Речь девушки, однако, совсем не соответствовала образу персонажа из фильмов с Джеймсом Дином. Стиль ее одежды хотя и напоминал о фанатах поп-музыки, выдувающих пузыри из жвачки, но говорила она как женщина, происходящая из хорошей семьи либо сама сделавшая себя, выбившись из низов. Второе более вероятно, решил Линли, беседуя с ней. Она то и дело выпадала из тщательно продуманной роли. Неправильное произношение отдельных слов невольно выдавало ее. И все-таки она была не такой, какую он рассчитывал найти по телефону, указанному на открытке с предложением сексуальных услуг. – Мисс Невин, – сказал Линли, – я пришел сюда не для того, чтобы предъявить вам обвинения. Я пришел из-за убийства женщины, и если это убийство как-то связано с источником ее дохода… – Вот-вот, вы всегда так начинаете! С одного из наших клиентов. А заканчиваете обычно совсем по-другому: «Эта шлюшка получила по заслугам. И ей чертовски повезло, что она протянула так долго, учитывая стиль ее жизни и тех типов, которые с ней якшались». Разве я не права? Ну, насчет стиля жизни? Поэтому не пудрите мне мозги, говоря о моем законном или незаконном «источнике дохода». – Она невозмутимо взглянула на инспектора. – Если бы вы только знали, как много выпадает на пол полицейских удостоверений, когда парни в спешке стаскивают с себя штаны! Хм. Я могла бы назвать несколько имен. – Меня не интересуют ваши клиенты. Я хочу найти убийцу Николь Мейден. – Вы полагаете, что это один из клиентов. Почему бы не признать прямо? И что, по-вашему, будут чувствовать эти самые клиенты, когда им начнут названивать из полиции? А что станет с моими доходами, как только выяснится, что я назвала их фамилии? Если бы я вообще, для начала, знала их фамилии. А я, кстати, не знаю. Нам обычно хватает имен, а они вам не особенно-то помогут. Стоявший у дверей Нката вытащил блокнот и открыл его со словами: – Мисс, мы будем рады любой помощи. – Забудьте, констебль. Я не так глупа. Линли наклонился к ней. – Тогда вы способны понять, с какой легкостью я могу прикрыть всю вашу деятельность. Думаю, достаточно будет выставить перед домом дежурного полицейского, чтобы ваши тайные клиенты лишились покоя. И даже не знаю, кому захочется нанести вам повторный визит, после того как в паре бульварных газетенок проскользнет сообщение о гостеприимном приеме, оказанном вами достойному упоминания члену общества. – Вы не посмеете! Я знаю свои права. – Никто не запрещает журналистам и папарацци подглядывать за кем угодно, от кинозвезд до членов королевской семьи, ну а вашему местному бобби сам бог велел дежурить на улицах, охраняя безопасность старушек, выгуливающих собачек. – У вас чертовски жестокие… – Это жестокий мир, – напыщенно вставил Нката. Вай обожгла обоих яростным взглядом. Зазвонил телефон, и она мгновенно вскочила, чтобы взять трубку. – Чего вы желаете? – промурлыкала она. Нката возвел глаза к потолку. – Минутку, – сказала Вай. – Я должна взглянуть на расписание. – Она перелистала странички делового ежедневника. – Мне очень жаль, но днем я занята. У меня уже назначена встреча… – Она пробежала пальчиком по странице и добавила: – Я смогу освободиться к четырем часам… Какова длительность сеанса? – Выслушав ответ, она проворковала: – Разве общение со мной не вызывает у вас обычно прилив сил? Потом она черкнула что-то в ежедневнике и положила трубку, словно в задумчивости задержав руку на телефоне. Наконец вздохнула, повернулась к полицейским и тихо сказала: – Что ж, ладно. Она вышла на кухню и вернулась с конвертом, который отдала Линли. – Здесь то, что вам нужно. Надеюсь, вы не сильно расстроитесь по поводу вашего ошибочного представления о наших клиентах. Конверт был уже распечатан. Линли аккуратно вытряхнул на стол его содержимое – листок бумаги с выразительным сообщением, набранным из букв, вырезанных, очевидно, из глянцевых