– Я забыл… Да, я забыл, что мне там было нужно. – И забыли, как убили ее? Как перерезали ей горло? И как потом уснули, выпив на ее кухне половину бутылки водки, тоже забыли? – Я не… Я не пил водку, – вытаращился на нее Крылов. – Я ее в принципе не пью. Не люблю. – На бутылке ваши отпечатки пальцев. На горлышке тоже. Вы пили водку в квартире жертвы, Крылов, это доказано. Зачем вы туда пошли? – Не помню. – Вам придется вспомнить. Время у вас теперь есть. Поверьте, в камере все очень хорошо вспоминается. – И что я должен вспомнить? – опустил он лохматую голову. – Весь день: чем занимались, с кем. С кем говорили по телефону, где начали пить, что заставило вас поехать на адрес к Алене Востриковой. – А если не вспомню? – глухим голосом спросил Крылов, не подняв головы. – Это будет очень плохо для вас. – Анна встала. Сунула под мышку папку с протоколами допросов. И добавила, прежде чем выйти из допросной: – Это будет плохо для вас и для вашей жены, которая умирает… Глава 19 Якушев после обеда укатил в главк. Многие шутили, что за генеральскими погонами. И уже несколько человек заглянули к ним в кабинет и в шутку или всерьез, кто их знает, требовали проставиться за новую должность. Аня сначала отшучивалась, пыталась донести до бестолковых, что не слышала ни о каком повышении. Но все бесполезно. Народ пошел. – Так! – шлепнула она по столу ладонями, когда очередной ходок принес ей сразу три пирожных. Будто бы просто так. Будто по пути купил и вспомнил, что сам на диете. – Здесь нам работать не дадут. Это будет продолжаться до тех пор, пока Якушев не вернется. – А точно вас на его место назначат? – вытаращился Ольховцев. – Это вряд ли, капитан, – отмахнулась она от него. – Найдут достойных. А пока предлагаю расположиться на нашем любимом месте через дорогу. – И, хватая с тумбочки сумочку, Аня скомандовала: – За мной, коллеги! Любимым местом их отдела было кафе «Чебуречная». Располагалось через дорогу. Кормили вкусно, недорого и не одними чебуреками. Ане можно было и салатика перехватить, и супа диетического из тыквы, брокколи и еще какой-то зелени, от которой Гену воротило. Нет, он ни разу не пробовал. Его от одного вида этой еды мутило. Они, к примеру, с Ольховцевым всегда заказывали либо пельмени, либо шашлык из свиной шейки, либо фирменные чебуреки. Летом кафе принимало гостей на улице под полосатым навесом, оградив посетителей от тротуара высокими цветущими кустами в кадках. Зимой предлагалось сразу три обеденных зала под гостеприимной стеклянной крышей. Аня любила зависнуть в мыслях, устремив взгляд на прозрачный купол. Их любимые диваны были в самом углу, подальше от посторонних глаз и ушей. Усевшись, Аня сразу сняла с себя узкие туфли. Ступни просто горели. И чего это ей приспичило их надеть? Перед Геной, что ли, решила выпендриться? Узкие кремовые туфли, кофейного цвета блузка, темно-шоколадные брюки. Нерабочий какой-то наряд. Может, потому и народ пошел с поздравлениями? Решили все, что она уже празднует? – Что у нас имеется на данный момент, коллеги? – сразу начала она, как только официантка с заказом отошла от их столика. – На данный момент у нас четыре жертвы, – отозвался Ольховцев. Он все размышлял: добавить ему к заказу десерт или подождать? – Пять, капитан. Не забывай Осетрова, – сделала замечание Аня. – Думаю, это звенья одной цепи… Подозреваемых у нас двое. – Дмитрий Пеклов и Станислав Крылов, – подхватил Гена. Он сильно проголодался и поедал теперь кусок хлеба с солью. Завтрака не было. Анька не дала рассиживаться. Буквально вытолкала из-за стола. Позволила лишь кофе выпить. Пустой! Даже без сахара и молока. Но он не очень роптал. С полным желудком на место преступления ехать – та еще радость. – Да. Эта парочка у нас в приоритете. Оба были знакомы между собой. И знали Осетрова и Паршину. Крылов был знаком с Серовой. Пеклов – с Аленой Востриковой. Как ни крути, всех жертв они оба знали. Вступи они в сговор и… – Ваш салат, – официантка поставила перед Аней тарелку с горой зелени. – Вступи они в сговор, круг жертв замыкается. Так как в совокупности оба знали всех. Она запустила вилку в самый центр зеленой горки, потыкала. Нанизала несколько кусочков пекинской капусты, отправила в рот. Гена смотрел на нее с сожалением. Ей бы после нападения калорийной еды побольше, а она опять сено жует. И он тут же представил, как сегодня вечером приготовит что-нибудь вкусное из мяса. Ну, это если соседка Матрена Ильинична не сподобится. Что вряд ли. Судя по лоткам в холодильнике, указания она получила строгие: ничего жирного и вредного. – Сидоров! Не спим! – Аня поводила возле его лица вилкой с нанизанной долькой помидора. И продолжила рассуждать: – Почему убивали