– Ты думаешь, я ничего не понимаю? Не смотри, что я молодая, что только закончила учёбу, что кроме юриспруденции ничего больше не умею. Глаза у меня видят всё хорошо, и я могу различить, что к чему. – Конечно, можешь, даже перечислять не надо все случаи, – Ван Тао пытался успокоить Цин Ни. Он с самого начала переживал, в каком окружении работает Цин Ни. Но сегодня, посмотрев на этого старого пройдоху Вана в толстым пузом, решил, что пока он не представляет для него угрозы. Позвонил начальник прокуратуры и сказал, что они организуют приём, на который хотят пригласить представителей разных слоёв общества, и что Цин Ни должна сообщить об этом директору Вану и сама прийти на приём после обеда. Цин Ни передала приглашение. Услышав про приём, директор Ван расхохотался, выпрямившись в своём высоком кресле, а затем достал аппарат и измерил себе давление. – Я не пойду, – сказал он, опять расплывшись в кресле. – Почему? – спросила Цин Ни, повернув голову на вошедшего в офис юриста Вена. – Ну что ещё за приём? Понятно же, что опять будут искать спонсоров и просить помочь деньгами. Ты можешь пойти, с тебя они ничего не смогут взять, потому что ты не хозяйка конторы, а вот если я пойду, придётся выложить для них юаней пятьсот. Дать много жалко, дать мало не подобает, и вообще только кретины могут стать их спонсорами. Если уж дарить деньги, то хотя бы симпатичному тебе человеку, а отдавать просто так, в казну? Пустые траты. – Директор Ван, так мне надо или не надо идти? – спросила Цин Ни. – Иди, иди, может, выкинешь там что-нибудь, что сыграет нам на руку, – сказала кислым голосом адвокат Ли. Цин Ни не хотела опускаться до уровня таких женщин, которые ненавидят всех, кто моложе их и красивее. Это уже психическое отклонение, климактерический синдром. Адвокат Ли каждый день была при полном макияже, пила с риском для здоровья какие-то омолаживающие пилюли, и при этом отчаянно старалась унизить всех других женщин, как будто вся злоба мира была заключена в них. Стоя у ворот, Цин Ни сказала Ван Тао, чтобы он её не ждал, потому что ей ещё надо идти в прокуратуру на приём. Ван Тао сказал, что если директор Ван не идёт на приём, то и ей не надо идти. Чтобы не обидеть его, она сказала, что подумает об этом. Несколько дней назад Цин Ни встретила матушку Тэму, которая приехала из скотоводческого района Внутренней Монголии. Женщина не говорила на общепринятом мандаринском наречии и поэтому сейчас искала, кто бы мог ей помочь с переводом. Как только Цин Ни увидела матушку, её сердце сжалось от боли, и она заплакала. Матушка Тэму только и говорила о том, какой её сын хороший, и она никак не могла поверить, что её сын изнасиловал женщину. Она достала какой-то замасленный мешочек, вынула из него пачку купюр и, не пересчитывая, вложила их в руку Цин Ни. Цин Ни не могла ей отказать. Дело Тэму уже находилось на стадии рассмотрения документов и его вот-вот должны были передать в суд. Цин Ни вся сгорала от беспокойства из-за этого, поэтому пойти на приём было просто необходимо. Хотя из слов, сказанных директором Ваном, она поняла, что отдавать деньги в казну – бесперспективное занятие, ни у кого это не вызовет желания помочь тебе, когда надо. В деле Тэму защитником выступал адвокат Джан, строго говоря, ничего не представляющий из себя в профессиональном плане. Цин Ни вспомнила дело одного печально известного спортсмена, которого тоже защищал адвокат Джан, и её сердце защемило. К тому же любовь матушки Тэму к своему сыну напомнила Цин Ни её собственную мать. Поэтому она хотела как-то поспособствовать разрешению этого дела. Адвокат Джан, ставший абсолютно бездушным от долгой работы на одном месте, нужен был лишь для видимости. Цин Ни уже давно поняла, что его способ защиты – не отклоняться от написанного ни на миллиметр – был чистой потерей времени в данной системе судопроизводства. Цин Ни решила, что присутствие на приёме было знаком поддержки работы начальника отделения Ху, и не только укрепляло отношения с ним, но и давало возможность оказать влияние на рассмотрение дела Тэму. В зале заседания прокуратуры не было свободных мест. На стене висел транспарант, сообщавший о том, что это встреча следователей народной прокуратуры области Н для удовлетворения потребностей народа. Заместитель секретаря райкома при законодательной власти, секретарь политико-юридического комитета района, прокурор и его заместитель, секретарь отдела дисциплинарных расследований и сам председатель – все собрались в полном составе, потому что приём был организован отделом судебных