Директор Ван почесал свой живот: – Говорил, говорил. Но возраст не щадит меня, мне уже пятьдесят лет, а по правилам должно быть меньше тридцати пяти. Эх, мне не предначертано судьбой стать чиновником. Это моё предсказание, мне не достанется такая счастливая доля, смотри, подошла моя очередь! Прозвенел будильник, Цин Ни вспомнила, что сегодня утром ей нужно ехать в Цзинъань в районный суд участвовать в урегулировании конфликтов, она посмотрела в окно, город был в состоянии утопии. На своём «Мерседесе» она поехала в район Цзинъань. Она опять вспомнила о вчерашнем сне. Очень интересно, директор Ван превратился в дождевого червя. Судебный зал находился на цокольном этаже в здании районного суда. Хоть он был и под землёй, на удивление, запаха сырости не было. Она поприветствовала стоявшего у входа судебного пристава и зашла в зал. Процессуальный противник, пожилой человек, уже давно пришёл, его представителем был белокожий интеллигент в маленьких очках. Она подумала, что шанхайцы в глубине души презирают северян, не уважают их. Председателем суда была пожилая дама по фамилии Сюй, которая вот-вот должна была уйти на пенсию. Она, узнав, что Цин Ни родом с севера, сказала, что сама тоже приехала оттуда и начала жаловаться на манию величия шанхайцев. Ещё она сказала, что после того, как появился район развития Пудун, в Шанхай понаехало много неместных богачей. Многие говорят, что после открытия этого района шанхайцы начали лучше относиться к приезжим, но суд показывает, что всё обстоит наоборот. Председатель суда Сюй попыталась примирить обе стороны, но их взгляды были слишком разными, она села на место для судей и вздохнула: «По правде, если спор не решится – без разницы. Подождите, пока закончится дискуссия». Сегодня вечером Цин Ни была приглашена на свадьбу, женился большой босс, Цин Ни работала у него юрконсультантом. Он был профессионалом в бизнесе, приглашение, которое получила Цин Ни, было очень интересным. В идеально сложенном конверте было три листа: первый – само приглашение на свадьбу, такое же, как у всех; второй лист был особенным, на нём было написано: «Друг, завтра у нас с Ци Минь свадьба, когда вы придёте к нам на торжество, забудьте про широко распространённую традицию, не нужно приносить никакие подарки»; третьим листком была карточка, с одной стороны которой была визитная карточка босса Дуна, а с другой стороны нарисована схема проезда к месту проведения свадьбы – гостинице «Хоффман». Увидев второй лист из приглашения, Цин Ни выдохнула с облегчением. Сейчас приглашения на свадьбу выглядят, как чеки для оплаты, но у босса Дуна было состояние в в несколько миллиардов, он был крупным специалистом в пищевой промышленности, если ему дарить подарок, то какой? Цин Ни не была бедной, но это если сравнивать с обычными людьми. Отношения с боссом у них были близкими, но они никак не находились в одной «весовой категории», она, правда, не знала что ему подарить. За эти два года, Цин Ни повидала многое, испытала человеческую изменчивость. Роскошь Шанхая превышала роскошь города А раз в десять, но человеческие чувства тут были очень блеклыми. Она побывала во всех развитых странах Азии, только в Корее и Японии она чувствовала себя, как на чужбине. В остальных странах везде были этнические китайцы, которые держали под контролем торговый капитал и огромную долю экономических ресурсов. Через их действия, заложенные на генном уровне, можно увидеть китайскую культуру ведения торговли, только стремиться к наживе и бесконечной власти. Это новая форма мещанской культуры. Она вспомнила, что когда только приехала в Шанхай, чтобы привыкнуть к обстановке, она взяла себе однодневный тур по городу. Она посетила телебашню «Восточная жемчужина», «Парк Сучжоу», а ещё город на воде, расположенный в уезде Куньшань. Гидом была пожилая женщина, в автобусе она безостановочно рассказывала про Шанхай. Она сказала, что шанхайские девушки признают только деньги, они не обращают внимания на другие вещи. Когда они ищут себе партнёра, их не интересует ни внешность, ни сам человек, их интересует лишь то, сколько денег у него на счету. Какой-то мужчина с севера остался недоволен гидом. Сначала он спросил: «Вы из Шанхая, не правда ли?» Гид ответила: «С того времени, как Шанхай стал открытым для иностранцев, несколько поколений моей семьи являлись коренными жителями Шанхая». Мужчина сказал: «Ну тогда вы выразили мнение только части людей, шанхайцы не обязательно именно такие, как вы сказали, они не такие алчные». Его слова вызвали аплодисменты. Спустя несколько лет Цин Ни пришла к выводу, что Гонконг, Сингапур и Тайвань – это шанхайское завтра. Босс Дун тоже был родом с севера. Он женился второй раз. Он жил в Шанхае уже десять лет, но так и не потерял нрав северянина. Ради этого торжества он арендовал самолёт, привёз больше ста родственников с севера и доставил их всех до гостиницы «Хоффман». Он планировал праздновать три дня, и, конечно, съездить в разные места. Цин Ни вела его бухгалтерию. Свадьба обошлась в два миллиона юаней. Цин Ни подумала, что босс Дун не самый богатый человек в Шанхае, но никто из шанхайцев не умел так тратить деньги и жить на широкую ногу. Гостиница стояла на нанкинской улице, это был внушительный пятизвёздочный отель. Этот сорокапятиэтажный небоскрёб круглый год светился огнями. Цин Ни припарковалась на подземной автостоянке и пошла в фойе. Около стойки администратора стояла табличка, на которой было написано, что свадьба будет проходить на четвёртом этаже в зале Кэрри в шесть часов. Цин Ни посмотрела на часы, сейчас было без десяти пять. Она на лифте доехала до четвёртого этажа, там её встретила девушка-сопровождающая, она была иностранка. Цин Ни первый раз увидела, как иностранка обслуживала китайцев, ей стало неловко в душе. В зале Кэрри бегали сопровождающие, они были заняты подготовкой. За пределами банкетного зала был ещё один зал, но маленький, в нём негде было сесть. На полу лежала красная ковровая дорожка, в центре музыкальный квартет играл западное произведение, в основном состоявшее из фортепьяно и скрипки. По углам стояли официанты с подносами, иногда гости подходили к ним за стаканом свежевыжатого сока. Цин Ни понимала, что ещё рано, но она не хотела общаться с другими гостями, поэтому попросила девушку провести её на первый этаж. Недалеко от гостиницы находилось тридцатиэтажное здание, первые десять этажей были заняты брендовыми магазинами. Это здание было прозрачным, два освещённых лифта катались вверх вниз. Цин Ни бродила без цели по магазинам, потом поднялась на восьмой этаж, обычно ей нравилось любоваться одеждой, а сейчас ей было всё равно. Она заказала билет в город А на завтра. У неё было много шансов съездить туда в последние два года, но по всевозможным причинам не могла снова побывать в знакомых местах. Цин Ни не позволяла себе попадаться в ловушку тоски по родине, говорила себе, что она путешественник, но если хорошенько подумать, то в городе А она жила всего лишь два года. Зачем надо было возвращаться? Цин Ни сама не знала, но в подсознании всё время звучал голос, который звал её туда. Цин Ни звонила домой, чаще чем в город А. Она много раз ездила в Сиань, потом возвращалась в маленькую деревню на берегу Хуанхэ. Глядя на мутную воду и сухие деревья на берегу, она не находила ни одной грустной мысли о разлуке у себя в душе. Как бы она ни работала, родители не хотели переезжать в Шанхай. Кажется, она только деньгами могла выразить свою любовь к родителям. Цин Ни увидела на часах в магазине, что уже было без десяти шесть, она быстро зашла в лифт и спустилась на первый этаж. Хорошо, что гостиница была недалеко, и десяти минут вполне хватило, чтобы добраться до места. Доехав до зала Кэрри, она обнаружила, что у каждого гостя было своё место. Её место было за столом номер тринадцать. Тринадцать? Несчастливое число. За столом сидело десять человек, но Цин Ни никого из них не знала. Она протянула руку и написала: Ван Цин Ни, а потом налила себе сок. Она не боялась потолстеть, поэтому сразу выпила сок, к тому же она слышала, что он помогает сохранить молодость. Рядом сидела девушка в красном платье, она сказала, что компания, которая организовала эту свадьбу, учреждена японцем. Цин Ни думала про себя, на что может влиять нация организатора? Максимум на то, что его китайский язык не очень. Примерно в шесть двадцать началась свадьба, ведущий на смешанном диалекте начал свою речь. Жених, полностью одетый в белое, вёл за собой невесту в белом платье, под марш Мендельсона пара зашла в зал. Зал взорвался аплодисментами. Парочка поднялась на специальную сцену, на которой стоял стол и два стула. Жених и невеста повернулись лицом к залу, все сели. В городе А Цин Ни много раз бывала на свадьбах, обычно у ведущих был беглый язык, в зале играла музыкальная группа с певцом, такая атмосфера была необыкновенно воодушевляющей. Но здесь было очень скучно, ведущий нёс старомодные поздравления в полном беспорядке. Очевидно, это было ошибкой нанять японца ведущим. Но Цин Ни считала, что хоть западные свадьбы и шумные, но они слишком вульгарные. В этот раз на каждом столе лежало меню, оно было специально составлено в виде одноразовых карточек. Цин Ни взяла одну карточку, так-так, первоклассные морепродукты, устрицы, лобстеры, ласточкино гнездо, чего тут только не было. Принесли вино, и белое, и красное. Французское «Бордо» и отечественное белое вино, знаменитая китайская водка «Улянъе». Блюда приносили очень медленно, поэтому каждое блюдо съедали полностью. Алкоголь выпивали быстро, потому что половина гостей была с севера, к тому же они были друзьями босса Дуна. Наверное, иностранцы, которые открыли эту гостиницу, не были в курсе про привычки китайцев. На столах стояли огромные бокалы, рюмки были объёмом в пятьдесят граммов, а бокалы в двести пятьдесят! Северяне очень открытые люди, пили залпом, здесь было огромное отличие от китайских гостиниц – обстановка, официанты в основном были иностранцами. В девять часов гости вдруг начали подходить к другим столикам. Из-за того, что половина гостей приехала из одного города, они все были друг с другом знакомы, атмосфера стала чрезвычайно оживлённой, некоторые сели за стол молодожёнов на сцене и пили за них, некоторые взяли микрофон и начали петь песни. Ведущие разных рас вытаращили глаза, раскрыли рты от удивления. Цин Ни тоже выпила несколько стаканов с сидящими рядом людьми, она осмотрела гостей женского пола и заметила, что выделяется среди них не только нарядом, но манерами. Она повернулась посмотреть на невесту, она и радовалась, и грустила одновременно, Цин Ни стало не по себе от этого. Ци Минь повезло, она выходила замуж за богача, который любил её, оставшуюся половину жизни теперь можно было не думать о еде и одежде, нужно было думать только о том, как провести райскую жизнь. Но Цин Ни заметила во взгляде невесты беспокойство. Цин Ни, пережив многое, сказала себе, что в мире нет абсолютного счастья, но точно есть абсолютное несчастье. Перед глазами Цин Ни возник образ директора Вана в виде червя. Раньше он был такой уверенный в себе, а теперь превратился в червя, но он всё равно был очень милым, Цин Ни рассмеялась. Самая роскошная свадьба в Китае должна проходить именно так, а не иначе! Цин Ни подумала, что ещё нужно вести машину сорок минут и тут же выпустила из рук стакан. Автомобиль заехал на эстакаду, Цин Ни опустила стекло, она доверилась слабому ветерку, который развевал её волосы. Глаза разбегались от ночного вида Шанхая, вокруг стояли ярко освещённые небоскрёбы, можно было подумать, что находишься в фантастическом мире. Вид на Гонконг с пика Виктория не был таким потрясающим, как этот. Когда Цин Ни чокалась бокалами с боссом Дуном, она вспомнила многое. Два года назад она через друга познакомилась с боссом, в то время он был занят громким разводом с женой. Помимо этих хлопот, один из его подчинённых незаконно присвоил себе ключевые технологии компании и ушёл в другое место к конкурентам, тем самым поставив жизнь компании под угрозу. Цин Ни сама решила эту проблему, опираясь на накопленный опыт в городе А. Она возбудила уголовное дело. После того, как полиция вмешалась в дело, начали предварительное расследование по нарушению коммерческой тайны, потом пережили очень много хлопот, в конце концов, наказали подозреваемого в соответствии с законом, вернули экономический ущерб. После этого дела босс Дун стал по-другому смотреть на Цин Ни. Хотя в компании не было много юридических дел, но босс Дун платил Цин Ни каждый год по сто пятьдесят тысяч юаней и относился