Бам! Мы закричали, дверь выгнулась, словно надули пузырь. Там, где были белые точки. Святые! Вспышки боли вредили людям, могли они вредить и предметам? — Они прорываются, — сказал Данэлло, толкая койки. — Нам нужно оружие. Кионэ, помогай нам! Я побежала за кроватями, тянула их к баррикадам. Нужно было отогнать стражей. Защитить Тали и учеников. Прошу, пусть люди страдали из-за меня не зря. Айлин принялась искать в шкафах оружие, разбрасывала тряпки за плечо, роясь на полках. Ученики последовали ее примеру. Бам! Стражи толкали треснувшую дверь, в брешь проник меч, за ним рука попыталась нащупать засов. Данэлло ударил кулаком по руке, и она убралась. Ученики нервно скулили. Исцеленные ученики сжались вместе. Я так сильно пыталась спасти их, но сделала все только хуже. Светоч нас убьет. Мы для него ничто. Всего лишь пинвиум. — Айлин, — позвал Данэлло. — Оружия не нашлось? — Нет! — Да, — прошептала я, развернувшись. Может, я не была и не буду Целителем, но сейчас нам не нужно было исцеление, нам нужно было оружие. Тут я могла помочь. У меня была целая комната боли. — Мне нужен ученик! Кионэ выдохнул. — Ты используешь их для баррикады? — Нет, балда. Я буду исцелять их и при этом отгонять стражей, — Кионэ застыл, но Данэлло подхватил с ближайшей койки девочку с одной лентой, она была на пару лет старше меня. Она была в сознании, сжимала зубы от боли, но протянула мне руку. — Отдай этим засранцам-басэери все, что есть у меня. Я обхватила ее ладонь, другая рука показалась в бреши. Она потянулась, открыв полоску кожи между рукавом и перчаткой. Айлин схватила руку и удерживала для меня. Я коснулась кожи и толкнула. Мужчина закричал, угол руки изменился, словно он упал. — Неси остальных, — прошипела я, ноги покалывало. У нее были переломы. С рук Данэлло ученика протянула мне дрожащую ладонь, и я обхватила ее и быстро втолкнула, пока стражи не убрали того человека. БАМ! Дыра стала шире. Несколько кроватей отлетели на пол. Дерево скрежетало о камень, баррикада сдвинулась на фут. Страж пробирался в дыру, толкаясь и брыкаясь, остальные подталкивали его вперед. Я повернулась. — Нужно больше… — я замолчала. За мной ученики образовали цепь, взявшись за руки на кроватях, ряды соединяли те, кто почти исцелился, закрывая бреши между теми, кто не мог сидеть. Тали взяла за руку крайнего и протянула ко мне пальцы с решительным видом. — Как у близнецов, Ниа, мы сильнее, когда связаны. Мы тянем, ты толкаешь. Будет непросто. Каждый Целитель мог излечить предыдущего, но чем дальше будет идти боль, тем хуже она будет. Тали не сможет остановить эту боль, как и я. Во мне будет вся их боль. Но я могла избавиться от нее без пинвиума, в отличие от них. Я взяла Тали за руку и увидела перед глазами лицо мамы. Я вдруг поняла, как она чувствовала себя в последний день перед солдатами. Она умерла, чтобы защитить нас. Я не хотела подводить ее или Гевег. — Данэлло, хватай его и убери рукав, — сказала я. Я зажигала пинвиум, может, смогу сделать так с человеком, передать в них боль всей комнаты. Кожа задела кожу, и моя рука, держащая ладонь Тали, потеплела. Покалывало, словно я спала на руке неделями. Мы делали ужасные вещи от отчаяния. То, о чем не подумали бы, если бы герцог не напал на нас, не загнал так, что пришлось восстать. Данэлло не попросил бы меня разделить боль в его семье. Ланэль не ранила бы друзей, чтобы остаться на работе. Я бы не ранила незнакомцев, спасая друзей. Никто не был прав, но если зашить достаточно ошибок, одеяло может даже согреть. Я устала дрожать под одеялами герцога. Я тянула, и все тянули друг из друга, исцеляя по