– Я люблю тебя и всю свою жизнь посвящу тебе, – он обнял её дрожащую и поцеловал. Она погрузилась в его любовь. Осень быстро прошла, и холодный воздух заставил её вздрогнуть. Скоро должны были появиться результаты за экзамен. Линь Чун после того, как был выпущен, уже нашёл больше двадцати человек для своей адвокатской конторы. Последние несколько дней она часто виделась с ним. Он слишком похудел и выглядел бледным, вероятно, из-за того дела, которое сильно ударило по его достоинству. Он был человеком очень амбициозным, но не гением. Его продержали больше сорока дней и только потом выпустили. Условия, по сравнению с Ли, были разными: поскольку за Ли вносили деньги, он и морепродуктами баловался, и даже с девушками встречался раз в неделю, по его собственным словам. За Линь Чуна никто не вносил денег и никто особо не переживал, поэтому он жил с обычными преступниками, что, конечно, натерпелся. Но его идея создать контору не изменилась, к этому лишь добавилось уважение к Цин Ни за то, что она беспокоилась за него, и теперь он всеми силами старался её привлечь на работу. За статус адвоката она не переживала, ничто не могло её остановить стать им. Однако пока она не торопилась принять предложение Линь Чуна, по непонятной причине предчувствуя, что не нужно этого делать, иначе она сломает всю свою жизнь. Каждый новый сезон возбуждал в ней желание пойти в магазины за новой одеждой. Раньше она жила в относительной бедности и покупала только дешёвые вещи, сейчас ситуация изменилась, и хотя она официально ещё не была адвокатом, на её счёте уже числилось более ста тысяч. Сейчас она стала уверена в своём финансовом положении, и в магазинах брала всё самое лучшее, уже не глядя на товары среднего качества. Пока она размышляла идти ей в торговый центр или нет, её пригласили в кабинет начальника Вана. Она пыталась найти предлог отказаться, но всё же пошла. Ван был также заместителем председателя совета адвокатов и человеком своенравным: обидеть его было себе дороже. В кабинете не было адвокатов Джэнь и Ли, что её обрадовало, поскольку эти двое вечно пытались выставить её в дурном свете. Адвокат Цао, которого она не видела несколько дней, сидел и курил папиросу с озабоченным видом. Когда она вошла, он подмигнул. Начальник Ван трясущимися руками доставал свои таблетки от гипертонии. Она слышала, что он в своё время, чтобы занять пост в совете адвокатов, приложил немало усилий, однако был измотан этой должностью. – Господин Ван, вы меня искали? – Да, есть дело. В комнате находились ещё двое адвокатов – Джоу и Дзин, казалось, что они чем-то взволнованы. Цин Ни села рядом с ними и ощутила, что ей как будто передалось это заразное чувство. – Цин Ни, Джоу и Дзин – не посторонние люди, поэтому скажу при них: я смотрел твою экзаменационную работу, поставил десять с лишним баллов, таким образом, ты прошла… Она смотрела на него во все глаза. – И хотя ты ещё не адвокат, но у нас ты проходила практику, зарабатывала деньги… Она слушала с испугом, неужели он знал, что она получила от директора У пятьдесят тысяч юаней? Затем в голове пронеслась мысль, что начальник Ван не может знать Ту Ге и всего, что с ним связано. Он говорил о том, что только благодаря его баллам она набрала проходной и сдала. А у неё просто не было слов, чтобы выразить всё, что она почувствовала в этот момент. Какой же он подлый, она была человеком чести, и её это сильно задело. Перед экзаменом она думала во что бы то ни стало занять одно из первых мест, однако начальник Ван… Она заставила себя успокоиться, поскольку гнев только усугублял ситуацию. – Спасибо… за вашу заботу, – еле сдерживала она слёзы. – Результаты скоро появятся официально, затем пойдут всякие формальности. В первый год нужно проходить практику, чтобы в свидетельстве стояло – пройдено. Но я обратился к своим знакомым в