– Эй! – вдруг пронзительно заорала Ятсин Ван, от этого звука у Чена волосы встали дыбом. – Эй! – Этот крик ещё больше его напугал, он весь покрылся потом. Ему казалось, он сейчас резко последует этому звуку, этот голос имел притягательную силу, не позволяющую сопротивляться. Он резко пришёл в себя, сам испугался того, насколько он хотел подойти к этому звуку. Интересно, что подумают соседи, услышав этот крик? Он, словно сумасшедший, побежал на кухню, двумя руками обнял тянущую себя за волосы жену, он хотел её успокоить, а потом рассказать, всё как есть, вернуть ей деньги, обсудить учёбу сына за границей. Вдруг жена вырвалась, Сюеи Чен скорее закрыл её рот рукой. Когда они разомкнулись, Чен нечаянно уронил что-то с раковины. – Па! Услышав родной голос, Чен растрогался в глубине души. Это было его сокровище, его надежда, он даже протрезвел. Эх, как могло такое произойти? Ни в коем случае нельзя пугать сына! – Папа, тебе не следует бить маму! Умоляю! – орал сын, стоя позади отца. – Малыш И, малыш И, – он повернул голову и увидел нежное испуганное лицо. – Малыш… И, – протрезвев, он начал заикаться, ему очень хотелось выпить ещё, чтобы оживить язык. – Малыш И, ты что не спишь? – он сделал вид, как будто ничего не произошло, но алкоголь скривил его физиономию. – Па, пощади маму! – кричал сын, держась за дверную раму. – Пощади, что значит пощади? – Чен сильно удивился. – Что я-то? Я ничего не сделал! У меня в кошельке три миллиона юаней, я хочу, чтобы вы хорошо жили. Он знал, что это всего лишь недоразумение, оно скоро закончится, да, точно! Подарок от Бай Бяу! Он правой рукой достал из сумки красивый нож, левой рукой снял ножны, появился красивый блеск от ножа. – Папа, не убивай маму, умоляю тебя! – Что?! – Чен был в замешательстве, – убить человека? Это смешно, я только вернулся домой… Слова мешались с мыслями: «А, он, правда, зол, это всё из-за жирной жены, она всё время внушает сыну что-то!» Он взял нож и хотел объяснить всё подошедшему сыну. В голове у Сюеи Чен блеснуло полное смеющееся лицо Гуаня… Сын крепко обнял папу, нож воткнулся ему прямо в грудь… Когда приехала первая полицейская машина, сын уже задыхался. Бай Бяу стоял, остолбенев и зажав в руках полицейский нож. Ятсин Ван кричала, указывая пальцем на Чена: – Это он! Это он убил сына!.. Сначала он хотел убить меня, мой сын пытался отнять нож, а потом… – она показала, как нож проткнул тело, – нож убил моего сына… Господи, расстреляйте его. Чен сидел в машине в наручниках, слева огромный полицейский держал его за шею, справа сидел Бай Бяу, у которого наворачивались слёзы. В ушах Сюеи Чен до сих пор раздавались предсмертные слова сына: – Па, зачем вы меня родили… Он растерянно опустил голову. Цин Ни за несколько лет только один раз вспоминала о городе А. Только она подумала о том, что встретится со старыми приятелями, сразу вспомнила прошлые дела. Поужинав, она взяла подушку от дивана, пульт, села на диван и начала переключать каналы, она хотела посмотреть голливудский фильм. На улице раздавались звуки фейерверка, после того, как в Шанхае отменили запрет запускать фейерверки, каждый день был, как праздник, она уже привыкла к этому. Вдруг ветер подул в окно и натянул шторы, словно это был парашют, застрявший в окне. Она встала с дивана и пошла закрывать окно. В августе 1997 года она прошла в Шанхае все круги ада. Раньше она думала, что люди в мегаполисах более интеллигентны и развиты, чем в маленьких городах, но всё оказалось как раз наоборот. Здесь все уделяли огромное внимание человеческой беде, особенно предприниматели, как муравьи на горячей сковородке, носились туда-сюда и не знали, куда положить деньги, чтобы быть спокойными. Во время последней декады летней жары рестораны наполнены людьми, порой ресторанам не хватает продуктов. На набережной в Шанхае в ночных клубах, караоке, барах нет свободных мест. Люди пьют вволю, потом трясутся от страха. Пугающие людей новости распространялись быстро, люди беспорядочно торопились сообщить известия друг другу: «Планета Земля скоро столкнётся с астероидом!» «У террористов есть ядерное оружие!» «Россия и Америка скоро начнут войну!» Новости одна за другой пугали людей. Изначально не верившая этим источникам Цин Ни тоже забеспокоилась. Она смотрела на пешеходную улицу, люди скупали всё. Из-за того, что многие страдали бессонницей, снотворное пользовалось большим спросом. В этом месяце она каждый день принимала по две таблетки снотворного. 