– Сэр, по-моему, нельзя сбрасывать со счетов Терри Коула. – Констебль, я говорю сейчас о человеке, убившем Николь Мейден, – обрезал ее Линли, – а не о том, кто был убит вместе с ней. – Я не имела в виду, что Коул был ее лондонским любовником, – произнесла Хейверс с необычной для нее осмотрительностью. – Я имела в виду самого Терри Коула. Что, в сущности, говорят нам факты? Мы уже выяснили, что между Мейден и Коулом имелась связь. Очевидно, он распространял для нее открытки, как делал и для прочих шлюх. Но он не стал бы тащиться из Лондона в Дербишир только ради того, чтобы она снабдила его очередной пачкой для размещения в лондонских будках, тем более что из-за ее отсутствия в Лондоне она не могла бы обслуживать клиентов. Тогда что он вообще делал в Дербишире? Вероятно, их связывало что-то еще. – Едва ли столь важно разбираться сейчас с ролью Коула. – «Едва ли»? Как вы можете так говорить? Он же убит, инспектор. Может ли быть более важная причина? Линли стрельнул в нее взглядом. Нката быстро вмешался, словно пытаясь предотвратить угрозу надвигающегося взрыва: – А что, если Коула послали убить ее? И в итоге он сам расстался с жизнью? Или он хотел предупредить ее о чем-то? Например, сообщить о возможной опасности. – Тогда почему он просто не позвонил ей? – возразила Барбара. – Какой смысл вскакивать на мотоцикл и нестись аж в Дербишир, только чтобы предупредить ее о чем-то? – Она сделала шаг в комнату, словно, приблизившись, могла как-то склонить их к ее ходу мыслей. – У этой девицы имелся пейджер, Уинстон. Если ты собираешься возразить мне, что он притащился в Скалистый край, потому что не сумел разузнать номер ее тамошнего телефона, то почему тогда он не оставил ей сообщение на пейджере? Если Николь угрожала какая-то опасность, то она могла настигнуть ее самыми разными путями задолго до того, как сам Коул приехал с сообщением. – Как раз это и произошло, – заметил Нката. – Верно. Произошло худшее, и оба они мертвы. Оба! И мне представляется, что было бы разумно рассматривать их смерть именно в таком ключе: не как случайное совпадение, а как взаимосвязанное событие. – А мне представляется, – выразительно произнес Линли, – что вас, Хейверс, ждет архивное задание. Спасибо за ваш ценный вклад. Я дам вам знать, если вы мне еще понадобитесь. – Но, сэр… – Констебль? Он произнес это слово намеренно подчеркнуто, напоминая ей о недавнем понижении в звании. Нката заерзал на стуле за столом Линли, похоже надеясь, что Хейверс глянет в его сторону. Но она не взглянула. Рука, державшая блокнот, бессильно опустилась. И Барбара продолжила потерявшим уверенность голосом: – Сэр, я лишь подумала, что надо бы выяснить, какие цели преследовал Коул в Дербишире. Узнав причину его путешествия, мы выйдем на нашего убийцу. Я прямо-таки чувствую это. А вы? – Мы учтем ваши чувства. Она прикусила зубами верхнюю губу и наконец взглянула на Нкату, словно рассчитывая на его очередную реплику. Ее напарник слегка приподнял брови и скосил глаза в сторону двери, по всей вероятности намекая, что самым разумным с ее стороны было бы сейчас поспешить к компьютеру. Она проигнорировала его намек и вновь обратилась к Линли: – Так могу я заняться этим, сэр? – Заняться чем? – Разработкой Коула. – Хейверс, у вас уже есть задание. Вам приказано вернуться к нему. Когда вы закончите работу с архивом, я попрошу вас доставить документы Сент-Джеймсу. А после этого мы поговорим о новом задании. – Но неужели вы не понимаете, что раз он приехал в Дербишир ради встречи с ней, то между ними явно были более сложные отношения? – Барб… – предостерегающе произнес Нката. – У него была куча денег, – упрямо продолжала она. – Куча бабок, инспектор. Ладно, согласна. Он мог отлично зарабатывать на открыточках. Но у него на квартире мы также обнаружили марихуану. И еще он твердил о каком-то большом заказе. Говорил об этом матери и сестре, миссис Бейден и Силле Томпсон. Я подумала сначала, что он просто балуется с наркотиками, но поскольку дела с рекламными открытками совершенно не объясняют причины его поездки в Дербишир, то… – Хейверс, я не собираюсь повторять еще раз… – Но, сэр… – Черт побери, нет! – Линли с огромным трудом сдерживал раздражение. Упрямство этой женщины действовало на него, как спичка, подложенная под сухую растопку. – Если вы пытаетесь намекнуть, что кто-то проследил за ним до Дербишира, лелея замысел прирезать его там, то это не так. Все собранные нами факты ведут нас прямиком к дочери Мейдена, и если вы не понимаете этого, то, значит, в результате вашей июньской прогулки по Северному морю вы потеряли не только звание. Она тут же закрыла рот. Ее губы сжались в тонкую ниточку. Нката, испустив тяжелый вздох, тихо выругался. – Итак, – медленно протянул Линли, чтобы выиграть время и постараться совладать с собой. – Если вы предпочитаете работать под руководством другого инспектора, Хейверс, то скажите честно. Мы разберемся. Прошло долгих