– Подождите немного, я скоро выйду к вам, – произнес наконец бесплотный, хорошо поставленный голос, похоже принадлежавший особе, иногда играющей ради развлечения в костюмированных представлениях на Би-би-си. Барбара вообразила, что к ним сейчас по-царски снизойдет сама Джейн Остин в изящном платье времен Регентства и с локонами, обрамляющими узкое лицо. Минут через пять, когда Нката, нетерпеливо глянув на часы, поинтересовался: – Откуда она, интересно, идет? Может, с низовьев Темзы, от самого Саутенд-он-Си? – дверь наконец открылась и перед ними предстала особа лет двенадцати на вид в коротком платьице, введенном в моду в начале шестидесятых знаменитым модельером Мэри Квонт. – Вай Невин, – представилась девочка. – Простите. Я как раз принимала ванну, и мне пришлось спешно одеваться. Будьте добры, покажите ваши удостоверения. Она говорила тем самым женским голосом, что доносился из громкоговорителя, но он настолько не сочетался с видом стоявшего в дверях эльфоподобного создания, что создавалось впечатление, будто где-то поблизости спряталась чревовещательница, которая с помощью ловкого трюка вложила свой взрослый голос в уста этого ребенка. Барбара вдруг поймала себя на том, что ей хочется незаметно заглянуть за дверной косяк, чтобы выяснить, не прячется ли там еще кто-то. Выражение лица Вай Невин свидетельствовало о том, что она привыкла к такой реакции. Вдоволь налюбовавшись на предъявленные удостоверения, Вай отдала их обратно. – Хорошо. Чем я могу помочь вам? – А когда ей сообщили, что этот адрес был оставлен для пересылки почты из Ислингтона одной студенткой юридического факультета, она спросила: – Но разве в этом есть что-то противозаконное? По-моему, такой поступок говорит об ответственности. Тогда Нката спросил, знает ли она Николь Мейден. – Я не имею привычки снимать квартиру с незнакомыми людьми, – ответила Вай и перевела взгляд с Нкаты на Барбару. – Но Никки здесь нет. Она давно в отъезде. Собиралась вернуться из Дербишира только в следующую среду, ближе к вечеру. Барбара заметила, что Нката не горит желанием взять на себя сомнительное удовольствие второй раз уведомлять ни о чем не подозревающую особу о преждевременной смерти ее приятельницы. Она решила проявить милосердие к нему и сказала: – Мы могли бы поговорить с вами в более удобном месте? Судя по выражению глаз, этот простой вопрос чем-то напугал Вай Невин. – Зачем? У вас имеется ордер или какое-то постановление? Я знаю свои права. Барбара вздохнула про себя. Недавние публичные разоблачения должностных преступлений нанесли большой урон доверию народа к полиции. – Безусловно, у вас есть все права. Но мы пришли не для того, что проводить обыск. Мы хотим поговорить с вами о Николь Мейден. – Почему? Где она? Что она натворила? – Мы можем войти? – Если скажете мне, что вам нужно. Барбара обменялась выразительным взглядом с Нкатой. Им не оставалось ничего другого, как только сообщить несговорчивой юной особе скверные новости прямо на крыльце. – Она умерла, – проинформировала ее Барбара. – Три дня назад умерла в Скалистом крае. Теперь-то нам можно войти или мы будем продолжать разговаривать на улице? Вай Невин непонимающе уставилась на нее. – Умерла? – повторила она. – Никки умерла? Не может быть. Я же говорила с ней только во вторник утром. Она собиралась в поход. Нет, она не могла умереть. Не могла. Она вглядывалась в их лица, словно ища там подтверждения того, что все это какая-то шутка или обман. Очевидно, не найдя их, она отошла в глубину коридора и произнесла сдавленным голосом: – Пожалуйста, проходите. Они поднялись за ней по лестнице к распахнутой двери квартиры на втором этаже. За дверью оказалась Г-образной формы гостиная с балконом, на который