17 августа она позвонила домой и обнаружила, что её родители разговаривали очень взволнованно. Она подумала, что если человеческое бедствие и в правду произойдёт, сегодня как раз последний день 18 августа, как в предсказаниях, тогда… Она думала, что от катастрофы снотворное точно не поможет. Она достала из бара бутылку виски «Чивас» – запах наполнил всю комнату. «Я не умру в страхе», думала она. Она села на диван, включила телевизор, налила себе большой стакан американского алкоголя, выпила его весь огромными глотками, потом выпила ещё один стакан… Сама не помня как, она провалилась в сон. Когда она открыла глаза, сразу почувствовала сухость во рту, как будто там горел огонь. Цин Ни вдруг услышала притягательный голос ведущего центрального канала: сегодня 19 августа понедельник… А! 19 августа? Она начала прыгать и орать, 19 августа, 19 августа! Мы пережили предсказания, человеческое бедствие не произошло! Нет никакого конца света! Она радовалась, но в душе немного расстроилась. Она почувствовала себя странно. Нострадамус – обманщик, который нёс полную чушь. Все его предсказания – ерунда! Напугал полмира! Цин Ни сердилась. Комедия, продолжавшаяся пять лет, наконец закончилась, обязательно нужно выспаться. Она установила таймер на телевизор, чтобы он выключился автоматически через полчаса, и легла на диван. Как только она забралась под одеяло, ей приснился кошмар. Ей приснился директор Ван, он превратился в дождевого червя с мягким телом. Он весь был влажный, тянул длинный хвост, только круглая голова была всё такой же, как прежде. Он стоял спокойно по середине и говорил Цин Ни, что больше не работает юристом, теперь он свободен. Ей показалось, что он сильно постарел, лысина стала ещё больше. Она посчитала странными слова этого успешного мужчины: – Почему? Директор Ван, у вас же хорошо получалось быть юристом? Как так теперь свободны? – Эх, так только казалось с виду, на самом деле мне очень тяжело, – мотал голов директор. – Когда ты проходила к нам на практику после окончания университета, я обижал тебя… ты одна из сильнейших, кто получил квалификацию юриста, я специально занизил твои результаты. – Он вытер пот, потряс хвостом. – Смотри, это всё врач китайской медицины Лян, он вылечил мою кожу, теперь я даже могу потеть… На чём мы остановились? Цин Ни смотрела на него, друг он издал странный звук шипения, она засмеялась, этот смех отпустил почти все обиды. Она поспешно пригласила директора Вана присесть, тщательно подумала. Кроме квалификации юриста директор Ван ничего плохого ей не сделал. А нет, было ещё одно дело, гораздо хуже, чем квалификация. Это то, что он помог Линь Чуну получить квалификацию, после этого заставил Цин Ни целый год не менять место работы, после того, как Линь Чун умер, Цин Ни уехала в Шанхай. Она вообще не сожалела, что покинула город А, потому что в итоге добилась успеха. У Цин Ни есть свой особняк в пригороде Шанхая, со своим садом, и новая машина – «Мерседес». Она осуществила свою мечту, можно сказать, благодаря давлению со стороны директора Вана, она добилась успеха. – Директор Ван, – она хотела узнать, почему он теперь свободен. – Тогда в городе А вы очень успешно работали юристом, а почему теперь нет? – Эх, я очень жалею на самом деле. Смотри, я выгляжу, как будто наслаждаюсь жизнью, а по правде, я просто пускаю пыль в глаза. Ты говоришь про то, что я занизил твои результаты, меня попросили это сделать, ты не знала? Начальник управления в суде Цин указал мне, разве я мог ослушаться? Начальник Цин делал это для прогресса, парню дочки секретаря Фэн тоже сделали квалификацию юриста. Я получил пользу от этого дела, стал заместителем председателя. Из-за этого дела вызвали недовольство у начальника отдела Лю, смотри, с одними объединились, других разочаровали. Ты только что говорила про Линь Чуна, подумай, разве чиновники могут делать что-то честно? У них не хватает человеческих чувств. Линь Чун умер, ты сразу уехала, а мне куда бежать? Давай не будем о мелочах. Цин Ни, я с детства жил очень бедно, никогда не был богачом. Папа жил не очень, однажды он во время посадки овощей на поле поругался с бригадиром, он боялся, что бригадир будет мстить, поэтому бесследно исчез. Отец пропал, мама умерла рано, вот мы с братьями и жили одни, у нас совсем не было денег. Я был очень непослушным ребёнком, часто дрался с братьями, и получал тоже часто… Один раз моя кошка съела курицу у соседей, они нажаловались, брат взял и задушил кошку шнурками, потом положил труп на печку, сделав вид, как будто она не умерла. Эта кошка была моим единственным другом, а они… убили её. Раньше она обычно возвращалась ночью, спрыгивала с окна, я её звал, и она тёрлась о мои ноги… Я похоронил кошку и проклял братьев, в порыве гнева ушёл из дома, добежал до скотоводческого района около реки. Сейчас думаю, разве можно было из-за такого пустяка убежать из дома? В том районе тоже было бедно и малолюдно, как в пустыне. Сначала я пас овец, зарплаты не было, зато кормили и давали ночлег. В двенадцать лет я убежал, потом в другом месте пас овец шесть лет. С детства у меня есть хороший навык налаживать связи с людьми. В те времена так сложно было стать солдатом, я сам вступил в войска. В армии я и избежал страдания, в войсках я пробыл четыре года. Цин Ни, знаешь что самое сложное, когда служишь? Не скрою от тебя, это скучать по женщине. Ты же девушка, я тебе объясню… – Да ничего, мы же взрослые люди, – Цин Ни вдруг стало жалко этого червя. Он сглотнул слюну и продолжил: – …в то время жена командира роты Чжан приехала навестить его, он хотел похвастаться, поэтому сказал супруге пройтись по роте, чтобы она понимала, как что устроено, заставил всю роту собраться по тревоге. Все беспрекословно выполняли приказы по свистку: «Направо!» – все построились в ряд и равнялись направо. «Вперёд!» – все повернулись лицом к жене командира роты. Дальше угадай, что было? Половина роты упала на землю, командир орал, а они всё равно лежали, потому что у них штаны стояли шатром. Командир увеличил физическую нагрузку, чтобы у солдат не оставалось сил думать о другом. Да разве это помогло? Потом я понял, что все мои недуги из-за сексуального угнетения, в то время у меня не было ни папы, ни мамы, вот только и думал о женщине, но при этом боялся увидеть её. Потом я хотел стать командиром отделения. Знаешь почему? У командира отделения была своя комната и кровать, а солдаты, двадцать человек, все лежали вместе, отделяя друг друга лишь ремнем. Представляешь, двадцать молодых солдат в пубертатный период лежали рядом, было очень тесно. Хорошо, что не было гомосексуалистов. Подумай, если бы я был командиром отделения, то спал бы один в большой комнате и мог бы ублажать себя. Эх… я такой несчастный, моя жена бесплодна, мы это поняли только после того, как прошло много времени со дня свадьбы. Сначала мы думали, что она стесняется. Я начал работать в управлении юстиции, в маленьком отделении, потратил много сил, чтобы устроить жену в администрацию города швейцаром. Она была бесплодна, кто осмелится говорить об этом? В таких маленьких городах, если узнают, то потом заклюют. Мы делали вид, что у неё другая болезнь, я потратил несколько десятков тысяч юаней на лечение. Тогда все говорили, что я забрал жену у мэра города Дэ, а на самом деле он меня обидел. У моей жены болезнь, я же человек, хоть и двадцатилетний, всё равно должен был успокаивать жену. Чен Янь тогда работала в органах уезда машинисткой, я всё время ходил к ней распечатывать документы, так мы и познакомились. – Тогда почему вы не развелись? – спросила Цин Ни. – Ну, она хорошо ко мне относилась, вышла за меня замуж, когда я ничего из себя не представлял, как можно было развестись… – Так вы хороший человек! – сказала Цин Ни выдохнув. – Сложно сказать, кто хороший, кто плохой! В то время мэр города Дэ был секретарём уезда, он давно присмотрел Чен Янь. Но она была очень молодой, кажется, ей было шестнадцать лет. Она побаивалась его, но Дэ всё время бегал к ней распечатывать, если у него не было других дел. Потом Дэ стал заместителем секретаря