преследований, где председательствовал начальник Ху. Увидев вошедшую Цин Ни, начальник Ху кивнул ей головой. Цин Ни села на свободное место и осмотрелась. Большинство лиц были ей не знакомы. Рядом с ней сидела добрая на вид женщина средних лет и весьма крепкого телосложения. – Извините, вы из какой организации? – спросила Цин Ни её шепотом. – Я из суда по гражданским делам среднего звена, – ответила женщина доброжелательно. – Как вас зовут? – Су Ли Я, а вас? – Ван Цин Ни, я юрист из адвокатской конторы «Солнечный свет». Когда Цин Ни произнесла слово «юрист», её лицо покраснело. На встречу также пришёл Дзин Зонг из очень известной гостиницы «Золотой век». У него был весьма грозный вид, как будто это он сам внёс огромный вклад в «удовлетворение потребностей народа». Он остановился и оглядел зал. Когда он увидел Цин Ни, его лицо засияло от радости. Начало заседания было растянутым и тоскливым до такой степени, что Цин Ни чуть было не уснула. Судья Су Ли Я, разговорчивая и дружелюбная, рассказала Цин Ни много интересных случаев из судебной практики. – Видишь того лысого, сидящего посередине сцены? – Су Ли Я указала на него рукой. – Он – генеральный прокурор области Н, в прошлом – судья, работали раньше вместе с ним. Большой льстец. Говорит одно, делает другое. Классический лицемер. – Откуда вы так хорошо знаете всех этих людей? – Я в суде уже более двадцати лет. Многие, кто сейчас в прокуратуре и кто сегодня выступают, раньше работали в суде. К тому же, мир юриспруденции маленький, все друг друга знают. – А вы в суде чем конкретно занимаетесь? – Я – председатель суда по гражданским делам. Всего лишь. Эти слова вдруг резко подняли Су Ли Я в глазах Цин Ни, она даже смутилась от неожиданно выпавшей чести общаться с такой женщиной. После нескольких месяцев работы в адвокатском бюро, Цин Ни поняла, что место юриста во всей система правосудия – самое неприметное. Адвокат Джан и ещё несколько адвокатов говорят, что юрист ежедневно балансирует на невидимой грани: что при большом опыте работы им всегда не хватает образования. Цин Ни подумала об этой тенденции смещения на периферию общества после того, как ты был в центре, когда пришли более сильные конкуренты. Но реальность в том, что юристы никогда не были в центре каких-либо событий. Поэтому им и смещаться больше некуда, только ближе к центру. Цин Ни считала, что положение юристов в Китае очень низкое, но должно улучшиться. Она встречала нескольких судей-женщин, и все они не выносили никакой конкуренции – если ты моложе и красивее их, они сразу начинали ставить тебе палки в колёса. В одном судебном отделе есть судья по гражданским делам, высокого роста, белолицая, в молодости была красавицей, состояла в отношениях и со своим предшественником и с председателем суда, а с возрастом превратилась в сварливую бабу. Один раз адвокат Джан отправил Цин Ни в суд по гражданским делам отнести какие-то вещественные доказательства этой самой судье. Когда та увидела молодое цветущее лицо Цин Ни, сразу пришла в ярость, стала придираться, вспылила, всех обругала и вышла из зала суда. И вот теперь перед глазами Цин Ни был совсем другой пример – судья Су, председатель суда средней инстанции, немолодая, но отношение к другим людям, особенно к молодым красивым девушкам, совсем не ревнивое. Цин Ни решила, что надо поближе познакомиться с этой женщиной. В это время помянутый судьёй Су лысый мужчина взял микрофон и начал говорить: – Граждане! Сегодня мы проводим встречу граждан с работниками прокуратуры, что является очень важным мероприятием. Это событие организовано не нашим отделом, а отделом судебного преследования, поэтому я на нём являюсь одновременно и председателем, и гостем, и поэтому испытываю… – Этот лицемер опять воду льёт, – сказала судья Су, глядя на сцену. – Прокурор – это честь, оказанная нам партией и государством, она придаёт смысл нашей работе, делает почётной нашу миссию… – Адвокат Ван, этот похотливый парень, когда работал у нас в суде, приобрёл репутацию не пропускающего ни одной юбки… – …работая судьёй, я прекрасно осознаю свою задачу, а также всю ту ответственность, возложенную на мои плечи. Наша задача – искоренить несправедливость, построить гармоничное общество, развивать экономику, бороться с коррупцией… Наша главная цель – оберегать чистоту нашей партии… Когда мы уходим в отставку, мы не должны навлекать позор на этот почётный титул судьи… мы сами должны поставить точку. Судья Су не могла больше сдерживаться и рассмеялась, прикрыв рот обеими руками. – Как можно быть таким