вели застекленные двери. В саду под балконом журчал фонтан, и ветви грабов отбрасывали кружевные послеполуденные тени на выложенные узором плиты. У стены поблескивал хромом и стеклом сервировочный столик на колесиках, заставленный по меньшей мере дюжиной бутылок вина. Вай Невин выбрала початую бутылку шотландского виски «Гленливет» и плеснула себе в стакан на три пальца. Она не стала разбавлять его, и любые сомнения, еще томившие Барбару относительно ее возраста, окончательно рассеялись, когда обитательница квартиры сделала изрядный глоток крепкого напитка. Пока юная особа приходила в себя, Барбара окинула пытливым взглядом видимую часть квартиры. На втором этаже этого дома располагались гостиная, кухня и туалетная комната. Спальни, вероятно, находились выше, там, куда вела поднимающаяся вдоль стены лестница. От входной двери, где все еще стояла Барбара, были видны верхняя лестничная клетка и проход в кухню. Это помещение было оснащено всеми возможными современными удобствами: холодильником и морозильником, микроволновой печкой, кофеваркой-эспрессо, блестящими, отливающими медью кастрюльками и сковородками. Кухонный стол покрывала гранитная плита, а шкафчики, так же как и пол, были отделаны светлыми дубовыми панелями. «Мило, – подумала Барбара. – Интересно, кто все это оплачивает?» Она посмотрела на Нкату. Тот таращил глаза на шикарные низкие диваны с хаотично разбросанными по ним зелеными и золотыми подушками. Его взгляд скользнул по пышно разросшемуся папоротнику у окна и остановился на абстрактной картине маслом, висевшей над камином. Выражение его лица говорило, что все это очень сильно отличается от обстановки квартир в его родном Брикстоне. Он глянул в сторону Барбары. Она скорчила соответствующую ситуации гримасу, и Нката ухмыльнулся. Опустошая свой бокал, Вай Невин лишь тихо вздыхала. Наконец она повернулась к полицейским. Откинув назад длинные белокурые волосы, она завязала их на затылке лентой, что сделало ее похожей на Алису в Стране чудес. – Какой кошмар, – заговорила она. – Никто мне не позвонил. А телевизор я не включала. Да мне даже и в голову не могло прийти… Ведь мы разговаривали с ней только во вторник утром и… Но что же случилось, скажите ради бога? Они сообщили ей несколько подробностей: Николь нашли с пробитой головой, но ее смерть не была вызвана несчастным случаем. Вай Невин хранила молчание. Она смотрела на них, не двигаясь, но по ее телу прошла дрожь. – Николь убили, – заключила Барбара, поскольку Вай все еще молчала. – Кто-то проломил ей голову камнем. Пальцами правой руки Вай судорожно вцепилась в подол своего коротенького платья. – Садитесь, – сказала она, жестом показав на диваны. Сама она с каким-то напряженным видом опустилась на край стоявшего напротив мягкого кресла и аккуратно свела колени, как благовоспитанная школьница. Она по-прежнему не задавала никаких вопросов. Новость явно ошеломила ее, но она так же явно продолжала выжидать. «Но чего она ждет? – спросила себя Барбара. – Чего добивается?» – Мы расследуем связанную с Лондоном часть этого преступления, – объяснила она Вай. – А наш коллега, инспектор Линли, остался в Дербишире. – Часть преступления, – пробормотала Вай. – Вместе с погибшей Николь Мейден обнаружили труп одного парня. – Нката вытащил из кармана записную книжку в кожаном переплете и выдвинул грифель автоматического карандаша. – Его зовут Терри Коул. Он снимал квартиру в Баттерси. Вам знакомо это имя? – Терри Коул? – Вай отрицательно покачала головой. – Нет. Я не знаю его. – Художник. Скульптор. Он работал в студии, в одном из железнодорожных складов на Портслейд-роуд. Снимал эту студию и квартиру на пару с коллегой, ее зовут Силла Томпсон. – Силла Томпсон, – повторила