Она выхватила руку и стащила меня с кровати. Мы рухнули на пол, задыхаясь. Она сопротивлялась? Как? Забиратели могли отрицать боль, или Ланэль была другой, как я? Другой. Холод появился в моих пылающих мышцах. Какие симптомы были в списке Ланэль? Симптомы тех, кто отличался? — Что ты со мной делала? — бледная Ланэль в слезах отодвигалась от меня. — Прочь! Она забрала половину боли, и моя сила уже возвращалась. Но силы были и у нее. Целители знали боль, и это не остановит ее надолго. Она схватилась за край соседней кровати и села на колени, вскрикнув, но сил закричать у нее не было. Впрочем, это не надолго. — Помо… — крик Ланэль прервал набросившийся на нее рыжеволосый парень с соседней кровати. Он прижал ее к полу и закрыл рукой рот. — Быстрее, заканчивай! — завопил он, пока я смотрела, раскрыв рот. — Скорее! — Что заканчивать? — То, что ты с ней делала. Это единственный шанс выбраться отсюда. Ланэль извивалась под ним, скулила и кричала в его руку. Страж снаружи слышал ее? — Скорее… я не смогу держать ее дольше, — пот выступил на его лбу, в его карих глазах пылала боль. Я не могла остановиться, иначе у Тали не будет шанса. Ланэль расскажет Светочу, что я передала боль. Меня свяжут и отвезут в Басэер до заката. Герцог еще искал необычных Забирателей, но, может, теперь у него был новый способ находить их. Люди должны это знать. Я подползла к Ланэль и парню. Вдруг дверь открылась, вошел страж с раздражением на лице. — Что тут происходит? Я отпрянула, а Ланэль забилась, приглушенно крича. Мое колено ударилось обо что-то твердое и грубое. — Слезь с нее! Что ты делаешь? — страж побежал к Ланэль. У него были черные блестящие волосы, темные, как душа басэери. Страж отбросил парня в сторону. Я схватила пинвиум, желая втолкнуть в его свое недовольство, как Тали поместила в него боль. — Оставь его! — я по-детски бросила в стража куски пинвиума. Я бросила со всей злостью и ненавистью к Светочу и герцогу, погубившим мою семью, дом и жизнь. Вжих. Звук скорее ощущался, чем слышался. Вспыхнула боль, мерцая, как волны жара в воздухе, когда пинвиум ударил стража в грудь. Вжих. Кусок попал по его ноге. Он вспыхивал, как бусины браслета Айлин, когда Серсин схватилась за него. Как все безделушки на полках магазина торговца болью. Боль задела меня, как песчинки, а страж закричал и упал на каменный пол. Ланэль сжалась, скуля, закрыв руками голову. Я смотрела на стонущего стража. Как я заставила пинвиум вспыхнуть? Только колдуны могли так использовать металл, так делал папа на войне. Я унаследовала не только его глаза? Чем я была? Страж уже был на коленях, отползал, пока я стояла, открыв в потрясении рок. — Как ты это сделала? — прохрипел он, потянувшись к рапире. Я не могла дать ему позвать Светоча, пока я была беспомощна. Я собрала боль и пошла к нему, заставляя ноги двигаться, игнорируя волны боли в них. Рыжеволосый ученик был на ногах, он направлялся к Ланэль и стражу. — Останови их! Я схватилась за лодыжку стража. Он отбивался, но не так сильно. Я все втолкнула в него. Даже вину. Он закричал. Моя боль угасала, я вдохнула и попыталась сосредоточиться. Страж был без сознания. Ланэль тоже, так что она не навредит. Она забрала половину моей боли и могла получить от пинвиума. Святые, что я наделала? — Ты зажгла пинвиум? — спросил ученик, опустившись на пол рядом со мной. Ему было восемнадцать на вид, на коротком носу виднелись веснушки. — Не знаю, — я никогда не слышала, чтобы так зажигали боль, без колдовства, без направления вспышки. — Я Соэк, — сказал он, произнося это с мягким акцентом Верлатты. — Ниа. — Это о тебе, преобразователе, все говорят? — Эм… — Нам нужно выбираться отсюда. — Знаю, — в моей голове все еще было много вопросов. — Ты тоже пробрался сюда, чтобы кого-то спасти? — Нет, я ученик. Я на миг потрясенно раскрыла рот. — Почему ты не страдаешь, как остальные? — Я быстро исцеляюсь. — Ты исцелился от чужой боли? — Видимо, так, — он улыбнулся, но я видела страх. Я тоже была испугана. Он был лучше ходячего пинвиума. Он еще и обновлялся. — Ты тоже другой. — Ага. Но твое отличие в бою пригодится больше. А сражаться придется, если мы не поспешим. — Идем. Я подняла брошенные куски и вернула в сумку. Кто знал, сколько стражей стояло между нами и свободой? Вспышки боли хватит, чтобы отвлечь их или ранить. Если я смогу снова его зажечь. Я замерла у двери, хотя коридор должен был быть пустым, иначе другой страж уже тыкал бы в меня рапирой. Соэк хромал за мной, не жалуясь на боль. — Сколько в тебе боли? — тихо спросила я. Он улыбнулся. — Пока нам не нужно бежать, я буду в порядке. — А бежать придется. — А ты не могла бы… — он кивнул на бессознательного стража. Моя кожа похолодела. — Нет! — Но ты дала ему свою боль, почему нельзя мою? Потому что это неправильно, даже если это поможет сбежать. Но как я могла так сказать, если он хромал, а я была в порядке? Я посмотрела на Ланэль и стража. Они заслужили это, но вредить им сейчас было бы ножом в спину. — Дай руку, — я взяла его за руку и ощутила его. В нем была боль, но тусклая. Я никогда не видела отчасти исцеленную боль. Я потянула немного. Боли проникали в мое тело, напоминая затекшие мышцы, с которыми я проснулась в доме Данэлло. Напряжение в его глазах потухло. — Спасибо, — сказал он. — Но будет лучше отдать боль им. — Проще, но не лучше. Идем. Мы направились к лестнице. Через пару шагов я застыла. Мы не спустимся, не пройдем по коридору. Меня мог узнать Старейшина у палаты. Теперь в Лиге были десятки стражей и Старейшины были готовы поймать нас. Должен быть другой выход. — Как убежать отсюда быстро и не через главные залы? — шепнула я Соэку. — Не знаю. Я пробыл тут всего пару дней, а потом… меня поместили сюда. Я пыталась вспомнить, как мы с Тали ходили здесь с мамой. А комнаты выше? Разве там не было еще одной лестницы? Голоса донеслись снизу.