Горсть упала на пол, не вспыхнув. Данэлло собрал их, в этот раз на лице было не удивление. — Ниа, что такое? — Ничего, — я видела перед глазами Ланэль на полу. Прочь от меня! Так она кричала. Я тогда так злилась. Но Светоч злился сильнее. Может, он мог даже убить. Ее тело могли отнести в морг. — Нам нужен пинвиум, — крикнула Айлин. — Скорее! Я вытянула руку. — Просто дай мне. — Что такое? — с тревогой спросил Данэлло. Пинвиум с укором упал мне на ладонь. Я не могла забыть о сражении. Злость, ненависть нахлынули на меня, как боль на жертв. Я сосредоточилась на папе и одуванчиках и бросила. Вжих. — Отдай их Тали. Кионэ подбежал, разрываясь между желанием уйти за Ланэль или остаться в безопасности. — Она была тут раньше. Я ее видел. — Может, ее исцелили. — Тогда она была бы здесь? Она заботилась о них, — он покачал головой и указал на койки. — Нет, Виннот и Светоч стояли там, никому не было до нее дела. Если бы они хотели исцелить ее, это сделали бы до моего появления. — Кионэ, — сказала я утомленно. — Я не знаю, что с ней случилось. Он надулся и пошел к кроватям. Айлин принесла мне еще горсть пинвиума. — Четверо уже могут идти, — сказала она. — Их истории терзают душу, но они будут в порядке. — Хорошо. Сколько еще близки к смерти? — Только один ученик. Я бросила пинвиум в дверь. Он вспыхнул, еще не ударившись, оставив белые точки на дереве. — Кионэ расстроен, — прошептала она, оглянувшись на него. Он сидел на одной из пустых кроватей, обхватив руками голову. — Думаю, он хочет идти искать ее. — Если мы выберемся отсюда, может искать, сколько хочет. — Это добром не кончится, — Айлин забрала пустой пинвиум и убежала. Данэлло молчал, пока Айлин не ушла. — Думаешь, ее убили? — спросил он, стоя за мной, так было безопаснее. — Не знаю. Может, нет. Она помогала им, зачем ее убивать? — белые точки на дереве не пропадали, как пыль. — Она помогала по своей воле? — он замолчал, я боролась с желанием оглянуться и увидеть его лицо. — Судя по словам Тали, многие согласились помогать, потому что им пришлось. — Она знала, что делает. — Уверена? Нет, но я этого не сказала. Данэлло вздохнул. — Ты странно себя ведешь. Знаю, мы мало знакомы, но ты на себя не похожа. Да. Я была не лучше Зертаника, меняла одну жизнь на другую. Айлин принесла еще горсть пинвиума. Я опустошила его, и она ушла. — Не знаю, — сказал он. — Сегодня ты другая. Ты через многое прошла, устала. А я, похоже, просто волнуюсь. — Волнуйся из-за стражей… — я замолчала и посмотрела на дверь. — Когда прекратился стук? — Что? Не знаю, — он прижался ухом к двери у белых точек. Или у меня разыгралось воображение, или дверь выгнулась, когда он их коснулся. — Ты ничего не слышишь? — Нет. Думаешь, они без сознания? Ты выпускала сильную боль. Еще больше стыда. Но это ведь война? Если они пробрались бы внутрь, то убили бы нас и учеников. Я защищалась. Это не отличалось от Данэлло с рапирой. Но ощущалось иначе. Я не хотела быть оружием. Я хотела спасти Тали. Я снова бросила пинвиум. Вжих. Стука и звона металла о каменный пол не было. Я потрясенно смотрела на туман, полетевший ко мне, с шипением на пол сыпался песок. Святые и грешники! Куски пинвиума рассыпались! ДВАДЦАТЬ: Мой гнев отравлял пинвиум? — Что ты сделала? — прошептала Тали, впившись в мою руку. — Ничего. Я все делала как раньше. — Но его нет, Ниа. Не совсем, но песок нам не поможет. Ничто нам не поможет. Испуганный шепот донесся от учеников. — Нет? — Больше нет пинвиума? — Только не снова! Тихие всхлипы. Я хотела сжаться на полу и рыдать с ними. — Я никогда такого не видела, — сказала Тали. — Не знаю, что случилось, — я не могла его разрушить. Святые не могли так издеваться. В чем прок от чудовища, меняющего и разрушающего то, что могло помочь тем, кому больно? Я махнула Айлин. — Неси остальное. Может, я слишком много сразу бросила. Она собрала пинвиум с пола и отдала. Я бросила один кусок, он вспыхнул, как обычно. Одна из учениц захлопала, другие заглушили ее. — Видите? Сработало! Не знаю, что случилось до этого. Я бросила второй. Он вспыхнул и превратился в песок. Стоны наполнили комнату. — Я не… он просто… — я, раскрыв рот, смотрела на дверь. Пинвиум пропал, но теперь белые точки покрывали полоску в фут высотой в центре двери. Я бросила по очереди еще два куска. Все рассыпались. — Может, пинвиум не выдержал столько боли? — сказал Данэлло. — Как люди?