министерство, чтобы они сразу выдали тебе лицензию. Цин Ни размышляла, зачем же ему нужно заискивать без причины? Чтобы использовать её, как рабочую силу, для всяких мелких дел? – Спасибо за вашу доброжелательность, господин Ван, я… – она подбирала слова. – Друзья, вот смотрите, каково моё отношения к талантливым людям. Ничего не жалко, – обратился он к другим адвокатам. Она, слушая его непрерывную болтовню, ощущала удручённость. Такой человек, как он, опытный и повидавший немало, использовал такой глупый трюк, чтобы перетянуть её на свою сторону. Она думала о цене всех его унижений перед другими, которых было не сосчитать. Впервые Цин Ни почувствовала никчёмность своей жизни в этом обществе, поскольку чуть ли не любой, кто выше, мог её контролировать. Она сожалела о практике в этом адвокатском бюро, где все её труды и знания, которыми она гордилась, превратили в ничто. – И второе дело, ради которого я вас здесь собрал, касается той встречи с начальником уезда Байем, – он набрал в рот воды и начал полоскать горло. Цин Ни подумала и решила всё-таки сделать то, что нужно. Она набрала номер телефона председателя Ху. Прозвучало несколько гудков – он взял трубку и, не дождавшись, пока она что-то скажет, взял инициативу на себя: – О, Цин Ни, ты почему так долго не появлялась и не звонила? Господин Бай несколько раз спрашивал о тебе. Что такое, у тебя какое-то дело? – Мы… я бы хотела пообедать с господином Байем, вы можете это организовать? – Хорошо, я согласен. Но насчёт сегодня я не уверен, у нас в последние дни много совещаний… Давай я сначала позвоню ему, узнаю, а потом сообщу тебе. Через десять минут он перезвонил и радостно сообщил: – Цин Ни, ты просто привлекательная и везучая! Он и его семья, как услышали о твоём приглашении, отодвинули все свои планы! – В каком месте встречаемся? – Давай, как обычно, в гранд-отеле, – возбуждённо проговорил Ху. Она пересказала новости Вану, сидевшему рядом. – Сяо Ван, а можно сделать так, чтобы со стороны Байя было не очень много людей? – спросил переполненный надеждой Ван. А затем обратился к присутствовавшим адвокатам: – Вы двое тоже идёте. – Как-то неприлично, – ответил один из них. – Что значит, прилично или неприлично? Забудь, тем более, есть возможность познакомиться с высшим руководством, – загадочно ответил Ван. – Ну, много народа тоже не очень хорошо для обсуждения дел, – сказал он. – Да не бойся ты! Всё, что мы собираемся обсуждать, имеет прямую пользу для государства, к тому же это никакая не секретная информация, – засмеялся он. – Господин Ван, а вы можете сказать, в чём собственно дело? – спросил второй адвокат. – Да, могу. Дело обстоит так, на территории уезда имеется особая экономическая зона и есть несколько иностранных крупных предприятий, которые планируют начать свою деятельность там. Если так, то цена на землю в том районе резко поднимется. Помогая в работе по привлечению инвестиций, я хотел бы купить несколько соток там сейчас, а потом, когда цена вырастет, – продать. Вот таким образом, – ответил Ван. – Ого, какой план, вы и вправду потрясающе дальновидный, – прокомментировал один из адвокатов. – Мы, юристы, хоть и не имеем особого положения в обществе, но, проявив активность и проворство, можем добиться успеха. На самом деле, главное – заработать деньги, не только ведь связи играют роль. Цин Ни слушала их разговоры и ощущала неприятное чувство, чувство, что её используют. Она всё больше ненавидела толстяка Вана, который ради своей прибыли шёл по головам других. – Сяо Ван, я хотел узнать… а в том деле… какой следующий шаг? – спросил адвокат Цао. – Господин Цао, я разве вам не говорила? Дело должно быть передано в прокуратуру, полиция не имеет права вмешиваться в дело с начальником Геном. – А если подробнее… что делать? – Вы разве не знакомы с процессом, который происходит