наглым? Позавчера мы встречались с бывшими одноклассниками, и одни из них мне тихонько рассказал, как отдал этому председателю три тысячи юаней, а этот негодяй деньги взял, а заниматься его делом не стал. А сейчас какие пафосные слова говорит. Хотя Цин Ни испытывала к судье Су симпатию, она не могла быть уверена, что та говорит правду. – Сестра Су, а как фамилия этого лысого прокурора? – Его фамилия Йоу. Я восхищаюсь им – прогнивший насквозь, но известный, при этом умеет врать и не краснеть. – Если он такой испорченный и развратный, как могли его рекомендовать на повышение? Или за ним кто-то стоит? – спросила Цин Ни, наклонив голову к этой женщине, с которой только что познакомилась. – Он умеет подхалимничать. К тому же, у него есть деньги, что тоже немаловажно. И ещё – когда вышестоящее руководство проверяет кадры, оно тоже может где-то недоглядеть. Значит, если имеешь деньги и умеешь подхалимничать, то можешь получить должность? Даже можешь стать генеральным прокурором? Цин Ни не могла поверить. Они только что познакомились, а эта судья уже критикует своих коллег, плохо отзывается об официальных лицах, не слишком ли резко это? Может, у неё самой моральные качества не так высоки. Она как раз размышляла об этом, когда услышала: – Цин Ни, на вечер нет никаких планов? – Это подошёл к ней начальник отдела Ху. – На вечер… Пока ничего серьёзного, – она подняла голову. – Тогда не уходи сразу. После приёма будет банкет, – сказал начальник Ху с воодушевлением. – Вы тоже идёте на банкет? – спросила Цин Ни у судьи Су, надеясь пообщаться с ней подольше. – Я хотела поехать домой, надо еду приготовить для ребёнка. – Судья Су, вы окажите нам честь, если присоединитесь к нам, – сказал начальник Ху, который, видимо, знал эту судью. Банкет был настоящим пиршеством. На приёме присутствовало более ста человек, а в банкетном зале стояло только три стола. Ожидалось, что прибудут городские власти. Начальник Ху рассказал Цин Ни, что этот приём они затеяли в основном для того, чтобы их коллеги из отдела туризма могли повеселиться, так как в следующем месяце их ожидает отчётный период. По правилам этикета, тому, кто пришёл с пустыми руками, не сообщали о запланированном банкете. Дзин Зонг, кроме пяти тысяч юаней деньгами, подарил ещё картину, где золотыми иероглифами было написано «Карать зло и проповедовать добро». Он сегодня был очень вежливым и за первым столом то и дело произносил речи. Начальник Ху рассказал Цин Ни, что сегодня он получил тридцать тысяч юаней, что за этот банкет ему не надо платить, так как все эти деликатесы оплачивает шурин хозяина заведения, что все едут к нему за помощью. Генеральный прокурор тоже сидел за первым столом. Начальник Ху определил Цин Ни за третий стол. Когда она садилась на своё место за столом, он ей на ухо прошептал, что посадил её сюда, чтобы защитить. Если бы она сидела за первым столом со всеми руководителями, какая польза была бы ей от этого? И когда он отходил от неё, ещё раз сказал ей, чтобы она ни в коем случае не приближалась к тому столу. Справа от Цин Ни сидела судья Су, которая уклонилась от приглашения сесть за первый стол, объяснив это тем, что там слишком устанешь. Слева от Цин Ни был какой-то темнокожий мужчина высокого роста с суровым выражением лица. Ещё за столом был какой-то парень, которого представили как Эр Ху, без фамилии, также помощник генерального прокурора, начальник отдела по борьбе с коррупцией, и следователи. Эр Ху ел, совсем не обращая внимания на других людей за столом, пробуя разные вкусности и громко чавкая при этом. Он тайком время от времени бросал взгляды на Цин Ни, и иногда также тайком разглядывал её ноги и бёдра. Судья Су была знакома с Эр Ху и периодически подшучивала над ним. Эр Ху не обращал внимания на правила поведения среди юристов, и вообще мало заботился о том, чтобы быть вежливым, только к одной судье Су он обращался по-доброму, несмотря на её шутки. Он тоже в ответ смеялся вместе с ней. – Эр Ху, когда будешь вести дела, надо шевелить мозгами самому, а не выбивать показания пытками. А то половину твоих обвиняемых в суде оправдывают, – опять засмеялась судья Су. – Я не выбиваю показания их них, это им самим тяжело нести на своих плечах такую ношу, – Эр Ху ел и говорил одновременно. – Ты бы поменьше ел, а то на свинью похож. – Не ругайте меня. Мне вечером надо ещё одним делом заняться, – Эр Ху продолжал поглощать еду. – Слышала, вы работаете не в офисе, а снимаете помещение в гостинице и заставляете людей оставаться там неделями, – сказала судья Су, наклонив голову.