города, тогда он предложил Чен Янь переехать в город и работать там, но она держала в памяти меня, поэтому не поехала с Дэ, тогда многие за ней ухаживали, но она всем отказывала, всегда ждала меня… Таким образом, она любила нас обоих. Спустя два года, Дэ стал мэром города, сократил меня с должности заместителя начальника управления юстиции в уезде, аннулировал мою квалификацию юриста. Разве он меня не обидел? …Моя жена не может родить, поэтому мы усыновили ребёнка, вначале было нормально, потом через несколько месяцев заметили, что он глухой, но мы уже успели его полюбить. Сейчас он ходит в среднюю школу для глухих, ты, наверное, и не знала об этом. У меня врождённый порок сердца, по наследству передалась гипертония, а потом и проблемы с кожей ещё начались. Я каждый день принимаю больше десяти видов лекарств, остальные болезни ещё ничего, но вот проблемы с кожей… летом, когда невыносимо жарко, я не могу потеть, представь эти ощущения. Я сразу вспоминаю мастера китайской медицины Ляна, он говорил, что нужно есть дождевых червей, будто, что ешь, то и восполняешь. В общей сложности я съел несколько сотен килограммов червей на сумму в десять тысяч юаней. Я ел их несколько лет подряд, но результата так и не было, кожа не стала мягкой, потом доктор Лян добавил мне в лекарства мышьяк, сказал, что таким образом яд будет изгоняться ядом. Теперь мои печень и почки почти отказали, я почти при смерти, но самое обидное, что я вылечился от кожной болезни. Посмотри, теперь моя кожа мягкая, я могу потеть и кожа теперь влажная. Цин Ни засмеялась, глядя на внешний вид директора Вана. – Как вы в таком виде теперь будете работать юристом? – Ха-ха, не буду, вот и всё, иначе очень обидно. Когда я одновременно работал заместителем начальника управления юстиции в уезде и директором в юридическом бюро, хоть у меня и не было особых прав и власти, но питался я за счёт управления, а ещё носил оружие. Приехав в город А, я стал одним из представителей простого народа. Ты же знаешь, я обычно не вёл дела, просто бегал, налаживая связи, даже денег почти не зарабатывал, но семье нужны были деньги, расходы в адвокатской конторе тоже немаленькие, я взял денег в долг у одной задницы. …Сейчас всё хорошо, ничего не надо делать, проникаешь в землю, ешь и всё. А быть юристом очень трудно. Процесс ведения судебных дел похож на лабиринт. Можно войти и нельзя выйти. Спустя два года после твоего отъезда в Шанхай я поехал в город С по новому делу. Ну ты знаешь, я профессионал в налаживании связей. Там был спор по поводу контракта, да, контракта купли-продажи. По договору обе стороны допустили ошибки. Я был представителем от поставщика. Качество товара, и в правду, было под вопросом. Однако у покупателя не было вопросов к качеству, но он всё равно отказался платить за товар. Я был знаком с председателем суда по экономическим дела города С господином Су, я обратился к нему при возбуждении дела. Он сказал, что не нужно никого больше искать, такие дела решал он. Мы каждый день поили и кормили господина Су. Он был очень свиреп во время суда, потому что его отец был ветераном революции, его братья и он имели фактическую власть, никто не осмеливался их задевать. Тогда мы считали, что действительно не нужно искать никого, чтобы обратиться. Угадай, что было в итоге? Мы проиграли! Не потому, что Су не помогал, он сам участвовал в обсуждении. Но он каждый день любил выпить, он перепутал имена подсудимого и истца, а всё перепутав, он говорил в пользу противоположной стороны, и в итоге мы проиграли. Дело ему показалось интересным, поэтому он попросил своего брата, начальника прокуратуры, помочь подать на апелляцию, благодаря ему можно было сэкономить на кассационных издержках. В итоге, в прокуратуре отказали в апелляции, вторую инстанцию суда мы тоже проиграли, оказалось, что председателем суда второй инстанции был зять подсудимого… В конце концов господин Су сказал лишь одну фразу: «Всё равно Земля скоро взорвётся, без разницы кто выиграл, а кто проиграл!» – вот так. Цин Ни вдруг вспомнила об одном деле: – Директор Ван, я помню, вы говорили, что лучший результат в работе юриста – это «стать чиновником», не так ли?