журналов: «Две сучки сдохнут в луже собственной блевотины. Они будут молить о пощаде, но рок уготовил им лишь жуткие мучения». Ознакомившись с текстом, Линли протянул листок Нкате. Констебль взглянул на анонимку и оживился: – Такие же послания остались на месте преступления. Линли кивнул. Он сообщил Вай о других анонимных посланиях, обнаруженных на месте убийства. – Это я переслала их ей, – сказала она. Озадаченный, Линли перевернул конверт и обнаружил, что он адресован Вай Невин и послан с местного почтового отделения. – Но это послание выглядит так же, как те. – Вообще-то мне не хотелось посылать их ей. Тут ведь не указано никаких имен. Одни угрозы. Но их присылали мне. Сюда. На этот адрес. Послания приходили все лето. Я регулярно рассказывала о них Никки, когда мы общались по телефону, но она только смеялась над моими страхами. Поэтому в конце концов я отослала их ей с Терри. Мне хотелось, чтобы она сама увидела, что ситуация ухудшается и нам обеим пора принимать какие-то меры. Но Никки так ничего и не поняла, – с горечью добавила она. – Боже, ну почему она никогда никого не слушала? Линли взял записку у Нкаты. Вновь перечитал ее и, аккуратно сложив, сунул обратно в конверт. – Может, вам лучше рассказать, с чего все началось, – предложил он. – Началось все с Шелли Платт, – ответила Вай. Она подошла к окну, выходящему на улицу. – Шелли – моя подруга. Много лет мы с ней жили душа в душу. Но потом я познакомилась с Никки и поняла, что у нас с ней гораздо больше общих интересов. Шелли обиделась и начала всячески доставать меня. Я знала… – Ее голос задрожал, и она немного помолчала, чтобы справиться с волнением. – Я точно знала, что она подстроит нам какую-нибудь гадость. А Никки не верила мне. Она лишь смеялась над всем этим. – Над чем именно? – Над письмами. И звонками. Мы не прожили здесь и двух дней, – она обвела рукой гостиную, – как Шелли уже узнала номер нашего телефона и начала донимать нас звонками. Потом стали приходить письма. Потом она притащилась сюда, к нашему дому. Потом стала срывать и портить рекламные открытки… Вай подошла к тележке с напитками. Там стояло ведерко для льда. Она вытащила из-под него тонкую стопку открыток и вручила Линли. – Шелли пообещала, что уничтожит нас. И все из-за ревности… – Вай судорожно вздохнула. – Она слегка помешалась на этой почве. В руках у Линли оказались все те же рекламирующие «школьницу» открытки, не считая того, что все они были испорчены написанными ярким фломастером предупреждениями о венерических заболеваниях. – Терри обнаружил их, как обычно проходя по будкам на своем участке, – сказала Вай. – Вот чем занималась Шелли. Все это явно ее выходки. Она не успокоится, пока не погубит меня. – Расскажите нам о Шелли Платт, – попросил Линли. – Она была моей прислугой. Мы познакомились в «C’est la vie»[54]. Вы там бывали? Это кафе с французской выпечкой сразу за станцией Саут-Кен. Я заключила там, если можно так выразиться, выгодное соглашение со старшим пекарем – французские батоны, пирожки и пирожные в обмен на легкие вольности в мужской уборной. Однажды утром Шелли, лакомясь там шоколадными рогаликами, увидела, как мы с Альфом спустились в нижние помещения. Потом она заметила, что он выдал мне выпечку, не взяв с меня денег, и поинтересовалась, чем мы там занимались. – Она хотела шантажировать вас? Вай мрачно усмехнулась, услышав этот вопрос. – Она хотела узнать, что надо сделать, чтобы бесплатно получить рогалики. Кроме того, ей понравилось, как я одета – в то утро на мне был наряд в стиле Мэри Квонт[55],– и ей тоже захотелось немножко всего этого. – Вашей одежды? – Моей жизни в целом, как оказалось. – Понятно. И, став вашей прислугой, она получила доступ к вашим вещам… Вай рассмеялась. Шагнув к столику с напитками, она достала пару кубиков льда из ведерка и жестяную баночку томатного сока с нижней