девушек именно так, мне более или менее понятно. У нас два несостоявшихся художника. Один, считающий себя непризнанным талантом, – Пеклов. Второй – любитель заработать на всем, что громыхает в новостях, – Крылов. В какой-то момент эти двое сошлись. Либо по пьяной лавочке, либо еще по какой причине. Участвуя пять лет назад в пьяной оргии, они, возможно… И Аня замолчала. Представить себе пьяного Крылова, бреющего девушку неверной рукой, она не могла. А ведь надо было еще и волосы в труху смолоть, и разложить все аккуратно. А Крылов был пьян настолько, что уснул рядом с жертвой. И вчера вечером опять уснул, убив Алену. – Чего замолчала, Ань? Не можешь представить мотива этих двух уродов? Попробую я… У этих извращенцев в процессе пьяной болтовни возникла идея необычной натуры. Тут еще кто-то подбросил идею про кровь девственниц для пурпура Осетрова. А в соседней комнате девушка надрывается в сексуальном восторге. Переклинило, они ее и пригласили прогуляться, чтобы не выпачкать квартиру, где пили. – Там и не сотворишь подобного. Народу много, – поддакнул Ольховцев. Ему принесли двойную порцию пельменей со сметаной. И он уже пару съел. Наверное, еще тарелка на стол не встала, как он с нее начал пельмени хватать. – Они заманили девушку в укромное место. Скорее всего, это был загородный дом Пеклова. И начали создавать натуру для своей преступной картины. Обрили, убили… – Волосы где перемалывали? – хмуро посмотрела на коллег Аня. – Не пережевали же прямо там. Что-то не клеится, господа хорошие. Такая натура, как ты выразился, Гена, требует тщательной подготовки. А на это нужно время. – Ну… согласен, – он кивком поблагодарил официантку. Ему тоже принесли заказ – три чебурека. Два с мясом, один с картошкой. И ему страшно хотелось их съесть, не думая и не рассуждая об убийствах. Но Ане разве это объяснишь? Он раньше пытался. Теперь не станет. Ее же не изменить. И, как оказалось, его в ней все устраивает. И если он и устает, то точно не от нее, а от ситуации. – Кто мог так тщательно выбрить Серовой голову? А волосы измельчить? Разложить в позе грации и покоя. Ты хочешь сказать, что это сделали два пьяных мужика? Она подозрительно прищурилась в его сторону. И ему показалось, что она посылает ему сигнал: только посмей возразить. – Но мы же не знаем ничего про Пеклова, гражданин начальник. Был он там, не был? Никто его не помнит. – Кто-то помнил Митю. Но не помнил, в какое время он там был, – мотнула Аня головой, отодвигая опустевшую салатную тарелку. – А что, если он там был и не пил? Только притворялся, что пьет за компанию? – Или его там вообще не было. Заглянул на минутку, и все. Он возражал ей? Снова возражал, как и прежде? Блин! Что он делает? Она сейчас примется злиться. Метать в его сторону острые как бритва взгляды. Но все вдруг пошло не так. Она согласно кивнула и неожиданно признала, что он может быть на сто процентов прав. И она просто за уши притягивает версию причастности Пеклова к убийству Серовой. – Надо срочно отыскать ее молодого человека. Без этого никак! Аня взглянула на тарелку с густым овощным пюре зеленого цвета. – Какая гадость… – пробормотала она негромко и потащила с его тарелки чебурек. Ну вот очень ему хотелось довольно заулыбаться, очень! Как сдержался? Вместо этого пододвинул ближе к ней свою тарелку. И проговорил: – Бери еще. – А ты? – она уже хрустела слоеным тестом, засыпая крошками стол. – Еще закажем… И знаешь… – Гена тщательно вытер сальные пальцы салфеткой. – Надо еще доказать, что Пеклов причастен к убийству девушек. Может, это Осетров? А Пеклов его убил, отомстив за подругу детства. Ведь мы же уверены, что Пеклов убил Осетрова, так? – Он его увозил от дома. Отпечатки пальцев на руле машины его. С учетом дороги до села, где у Пеклова земля со сгоревшим домом, и времени убийства Осетрова – все совпадает. Осетрова убил Пеклов. Слушай, капитан, точно ориентировки по нему разосланы? Тот судорожно сглотнул, мотнул головой и добавил сдавленно: – Так точно, товарищ подполковник. – И найти не могут. Столько времени? – она подозрительно щурилась теперь уже в сторону Ольховцева. – Карточки банковские не трогает. У него их две. Одна дебетовая, там почти пусто. И кредитка. По ней ноль движений. – Телефон? – Выключен. – Как давно? – Так… Так мы же начали его пробивать уже после убийства Осетрова, – с легкой обидой проговорил Ольховцев. – Это вы начали именно тогда, – поддел его Гена, сурово сводя брови. – А мы – сразу с того момента, как стало известно, что он ездит на машине Осетрова и по приметам мог быть тем, кто напал на Анну возле ее дома. Мне Алена подробно о нем рассказала. И я сразу начал пробивать его телефон. И он молчал уже тогда.