Вай, так же недоуменно покачав головой. – Может быть, Николь когда-нибудь упоминала кого-то из них? Терри Коула? Или Силлу Томпсон? – спросил Нката. – Терри и Силла… Нет, – ответила она. Барбаре хотелось указать, что нарциссизм сейчас неуместен, и предложить девушке выйти из роли, исполняемой ею в некой воображаемой пьесе, но она подумала, что ее замечание попадет в невосприимчивые уши. – Мисс Невин, Николь Мейден нашли с проломленной головой. Возможно, это не разобьет вам сердце, но если бы вы помогли нам… – Пожалуйста, – взмолилась Вай, словно ей было невыносимо еще раз услышать эти слова. – Я не видела Никки с начала июня. Она поехала на север, поработать летом, и должна была вернуться в город в следующую среду, как я уже говорила. – Зачем? – спросила Барбара. – Что «зачем»? – Чем она собиралась заниматься, вернувшись в город? Вай промолчала. Она настороженно вглядывалась в лица полицейских, словно человек, выискивающий притаившихся в водоеме пираний. – Работать? Или отдыхать? Зачем? – опять спросила Барбара. – Раз она высказывала намерение вернуться в Лондон, то, должно быть, планировала как-то занять свое время. А поскольку вы снимали вместе с ней это жилье, то вам, я надеюсь, известны ее планы. Барбара отметила, что у девушки умный взгляд. Ее серые глаза, обрамленные черными ресницами, изучали и оценивали, отражая несомненную работу ума, взвешивающего все возможные последствия любого ответа. Вай Невин знала о том, что могло произойти с Николь, – в этом можно было не сомневаться. Если Барбара и научилась чему-то за четыре года работы с Линли, так это тому, что порой нужно действовать жестко, а порой проявлять мягкость. Жесткий вариант разговора допускал запугивание. Мягкий вариант предполагал обмен сведениями. Запугивание в данном случае не имело смысла, поэтому их разговор склонялся к второму варианту. Барбара сказала: – Нам известно, что она бросила учебу в начале мая, объяснив в университете, что устроилась на работу в фирму «Управление финансами МКР». Но мистер Рив, директор той фирмы, сообщил нам, что Николь еще до этого уволилась от них, объяснив ему, что уезжает домой в Дербишир. Однако, выезжая из прежней квартиры, она оставила домовладелице в Ислингтоне этот новый адрес, а не адрес ее родителей в Дербишире. В связи с чем мы пришли к выводу, что в Дербишире она планировала лишь провести лето. Какое этому может быть объяснение, мисс Невин? – Отсутствие определенности, – сказала Вай. – Никки никогда серьезно не задумывалась о своей жизни. Она предпочитала иметь свободу выбора. – Бросив учебу и работу? Рассказывая истории, не подкрепленные фактами? Какая же тут свобода выбора? Все ее действия были продуманы. Судя по тому, что нам рассказали, она решила как-то изменить свою дальнейшую жизнь. – Я не могу объяснить это. Извините. Я не понимаю, о чем вы говорите. – Она уже подыскала себе работу? – спросил Нката, отрывая взгляд от записной книжки. – Не знаю. – У нее имелся на примете источник дохода? – задала вопрос Барбара. – Тоже не знаю. Перед тем как уехать, она заплатила свою часть квартирных расходов за все лето, и… – Почему она уволилась? – И поскольку она была при деньгах, – не обращая внимания, протараторила Вай, – у меня не было причин выяснять источник ее дохода. Послушайте, мне очень жаль, но это все, что я могу вам сказать. «Черта с два, – подумала Барбара. – Эта милая крошка с пухлыми губками и белыми зубками врет без зазрения совести». – А как вы познакомились с ней? Вы сами тоже учились на юридическом факультете? – Мы познакомились на работе. – В той финансовой фирме? – уточнила Барбара и после кивка Вай спросила: – А чем вы там занимаетесь? – Уже ничем. Я тоже уволилась в конце апреля.