– С допросом повременим. Дядечка может быть нам полезен и как источник информации, и как… – Аня тяжело вздохнула, понаблюдав, как Гена трижды промахнулся мимо мусорной корзины, запуская в нее комок грязных салфеток. – И как еще один подозреваемый. Глава 24 Артур Севостьянов приглаживал перед зеркалом свою маленькую бородку, которую очень любил называть шкиперской. Сам он никакого отношения к флоту не имел никогда. И предки его тоже не имели никакого отношения к флоту. Он даже, если честно, плавал скверно. И никогда не рисковал заплывать на глубину. Барахтался вместе с детьми и их мамами на мелководье. А чтобы не выглядеть комично и не стать предметом насмешек, брал с собой очередную девушку и делал вид, что играется с ней. Не каждой нравилось. Некоторые бросали его на мелководье, уплывали на глубину и махали ему оттуда ручками. С этими он расставался почти мгновенно. Те, которые оставались с ним и принимали правила его игры, еще на какое-то время задерживались. Честно? Не очень-то ему хотелось менять их так часто. А иногда и вовсе хотелось какое-то время пожить одному. Его возраст… Ему уже скоро шестьдесят! Хотелось покоя, какой-то необременительности в быту и даже небрежности в одежде. Уехать в глухую деревню, бродить по росе босиком, пить парное молоко из глиняной крынки и любить на сеновале простых, непритязательных женщин. Но приходилось соответствовать тому, что называлось статусом. Придерживаться имиджа, навязанного себе самим собой. Эта вот шкиперская бородка, белоснежные шелковые сорочки, брюки из дорогих немнущихся тканей, сапоги и ботинки ручной работы. Все это требовало ухода, немыслимых денежных средств. А они таяли, и где их брать – Артур Григорьевич Севастьянов понятия не имел. И мысли о домике в деревне и прогулках босиком по росе посещали его все чаще. И он даже набрал номер своего хорошего знакомого – Димы Пеклова. В прежней жизни их знакомил Осетров. Артур Григорьевич очень надеялся переговорить с ним по этому поводу. Помнил, что у Димы за городом в одном живописном месте имелся дом-развалюшка. И Дима раньше, когда они втроем пересекались у Осетрова, часто сетовал на то, что не может продать его. Всем подавай хоромы с водой, газом, туалетом не на улице. В его доме удобств не было. Все во дворе – и туалет, и вода. И покупателей не находилось. Теперь нашелся! Севастьянов в который раз за утро взял в руки мобильник и набрал Пеклова. Вне зоны, что ты будешь делать! И спросить о нем не у кого. Новости об Осетрове буквально сбили Артура с ног. Кто мог желать Валере смерти? Зачем? Завистники? Ужас просто какой-то. Сначала убили его девушку, потом его самого. Неужели месть? Севастьянов вдруг кое-что вспомнил, прекратил расчесывать бородку, уже месяц требующую коррекции в хорошем барбершопе. И замер с расческой в руках в паре метров от зеркала. Как он мог забыть? Это же так очевидно! Это многое объясняет. Сначала убили ту девицу, что на пьяной вечеринке раздвигала ноги перед всеми. Правда, польстились не многие. Но предлагала она себя вполне откровенно. Не стесняясь! Потом убили девушку Валеры. Потом его самого. Кого-то еще, кажется, Артур не вникал. Это месть! Точно месть за тот самый случай. Сомневаться вряд ли возможно. Он практически был в этом уверен. Сомнения его глодали на другой счет. Нужно ли заявлять об этом в полицию? Имеет ли он право вмешиваться? Что, если он ошибается? – Ох, что же делать? Он притворно схватился за левую сторону груди. Там, по проверенной информации, находилось сердце. Оно у него не болело никогда. Но к подобному приему он часто прибегал, пугая своих юных избранниц. И они вмиг переставали капризничать. Сейчас зрителей не было, но что-то похожее на покалывание в груди ощущалось. Осторожно шагнув к дивану, он сел поудобнее, откинул голову на высокую спинку, прикрыл глаза и задумался. Размышлял недолго. И принятое решение совпало с требовательным звонком в дверь. По времени явиться к нему никто не должен был. Слишком рано как для запланированных, так и для незапланированных посещений. Но не открыть он не мог. Мало ли… Сейчас он отделается от нежданного визитера и съездит-таки в ту деревню, где у Димы Пеклова имелся дом. Вполне возможно, что парень там. А связи нет, вот и не выходит до него дозвониться. Да. Дело не терпит отлагательства, деньги тают. Скоро он эту огромную квартиру в центре содержать не сможет. А вот продав ее или сдав в аренду, неплохо поднимется. – Да, да, я вас слушаю, – томно улыбаясь, он теребил узел шелкового платка, который успел повязать на шее, следуя к двери. – Артур Григорьевич Севастьянов? – сверля его переносицу черными глазищами, поинтересовалась красивая женщина в темном костюме, состоящем из брюк и жакета, наглухо застегнутого на все пуговицы. – К вашим услугам, – слегка склонил он голову. – С кем имею честь говорить? Она быстро достала удостоверение, представилась и вошла в дом, даже не спросив его разрешения. Но он бы и не стал запрещать. Как можно! Во-первых, она из полиции. А во-вторых, невероятно красива. А красоту он любил во всех ее проявлениях. Севастьянов пригласил ее в гостиную, где было прибрано. В спальне царил хаос. Он уже час перебирал гардероб, пытаясь найти подходящую