очереди, вытаскивая боль, как ведро из реки. Она лилась в меня, кипя и обжигая. Я была передатчиком, как с рыбаком, сестрами, родителями и семьями, приходившими за помощью к Зертанику. Ослепляющая боль пронзала нас. Два десятка голосов слились в один крик. Он еще долго звенел в моих ушах, хотя боль оставила меня. Когда Данэлло поднял меня и убрал с лица мокрые волосы, я поняла, что слышу стоны стражей за дверью. — Ниа? — он звучал тревожно. — Ты меня слышишь? — Данэлло? — язык не слушался. Руки казались тяжелее, и я не знала, где мои ноги. — Стражи? — Без сознания, а то и хуже. Боль словно пронзила их. Словно вспыхнула в стороны от человека, которого ты держала. Я села и попыталась пошевелить конечностями. Острое покалывание показало, где ноги, хотя я не знала, нужны ли они мне были сейчас. — Как… остальные? — В порядке. Почти как ты с этой стороны цепи, но те, что на другой стороне, лучше. Им не пришлось исцелять так много. Я смогла повернуться. Тали была бледной, мокрой от пота, но сидела с утомленной улыбкой на лице. — Получилось, — пробормотала она. Остальные улыбались мне, друг другу. Они были живы и двигались. — Нам нужно выбираться отсюда, — я попыталась встать. Данэлло помог мне, а Айлин поддержала Тали. — Придут еще стражи. Ученики вставали, помогая друг другу. Восхищенный шепот и улыбки разносились среди них, как до этого боль. — Что мы сделали? — Разве глава исцелений говорил, что мы можем так соединяться? — Интересно, что еще мы умеем. — Интересно, что еще она умеет, — шепот притих, все смотрели на меня. Мою кожу покалывало, словно по мне бегали паучки. Я встряхнула руки. Остатки боли пропали, и я ощущала себя так, как было утром после случая на пароме, но это пройдет само. Я повернулась к ученикам, доказательству, что Светоч врет. Только они могли остановить мятеж и спасти Гевег. — Идемте. Пора. ДВАДЦАТЬ ОДИН: Все побежали вперед и оттолкнули в стороны кровати, пробиваясь, словно из пещер с пинвиумом. Дерево стучало и царапало пол, падало грудой туда, где раньше скулили от боли ученики. Данэлло нашел меч у двери, рядом с мечом была бледная неподвижная рука. Меч был не таким тонким, как его рапира, но он выглядел так, словно и им умел управляться. Я отвела взгляд от руки и посмотрела на Тали. — Иди первой с Данэлло, — сказала я. — Показывай ему путь. Я за вами. Она кивнула. — Только не отставай. Ученики шли за ними. Некоторые пригибались и хватали мечи, валяющиеся в коридоре. Я обошла стража, в которого вливала боль. Хотя некоторые из них стонали и дрожали, он не двигался. Часть меня хотела проверить, жив ли он, но я боялась знать ответ. Десятки стражей были в коридоре, Светоч отправил их сюда за нами. Я не хотела смотреть и на них, но я должна была знать, был ли Старейшина Виннот среди тех, кто потерял сознание или у… Нет. Они все без сознания. Виннот стонал у лестницы. Я улыбнулась. Пусть занесет это в свой блокнот. Я подавила желание пнуть его, проходя мимо, и пошла за остальными. Я следовала на учениками, Данэлло и Тали. Я осматривала коридоры, перекрестки, комнаты, что мы миновали. Стражей не было видно, но это не надолго. Мы повернули на второй этаж, нервный шепот пробежал среди учеников. — Стражи! — Что нам делать? — Тише, тебя услышат. — Стоять, — сказал страж, хотя я не видела его, или как много их было за группой учеников. — Что вы здесь делаете? — Уходим, — сказал Данэлло. Я представила, как он решительно выпятил подбородок, вскинув голову, как и меч. — Кто вы? — другой голос был младше, чем у первого стража. — Мертвые ученики, — сказала Тали. — Вот только не мертвые и уходим отсюда.