к ней неплохо. Обычно она не ходила в компанию, наслаждалась статусом руководства. Несколько раз босс Дун звал Цин Ни на ужин с высокопоставленными руководителями, чтобы помочь принимать гостей, общаться с ними, Цин Ни справлялась с этим «на ура». А Дун, откинувшись на спинку стула, смотрел на неё очень странно. В том году осенью тропический шторм обрушился на Шанхай. По новостям передали, что рекламный щит упал от ветра и насмерть придавил трёх пешеходов. Из-за этих трагических событий Цин Ни помнила тот день чётко и ясно. В тот день в полдень Дун позвал Цин Ни пообедать наедине в одном небольшом ресторане. Обычно босс не пил алкоголь в такое время, а тут заказал бутылку лучшего шаосинского рисового вина. Когда они выпили половину бутылки, Дун начал просить руки и сердца у Цин Ни. Она была ошеломлена столь неожиданным предложением. Она не была готова к этому, даже не могла смотреть в его глаза и сказала, что ей нужно время, чтобы подумать. После двух дней обдумывания, она решила отказать боссу, потому что не любила его. И ей не надо было столько много денег, потому что, работая юристом, она зарабатывала в год пятьсот-шестьсот тысяч юаней и жила роскошной жизнью. Когда она с улыбкой сообщила боссу о своём отказе, он неожиданно уронил свой телефон и сумку на пол. Мудрый босс не злился, он ещё больше зауважал девушку, которая не очень любила деньги, и увеличил её годовую зарплату со ста пятидесяти до ста восьмидесяти тысяч юаней, а также передал ей важные дела компании. Иногда она сомневалась в своём выборе: неужели Дун, который был старше её всего на четыре года, не подходил? Чем больше проходило времени, он всё больше становился ей интересен, но она понимала, что уже никак не вернуться назад. Если бы она сказала настоящую причину, почему она не выбрала босса Дуна, никто бы ей не поверил. Это потому, что у него было слишком много денег. Огромное богатство – это тяжёлая ноша, она помнила, как начальник уезда Бай говорил, что десять миллионов – это просто цифра. А вот всё, что выше десяти миллионов, – это корень зла. Район Цинпу уже был перед глазами, до дома оставалось ехать всего десять минут. Весь алкоголь, который она выпила, уже вышел с потом. Она вдруг вспомнила червяка директора Вана. Ей очень хотелось встретиться с ним, ей хотелось многое узнать перед приездом в город А. – Ха-ха, – Цин Ни проснулась от смеха, доносившегося с дивана. – Дома ещё есть кто-то, кроме меня? Она испугалась и взглянула на диван, это был червяк директор Ван. Он, сидя на диване, смеялся: – Цин Ни, не вставай, давай так поговорим, – доброжелательно сказал он. – Директор Ван, я только вчера вспоминала о вас. В тот раз было мало времени, чтобы нормально поговорить, вы сегодня настроены на разговор? – осторожно спросила Цин Ни. – Да, – сказал директор, вытирая пот. – Цин Ни, ты же хочешь узнать, как дела у твоих старых друзей из города А? – Да, именно об этом я и хотела поговорить, – нервно рассмеялась Цин Ни. Она заметила, что директор Ван был таким же находчивым, как раньше. – Су Ли Я, сестрица Су, чем занимается теперь? – она вспомнила её, потому что они хорошо ладили с ней, но поругались из-за поэта. – Су Ли Я? Знаком я с ней. Она сейчас руководитель районного суда в городе А, стала судьёй, – прокричал Ван. – Она же с тобой очень близко общалась, не так ли? Цин Ни не хотела говорить ему об их ссоре из-за поэта: – О, она хороший человек, к тому же способная, наверное, её повысят. А ещё начальник отделения в прокуратуре Ху, он что делает? – она встала. – Тот, кто раньше каждый день обращался к тебе? Его направили в райком, теперь он заместитель секретаря! Прогресс! Но власти теперь у него нет, – директор Ван начал обмахиваться журналом, словно веером. – Директор Ван, если вам жарко, я могу включить кондиционер! – сказала Цин Ни. – Не надо, не надо. Я раньше не потел, а теперь могу вволю потеть, восстанавливать ороговевшую кожу. – А, ну ладно. Директор Ван, какие ещё новости? – спросила Цин Ни. – Ах да, помнишь Ван Чэня? Того самого, что очернил твою репутацию? Как можно не помнить того низкого секретаря с круглыми глазами. – Помню, что он сейчас делает? – вспомнив его, Цин Ни разочаровалась.