одежду для деревни. Да и с порога тащить ее в спальню – это как-то не очень. – Чай? Кофе? – сладко улыбаясь, поинтересовался Артур, пытаясь вспомнить, что из перечисленного им имеется в наличии. Она отказалась от всего, сославшись на важность разговора. Он с пониманием покивал, прекрасно понимая, о чем пойдет разговор. Осетрова убили. Его женщин кто-то валил направо и налево. Да еще и обставлял все каким-то чудовищным образом. – Как вы считаете, что послужило мотивом убийства его любимой девушки? – выдала она первый вопрос, закончив перечислять обстоятельства дела и его гражданские права. – Я считаю, что это была месть, – не стал Артур юлить. Он ведь так и считал. – Осетрову было за что мстить? – Валера был талантлив и удачлив. Его работы продавались. Иногда он даже работал под заказ. Чего греха таить, я сам неоднократно звонил ему из Мадрида и заказывал кое-что. – Выдавали за свои работы? – черные глаза прищурились, скрывая насмешку. Но он ее разглядел. – Боже упаси! – рассмеялся он почти искренне. – Осетрова там знают и любят. У него своя манера, свой взгляд, свое видение. Он любит пурпур. – Кстати о краске! – оживилась женщина-полицейский с прекрасным именем Анна. – Ходят слухи, что он там что-то такое изобрел. И за этим рецептом охота шла. На Точке только об этом и говорили. – Полноте, товарищ подполковник, – тут он рассмеялся уже искренне. – Одна болтовня. – Ну как же! Его девушку – Лидию Паршину – на Точке буквально терроризировал некий незнакомец, пытаясь выведать секрет. – Какой-нибудь мазила, решивший прославиться подобным образом, – небрежно отмахнулся Артур. – Не было никакого секретного рецепта. Валера просто умел смешивать краски, и все. Он просто был одаренным художником. А его дружок – Стас Крылов – предложил ему на этом заработать. Еще и на этом. Начал распускать слухи. Важничать. Присосался к Валерке пиявкой. Менеджер, тоже мне! – Ну, Крылову нужны были деньги. – А ему всегда нужны деньги, – сморщил лицо, как от кислого, Артур. – У него сильно болеет супруга и… – Вот-вот, то супруга болеет, а он ее лечит. То больную маму на воды надо везти. То какая-то грязная история с мошенниками, которые его будто бы кинули на крупную сумму. Поверьте моему слову, Крылов – это ходячие неприятности. Он их просто притягивает как магнитом. Он в теплом солнечном дне непременно найдет свою лужу и угодит в нее мордой. – Вы его… Вы его не любите? – холодно улыбнулась гостья. – Мне он безразличен, – холодно улыбнулся в ответ Артур. – Он просто безумец какой-то. Пять лет назад ухитрился напиться до такой степени, что упал рядом с телом мертвой девушки! Это же… Это же надо было постараться, пойти по нужде именно туда! – А откуда вы знаете, что он пошел в то место по нужде? – Так я сам его вел тем днем, – нехотя вспомнил Севастьянов. – Мы вышли с той ужасной вечеринки на второй или третий день. Это было… Ужас! Оргия! Я не знал, куда себя девать. – Так ушли бы, – подсказала Анна выход. – Вас же не привязали. – Нет. И он умолк, опустив голову. Узел шейного платка давил на кадык. Видимо, он в спешке не так его повязал. Как-то неправильно. И он теперь давит на горло, мешая дышать. – Тогда почему не ушли? Почему терпели пьяное общество? Вы же были там самым трезвым. Это Крылов сказал. Именно он посоветовал к вам обратиться. Сам-то он ничего не помнил. Ни пять лет назад, когда в отношении него заводилось дело. Ни теперь, когда… И она умолкла. Внезапно. Настороженно притихла. И Артур все понял. – Вы снова его закрыли?! – ахнул он. – Что на этот раз? – Он снова оказался рядом с телом убитой девушки. – В хлам пьяный? – догадливо покивал Артур. – Да. Ничего не помнит вообще. – И кто эта девушка, если не секрет? – Подруга Лидии Паршиной. – Алена?! – ахнул он и снова схватился за левую сторону груди, там снова кольнуло, и это его не на шутку встревожило. – Такая красавица! Но она же… Она же умницей была. Расчетливой, знала, чего хочет от жизни. Как она могла попасться? Ей тоже состригли все волосы? – Нет. – Тогда, возможно, это другой убийца? Не тот, которого вы пять лет ищете? – Идет следствие, – напомнила ему Анна. – Выясняем все обстоятельства. И получается так, что пять лет назад не все были откровенны. – В каком смысле? – Вот вы, к примеру, Артур Григорьевич, умолчали, что повели пьяного Крылова с той пьянки до машины. И оставили его в кустах, куда он пошел по нужде. Почему? – Что почему? – нервно дернул он шеей. – Почему умолчал? Или почему оставил его в кустах? – Мне бы хотелось получить ответы на оба вопроса. Она встала с его дивана и заходила по гостиной, без конца останавливаясь у него за спиной. Это нервировало. – Причина одна: тем днем я улетал в Мадрид. А Крылова я бросил на пустыре в кустах, потому что он там, справив нужду, как вы изволите выражаться, упал и отключился. Я попытался его растолкать, пробудить – бесполезно. И я уехал. Мне еще надо было собираться. И да, когда я его тащил из подъезда, меня видели женщины на скамейке. Они ворчали и, кажется, плевали нам вслед. Женщин со скамейки не установили. Их показаний в деле не было. Анна остановилась возле окна, обеспокоенно глянула. – А та девушка – Вероника Серова – она ушла раньше вас или позже?