— Где моя сестра? — Не знаю. — Врешь! Второй мужчина застонал и сел, его лицо было бледным и потным от боли. — Ты видел, что она со мной сделала? — Тихо, Морелл. Я говорил, что она опасна, — первый мужчина улыбнулся, но я не понимала, веселится он или насмехается. — Зараза ты, Джеатар. Первый рассмеялся, но я теперь знала их имена. Мама, рассказывая перед сном сказки, учила нас, что имена дают власть. Я могла это немного использовать. — Нам не нужна твоя сестра, — сказал Джеатар. — Только ты. Мой гнев остыл. Если Тали не у них, то кто ее украл? — А теперь тихо идем, пока не пришел патруль и не узнал, что ты умеешь. Уверен, и генерал-губернатор, и Лига будут тобой очень заинтересованы. Угроза была бы пустой, но Морелла не пришлось бы и проверять, он едва мог встать на ноги от боли. Несмотря на дрожь, я ткнула локтем холодный мраморный живот святой Сэи. Это было глупо, но все это все же было ее виной. ШЕСТЬ: Мы вышли и повернули направо к богатому району. Чем ближе мы подходили, тем больше темноволосых людей миновали, и тем чаще на меня смотрели. Джеатар сжимал мое предплечье крепко, но не больно, Морелл хромал рядом, не касаясь меня. Это случилось с Тали? Они схватили ее на пути из садов и угрожали, что выдадут меня? Крик застрял в горле, но Морелл выглядел так, словно может меня заткнуть парой ударов. — Куда вы меня тащите? — я огляделась, никто не смотрел мне в глаза. — Мой работодатель хочет с тобой встретиться. — Он с герцогом или с Лигой? Джеатар нахмурился, странно посмотрел на меня и не ответил. — У него моя сестра? Джеатар вздохнул, и на миг я увидела на его лице жалость. — Мы не связаны с твоей сестрой. У нас просто есть для тебя предложение работы, которое может тебя заинтересовать. Если у них нет Тали, то и мне не нужно было подавлять страх и играть. И это выглядело не как предложение работы, а как похищение. Я замерла и заставила остановиться его. — Что за работа? — Прости, но мне нужно сначала тебя привести. — А если я не хочу идти? — Тогда мы набросим мешок на твою голову и дотащим, — прорычал в мое ухо Морелл. Он обильно потел, шелковый воротник промок и потемнел. Я ударила его ногой и вырвала руку из хватки Джеатара. Морелл замахнулся кулаком в мою голову. Я отшатнулась, поскользнулась на влажной улице и упала. Несколько людей обернулось, один даже рассмеялся. — Помогите! — крикнула я. Те, кто обернулись, быстро отвели взгляды. Я встала на ноги, а они разъезжались, как у новорожденного ягненка. Джеатар подхватил меня и прижал мои руки к бокам. Он тряхнул меня с силой, моя голова откинулась назад. — Успокойся, — прошептал он. — Прости, но мне нужно привести тебя, мне будет плохо, если я не смогу. Ты не в опасности, но нам важно поговорить не на публике. Хоть он и пытался уговорить, я знала только одну работу, начинающуюся с похищений, но я не могла исцелять солдат в Верлатте. Зато я могла бы оказаться ближе к Тали, если она у них. Джеатар продолжил: — Прости моего товарища, но я за него не отвечаю. Извинения? Ищейки не извиняются, не защищают, они не шепчут уговоры, хоть они и пугали. Может, дело не в Тали, не в Лиге и не в том, что я подумала, увидев его. — Вы не ищейка? — тихо спросила я, чтобы Морелл не слышал. Что-то мелькнуло в его голубых глазах, я не успела уловить. — Нет, Мерлиана, нет. Я замешкалась из-за того, как странно он назвал меня по «имени». — Куда вы меня тащите? — Ты хотела бы поесть сегодня? Я моргнула. Это было явным отвлечением, но хорошим. — Может, найти что-то о своей сестре? — Да. Он улыбнулся, и это почти выглядело искренне. — Тогда идем со мной, послушаешь моего работодателя. Я прошу только этого. — Только вы не просите. Два торговца, увлеченные разговором, врезались в нас. Они подняли головы, раскрыв рты, начали извиняться, но закрыли рты и поспешили прочь, оглядываясь на Джеатара. Они его узнали! На кого он работал? На генерал-губернатора! — Идешь, Мерлиана? Могла ли я ему доверять? Был ли выбор? Если я откажусь, он меня оттащит. Но если там можно узнать что-то о Тали, может, стоит рискнуть. Я сглотнула и кивнула. Мы пошли, его рука была на моем плече, вел он себя холодно, как камень у озера. Я не боялась так со времен войны, хотя интуиция говорила, что сейчас я в большей опасности. Может, они были наемниками. Многие прибыли в конце войны, некоторые для боя, другие предлагали платную защиту людям. Некоторые остались защищать басэери от тех, кто еще не сдался. Но никто не пытался бороться. Было слишком сложно разозлить людей, которых больше волновала еда, чем свобода. — Вы наемники? Он вскинул брови. Не отрицал. Морелл сверлил взглядом и хромал, бледный, как молоко. Мы повернулись к улице Ханкс-Бейрон и остановились перед каменным зданием с высокой стеной вокруг. Такую стену строят, когда хотят защитить то, что внутри. И вряд ли это были фруктовые деревья, чьи вершины было видно отсюда. Джеатар открыл врата и протянул руку. — После вас. Он отпустил меня, на миг я подумывала убежать, но если это работа, и они могли помочь мне найти Тали, то я должна использовать шанс. Я посмотрела на Морелла, а тот словно собирался упасть в обморок. Может, стоит украсть немного боли, чтобы использовать на случай отступления. Я придвинулась ближе. — Не стоит, — нахмурился Джеатар и завел меня в комнату среднего размера с полками по бокам, похожую на магазин. Специи и горький металлический запах ударили по мне — сырой пинвиум? Старый запах. Он оставался в носу, но не покрывал горло, как делал запах земли. Предметы разного размера стояли на полках: серебряная утварь, кубики, тонкие удочки, шары, фигурки, колокольчики. Многие были разрисованы, но некоторые были синими, такие я видела. Дорогие безделушки, полные чьей-то боли, готовые ударять. Ноги задрожали. — Вы торговцы болью, — новые, иначе я узнала бы магазин. — Мы работаем на торговца боли, но я не знаю, как долго будет работать Морелл. Морелл нахмурился, но молчал. — Сообщи прибытие гостьи, а потом беги к дежурному Забирателю, — сказал ему Джеатар, хотя звучало это как приказ, а не просьба. — Не думаю, что вас двоих стоит оставлять наедине. Морелл подошел, хромая, к простой запертой двери в конце, за стойкой, что растянулась почти во всю стену. — Зачем вы меня преследовали? — спросила я Джеатара.