полки. С профессионализмом, приобретенным за многолетнюю практику, она ловко смешала себе «Кровавую Мэри». – Шелл прислуживала мне по-другому, инспектор. Она была кем-то вроде секретарши. Принимала звонки от клиентов, желавших записаться на встречу со мной. Вай помешала коктейль стеклянной палочкой, увенчанной ярко-зеленым попугаем. Потом аккуратно завернула стакан в коктейльную салфеточку и вернулась к тахте, где поставила его на кофейный столик и продолжила рассказ. До знакомства с Шелли Платт в той французской кофейне секретарскую работу с клиентами у нее вела пожилая филиппинка. В то время было принято нанимать пожилых филиппинок для подобных услуг, но Вай подумала, что, возможно, только выиграет, пригласив на эту роль юную девицу. В приличном наряде Шелли выглядела совсем неплохо. И что более важно, она была настолько несведуща в подобной сфере деятельности, что Вай удалось нанять ее за сущие гроши. – Помимо комнаты и питания я платила ей тридцать фунтов в неделю, – сообщила им Вай. – И уж поверьте мне, она стала зарабатывать больше того, что получают уличные шлюхи, обслуживая на коленях трясущихся пьянчужек, заловленных возле метро «Эрлс-корт», а именно так она и добывала себе средства к существованию, когда мы познакомились. Они прожили вместе около трех лет. Но потом Вай встретилась с Никки Мейден и поняла, насколько лучше пошли бы ее дела, если бы они объединили свои таланты. – Поначалу мы еще продолжали пользоваться услугами Шелли. Но она возненавидела Никки, поскольку та теперь жила вместе с нами. Такая уж она ревнивая, хотя я не догадывалась об этом, когда нанимала ее. – Ревнивая? – Да, уж если она вцепилась в кого-то, то от нее не отвязаться никакими силами. Мне следовало понять это сразу, когда она рассказала о своем приятеле. Шелл притащилась за ним в Лондон из Ливерпуля и, обнаружив, что он больше не хочет общаться с ней, начала действовать по своей традиционной программе: преследовала его повсюду, постоянно названивала ему, околачивалась возле его квартиры, посылала письма, забрасывала подарками. К сожалению, тогда я не знала, что это ее обычный образ действий, понимаете? Я решила, что это был одноразовый выплеск страсти, реакция на первую несчастную любовь. – Она сделала хороший глоток коктейля. – Какой же я была идиоткой! – Она повторила всю программу с вами? – Очевидно, этого следовало ожидать. Стэн, ее бывший приятель, заявился к нам на квартиру, когда она проколола шины у его тачки. Он жутко разозлился и, наверное, подумал, что пора вправить ей мозги. Но в итоге мозги вправили ему. – Как? – Шелл набросилась на него с кухонным ножом. Нката взглянул на Линли, и тот кивнул. Как правило, убийцы имеют излюбленное оружие. Но почему убили Николь, если предметом страсти Шелли была Вай? И зачем надо было ждать целое лето? Вай, по-видимому, поняла, что его смущает. – Понимаете, она не знала, куда подевалась Никки. Но знала, что Терри запал на нее. Если Шелли начала следить за ним, то со временем он вывел ее прямиком к Никки. – Она вновь приложилась к напитку и, взяв салфетку, промокнула уголок рта. – Кровожадная сучка, – тихо выругалась она. – Надеюсь, она сгниет заживо. – «Эта сучка поимела свое», – пробормотал Линли, зная теперь происхождение записки, найденной в кармане Николь Мейден. – Нам нужен ее адрес, если вы его знаете. И еще нам нужен список клиентов Николь. – Клиенты тут ни при чем. Я же только что вам все рассказала. – Так-то оно так. Но нам также сообщили, что в Лондоне есть какой-то мужчина, с которым Николь поддерживала отношения, несколько отличные от тех, что складываются между клиентом и… Он запнулся, подыскивая подходящий эвфемизм. – И его вечерним компаньоном, – помог ему Нката. – И мы надеемся обнаружить его среди постоянных клиентов Николь, – закончил Линли. – Ну, если и был кто-то, то я его не знаю, – сказала Вай.