в прокуратуре? Ген должен предстать перед судом, – чётко ответила она. – Точно, надо связаться… – хлопнул он себя по ноге. Она вышла со второго этажа ресторана гранд-отеля, голова кружилась и сама уже не помнила, сколько выпила. Она шла не торопясь и то и дело спотыкалась, прошла стоянку, заполненную автомобилями, людьми и добралась до большой дороги. И хотя была глубокая ночь, на улицах было оживленно, пахло тмином, и от этого было тошнотворно. Она поймала такси, села и проверила всё ли взяла с собой, оказалось, что все вещи были на месте, и она назвала водителю адрес. Цин Ни изо всех сил старалась контролировать каждое своё движение, чтобы водитель не обнаружил, насколько она пьяна. Дома она скинула туфли и села на ковёр, чтобы раздеться. Раздался телефонный звонок, но Цин Ни не стала отвечать, и только когда телефон зазвонил в третий раз, она гневно подняла трубку. – Цин Ни, это ты? – спросил её начальник уезда Бай. – А-а, начальник Бай, я уже… уже дома. – Так рано и уже дома? Приезжай сюда, поболтаем немного, выпьем чаю. – Но поздно ведь… – Да всё равно, хорошо ведь сидели! Приезжай, я буду ждать тебя в отдельном зале 8018. Осенний ветер заставил её протрезветь. Она стояла, пытаясь поймать такси, а под деревом страстно целовалась парочка молодых, и она ощутила жар. Интересно, сколько ей пришлось выпить сегодня? И сколько пришлось выпить начальнику Вану? Потом она вспомнила его слова про свои баллы за экзамен. Она подъехала к гранд-отелю, на улице по-прежнему стоял человеческий гул и было оживлённо, многие сидели снаружи в маленьких ресторанчиках. Её проводили до лифта и на восьмом этаже показали, где находится комната 8018. Бай сидел в нарядном костюме, он всегда одевался так, будто вкладывал всю душу в эти мероприятия. Его лицо было красным от выпитого, а голова мокрая с прилипшими волосами. – Присаживайся. Он подошёл к барной стойке, достал бутылку импортного вина и два бокала, затем подошёл к ней и сел напротив. – Сяо Ван, сегодня отличный вечер. Ты знаешь цену этого вина? Двенадцать тысяч юаней, – он осторожно разливал по бокалам. – Хотя цена не важна, важен хозяин, эту бутылку мне подарил один олигарх, который инвестировал в нашу экономическую зону более пятидесяти миллиардов. Это вино у него хранилось несколько десятков лет, а после подписания контракта он подарил его мне. Эта комната считается президентской, не по правде, конечно, но обставлена она так же, как и настоящая президентская, это он её арендовал, но живу я тут один. – Ну всё, давай выпьем, – он выпил залпом и облокотился на стену, на которой висело полотно с четырьмя иероглифами. Стиль был странный, в нём просматривалась сила и решительность. – Господин Бай, а эту картину кто вам подарил? – спросила Цин Ни и сделала глоток. – А, это мне подарил один монах. Он сказал, что характер у меня жёсткий, прямолинейный, поэтому на картине присутствует этот иероглиф. А смысл такой, что мягок снаружи, но твёрд внутри. Председатель Мао дарил Дэну Сяопину подобную картину. – Он подошёл и долил им вина. – Политика – дело такое, здесь нужно сочетать и твёрдость, и гибкость. Ну ладно, что мы всё об этом… мы с тобой прямо как герой и красавица? – взглянул он на неё. – Красавица? Да нет, а герой? О чём это вы? – Ну, кто такой герой? Он бросается на амбразуру, не жалея себя, но это обычно во время войны. В обычной жизни герой превосходит всех за счёт силы. А древние люди говорили, что успех одного лежит через жизни других. Но герои единичны. Их образы использовали ради агитации и поднятия боевого духа остальных. Так что я считаю, что герой – это просто успешный человек. А я ведь начальник уезда, управляю, можно сказать, сотнями тысяч людей. Так что, считаюсь я героем или нет? Цин Ни покраснела, она не могла сказать, что думала, поэтому просто подняла стакан и сделала глоток.