пять секунд. Нката отвел взгляд от окна. Они с Хейверс обменялись выразительными понимающими взглядами, но Линли не удалось постичь смысл их молчаливого разговора. – Мне не хотелось бы просить никакого нового назначения, – наконец выдавила из себя Хейверс. – Тогда вы знаете, что делать. Снова переглянувшись с Нкатой, она посмотрела на Линли и, сказав: – Слушаюсь, сэр, – вышла из кабинета. Линли вдруг понял, что не задал ей ни одного вопроса относительно ее работы с архивом. Но эта мысль пришла ему в голову только после того, как он занял свое место за столом. И тогда он подумал, что, вызвав ее обратно для доклада, даст ей некоторое преимущество. А вот уж этого ему сейчас совершенно не хотелось. – Сначала мы займемся тем, что касается проституции, – сказал он Нкате. – Это могло дать влюбленному человеку отличный мотив для убийства. – Да уж, не позавидуешь парню, узнавшему, что его девушка занимается такими делишками. – И поскольку эти делишки проворачивались в Лондоне, то естественно предположить, что именно в Лондоне кто-то и узнал о них, вы не возражаете? – С этим трудно спорить. – Тогда я предлагаю заняться поисками лондонского любовника, – подытожил Линли. – И у меня есть отличная идея по поводу того, куда мы отправимся для начала. Глава 16 Вай Невин взяла открытку из рук Линли и, взглянув на нее, аккуратно положила на идеально чистую стеклянную поверхность кофейного столика, удобно расположенного между бледно-желтой тахтой и уютным диванчиком, рассчитанным на двух человек. Она устроилась на тахте, словно предлагая Линли и Нкате попытаться уместиться на диванчике. Нката, однако, не поддержал эту затею. Он встал у входной двери, скрестив руки на груди и показывая всем своим видом: «побег исключен». – Вы изображены на этой открытке в виде школьницы, – начал Линли. Вай достала папку, которую вчера уже показывала Хейверс и Нкате. Она подтолкнула ее к детективу по гладкой столешнице. – Я работаю фотомоделью, инспектор. За это занятие мне платят деньги. Я понятия не имею, кто и для каких целей использует мои фотографии, и меня это совершенно не волнует. Учитывая, что платят мне хорошо. – Вы хотите сказать, что вы лишь рекламный образец для сексуальных услуг, предоставляемых неизвестными проститутками? – Да. – Понимаю. Тогда с какой целью на этой открытке дан номер вашего телефона, если вы сами не играете роль любвеобильной «школьницы»? Вай отвела глаза. Она была умна и сообразительна, хорошо образованна и владела речью, но ей не хватало дальновидности. – Знаете, я не обязана разговаривать с вами, – заявила она. – Мои занятия не противозаконны, поэтому не устраивайте мне, пожалуйста, допросов. Объяснение тонкостей права не являлось целью его прихода к ней, сообщил ей Линли. Но если бы она занималась проституцией… – Покажите мне, где тут на открытке написано, что кто-то платит мне за какие-то услуги? – потребовала она. Если бы, повторил Линли, она занималась проституцией, то он предположил бы, что ей известны все опасности, связанные с подобным поведением. И в таком случае… – Я что, околачиваюсь по городу? Или пристаю к мужчинам на улицах? И в таком случае, твердо гнул он свою линию, можно предположить, что мисс Невин вполне осведомлена о том, как свободно и многогранно трактуют понятие «бордель» судьи, не склонные утомлять себя лингвистическими тонкостями. Он обвел выразительным взглядом обстановку комнаты, предоставляя ее хозяйке возможность в полной мере оценить его замечание. – Чертовы копы, – выдохнула она. – Именно так, – вежливо поддержал ее Линли. Прямо из Скотленд-Ярда они с Нкатой приехали в Фулем. Вай Невин как раз выгружала фирменные продуктовые пакеты с логотипом «Сейнсбериз» из багажника новенькой последней модели «альфа-ромео» и, заметив долговязую фигуру Нкаты, вышедшего из «бентли», удивленно спросила: – Чего ради вы опять приехали ко мне? Почему не разыскиваете убийцу Никки? Послушайте, у меня нет времени с вами разговаривать. Через сорок пять минут у меня назначена деловая встреча. – Тогда, я полагаю, вы предпочли бы спровадить нас заблаговременно, – с усмешкой сказал Линли. Стрельнув взглядом в полицейских, Вай попыталась осмыслить сказанное. – В таком случае помогите мне, – сказала она, нагружая их пакетами. Она убрала в большой холодильник скоропортящиеся продукты: паштет, греческие оливки, ветчину, камамбер… – Ждете гостей? – поинтересовался Линли. – Или, может быть, решили угостить… деловых партнеров? Вай Невин, резко хлопнув дверцей холодильника, вернулась в гостиную и устроилась на тахте. Там она и сидела, словно живое воплощение стиля ретро: грубые башмаки с белыми носками, подвернутые голубые джинсы, белая рубашка с закатанными рукавами и воротником-стойкой дополнялись завязанным на шее шарфиком и белокурым конским хвостом. Она выглядела так, словно появилась из фильма с участием Джеймса Дина[53]. Для полноты картины не хватало разве что жевательной резинки…