пяти утра. Затем она повернулась ко мне. – Я… – я замялся. Тоже заказать шампанское, чтобы она не чувствовала себя так неловко? Или соблюсти рабочие приличия и попросить грейпфрутовый сок, как я собирался изначально? – Что ж, полагаю, если это не очень сложно, я бы тоже… Руби подняла руку. – Я пошутила. Простите! Глупая шутка. – Она закрыла глаза и застонала. – Я буду апельсиновый сок. Я обменялся недоумевающими взглядами со стюардессой и сказал: – Мне грейпфрутовый, пожалуйста. Приняв заказ, стюардесса ушла, а Руби повернулась ко мне. Что-то в ее лице, искренность и беззащитность в глазах… вызвали у меня желание заботиться о ней, совершенно мне несвойственное. Она моргнула и с таким напряжением уставилась на свой столик, что я испугался, что он сейчас треснет под ее взглядом. – Все хорошо? – спросил я. – Просто… извините. И да. Я… – Она помолчала и снова заговорила: – Я не собиралась заказывать шампанское. Вы и правда так подумали? – Ну… – Она же все-таки заказала его, хоть и в шутку. – Нет? – Я понадеялся, что это правильный ответ. – Дурацкая шуточка, – прошептала она, отмахиваясь. – Я вечно веду себя как идиотка рядом с вами. – Только со мной? Она поникла, и я понял, как это прозвучало. – Нет… Я… не понимаю, что ты имеешь в виду. Я никогда не видел, чтобы ты вела себя как идиотка. – В лифте? Улыбаясь, я признал: – Да. – И прямо сейчас? Что-то внутри меня шевельнулось. – Я могу чем-нибудь помочь тебе? Она моргнула в ответ, и в ее взгляде промелькнула едва уловимая нежность. А потом она опять моргнула, встряхнула головой, и все исчезло. – Все хорошо. Просто нервничаю из-за командировки с директором по стратегии и все такое. Желая помочь ей расслабиться, я спросил: – Где ты проходила дипломную практику? Она сделала глубокий вдох и повернула лицо ко мне. – В «ЮС Сан-Диего». – Инженерия?