— Это Соэк, — объяснила я. — Один из учеников. Мы помогали друг другу сбежать. Соэк рассмеялся и покачал головой. — Я мало помогал. Это Ниа — героиня. Я ей жизнью обязан. Я снова покраснела, в глазах Данэлло появилась тревога. Я коснулась его руки. — Данэлло, все хорошо. Он позволил мне убрать его руку от рапиры, и плащ скрыл ее. Он сильно рисковал. Обычно люди не ходили в таких плащах по городу. Это привлекало столько же внимания, сколько и сама рапира. — Что ты здесь делаешь с оружием? — Мы шли тебя спасать. — Данэлло все спланировал, — сказала Тали. — Мы собирались спасти тебя. — Да? — я не знала умиляться мне или злиться. После всего, что я для нее сделала, она собиралась вернуться и попасться снова? — Мы не могли оставить тебя там, — сказала она. — Мы очень боялись, — сказала Айлин. — Тали сказала, что ты забрала ее боль и легла на ее место. Поверить не могу, что ты была такой… — Глупой, — закончил Данэлло. — Данэлло! — возмутилась Айлин. Взглянув на Соэка, Данэлло взял меня за руку и стиснул зубы с тревогой во взгляде. — Тебе не нужно было идти туда одной, Ниа. У тебя был пинвиум, ты могла привести к нам другого Целителя. — Но только так я могла вытащить Тали. — Нет. Просто ты придумала только такой способ, — он провел ладонью по губе и словно разрывался между желанием ударить и обнять меня. — Ты помогла нам, — сказал он. — Почему же ты подумала, что мы не поможем тебе? Я раскрыла рот, но ответить не могла. Почему я не подумала о его помощи? Я перестала думать, что помогать могут не только родственники? Никто, кроме Тали и Айлин, долгое время не заботился обо мне, тем более, парень. — А зачем тебе? У тебя есть семья, о которой нужно заботиться. — Сначала забота о семье, потом о друзьях, а там и о соседях, если получится, — он робко улыбнулся и потер большим пальцем мои костяшки. Я заметила, какие они грязные и расцарапанные, но не хотела убирать руку. — Так говорит мой папа. Айлин кивнула. — Мама тоже так говорила. Гевегцы держатся вместе. Жадные басэери все у нас украли бы, если бы друзья не помогали нам. — Эм, Ниа, — сказал Соэк, потянув меня за рукав. — Не хочу мешать, но что-то происходит. Я подняла голову. На улице была толпа, но это было нормально в эти дни. — Ничего не вижу. — Слушай, — он прошел по переулку и склонил голову. Через миг Айлин пошла за ним. — Ниа, он прав, — Айлин поманила нас к себе. — Все говорят о Лиге. Мы покинули укрытие переулка и вышли на улицу. — …какое-то объявление… — …о пароме?.. — …что нам делать без… Страх сжал мой желудок. Люди бежали к Лиге с тревогой на лицах. Поверх испуганных голосов тихо звучал колокол, призывающий собрание. — Нужно узнать, что происходит, — сказала я. — Я бы туда не возвращался, — нервно сказал Соэк. — У тебя есть семья здесь? — спросила я его. — Друзья? — Никого. В Верлатте был только я, и я сбежал до осады. Я знал, что будет плохо. Я ушел, присоединился к Лиге. Но там тоже было плохо. — Мы будем в безопасности, если будем вместе. У Данэлло есть рапира. Никто нас не заметит в такой толпе. Мы только послушаем, что скажут, и сразу уйдем. Соэк все еще был не уверен, но кивнул. — Ладно, я тебе верь. Я тоже ему верила, хоть и не знала причину. Может, потому что мы отличали и рисковали многим, идя к Лиге. Данэлло взял меня за руку. — Не отходи, вдруг будет беда. Мы слились с толпой и пошли к Лиге. Колокол созывал громко, но через минуту замолчал, звон унес ветер. Принесли небольшую трибуну, толпа притихла, и главный Целитель Гинкев вышел к трибуне. Я сглотнула и подавила желание пригнуться, но он не мог заметить меня в толпе. Я все равно придвинулась к Данэлло. — Доброе утро, — начал Гинкев, звуча печально и неуверенно. — У меня трагические новости, и я прошу вас сохранять спокойствие. Нервный шепот пронесся по толпе. — Пять дней назад несколько Целителей заболели чем-то неизвестным. Их тут же изолировали от остальных, но теперь стало ясно, что остальные ученики и юные Целители тоже пострадали. Многими из них были те, кто присутствовал в печальном инциденте с паромом, и мы думаем, что пострадали они из-за ослабленного состояния. Еще больше нервного шепота. Люди вокруг нас выглядели испуганными. В конце войны тоже были болезни, когда у нас не хватало людей, чтобы убрать с улиц тела. — Несмотря на наши старания, мы не смогли определить природу заболевания, не смогли исцелить его. Толпа запаниковала, и Гинкев вскинул руки. — Это не повод для тревоги. Болезнь поражает только Забирателей, для этого нужен прямой контакт с зараженным. Люди же в безопасности, — Гинкев замолчал. — Печально сообщать, но за последний час умерли все зараженные. Крики разнеслись по толпе. Нет! Такого не могло быть! Я видела учениц. Мы сбегали не час, хоть я и не была уверена. Все было в спешке. Я посмотрела на солнце над головой. Оно было намного ниже раньше? — Целители остались? — Кто будет лечить наших раненых? — Как вы могли такое допустить? — Поверьте, Светоч опечален ужасной потерей, он старается наладить ситуацию и советуется с герцогом. Чтобы не заболели остальные Целители, Светоч объявил карантин в Лиге. Он просит тех, кому требуется лечение, связываться с торговцами болью, Лига будет тесно сотрудничать с ними, чтобы заботиться о благополучии Гевега. — Нельзя доверять торговцам болью! Толпа завопила и подвинулась вперед. Я получала синяки поверх синяков. Данэлло придвинулся ближе, обвил меня в защите руками. Гинкев кричал поверх толпы, пытаясь успокоить, но никто больше не слушал. Злые голоса становились все громче. — Лжец! — Они не умерли! Герцог украл их для своей войны, да? Камень пролетел и стукнул Гинкева в висок. Он вскрикнул и отпрянул от трибуны. Люди бросились вперед, разделили нас и потянули в стороны. — Ниа! — крикнул Данэлло, потянувшись ко мне. Я попыталась схватить его за руку, но толпа уносила меня к Лиге. ШЕСТНАДЦАТЬ: