Решение уйти давалось с трудом — особенно сейчас, когда я наконец-то начал очень хорошо зарабатывать. Несколько месяцев продолжалась борьба между разумом и сердцем. Не раз и не два, получая чек на зарплату и на премиальные, я чувствовал, что ни за что не хочу уходить. Но все же я осознавал, что моя задача по овладению основами Треугольника Б-И завершилась. Теперь я умел бороться с любыми конкурентами и преодолевать любые трудности в мире бизнеса. Сейчас моей главной проблемой было следующее: мне не нравилось то, что я должен был делать, чтобы поддерживать успех своего нынешнего бизнеса. Мне было отвратительно эксплуатировать детей, которые должны были трудиться в нечеловеческих условиях. И вот в конце 1983 года я сказал Дейву и своему брату Жону, что покидаю компанию. При этом я не потребовал никакой доли капитала. Я и так получил больше, чем хотел. Встреча с Ким Как раз в тот период, когда я собирался сделать этот очередной решительный шаг в своей жизни, я встретил Ким. Поскольку я по-прежнему был завсегдатаем дискотек на Вайкики, я уже видел ее мельком несколько месяцев назад, но тогда она не захотела иметь со мной никаких дел. Наверно, причина была в моей длинной цветастой рубахе и танцевальных туфлях. Меня это не особенно расстроило: на Вайкики было полным-полно других красивых молодых женщин. Но почему-то после того, как я вернулся из поездки в Азию, образ Ким вновь всплыл к моей памяти. Я снова предложил ей встретиться — и она снова меня отвергла. Так продолжалось на протяжении шести месяцев. Я бегал за ней, назначал свидания, но она все время мне отказывала. Я звонил ей, но она вешала трубку. Я посылал ей цветы, но она их не брала. Она снова и снова отвечала мне отказом. Я испробовал все приемы, которые освоил, когда был коммивояжером. Я применил тактику любимого щенка, тактику Коломбо и тактику атаки и быстрого завершения сделки — ничто не срабатывало. В конце концов, когда все приемы, которым я научился в коммерции, не принесли результатов, я решил отказаться от образа «коммивояжера с дискотеки» и попробовать то, чему научился, когда по вечерам посещал школу маркетинга. В маркетинге основополагающим правилом является следующее: прежде чем пытаться что-то продать, нужно хорошенько изучить рынок и клиентов. И вот, взявшись за дело с другого конца, я начал ходить вокруг да около и выяснять, что за женщина на самом деле скрывается под именем Ким. В сфере маркетинга это называется «понять, кто твой клиент». Первым, к кому я обратился, был один парень, который знал ее по работе. Когда я начал свои расспросы, он рассмеялся мне в лицо. «Тебе не стоит утруждать себя, — сразу же сказал он. — Знаешь, сколько парней вьются вокруг нее? Парни вроде тебя присылают ей свои визитные карточки, цветы или звонят по телефону чуть ли не каждый день. Вероятно, она даже и не заметила тебя среди всей этой толпы». Не получив от этого человека никаких полезных сведений, я продолжал копать с другой стороны. Наконец как-то за завтраком в небольшом ресторанчике мы разговорились с одной моей знакомой, и я вскользь упомянул, какие неудачи преследуют меня с моим последним рыночным проектом под кодовым названием «Ким». Выслушав мою историю, Филлис тут же брякнула: — А ты знаешь, кто ее лучшая подруга? — Нет, не знаю. Расхохотавшись, Филлис воскликнула: — Ее лучшая подруга — это твоя старая подружка Карен! — Да ну! — воскликнул я. — Ты что, разыгрываешь меня? — Да нет, это действительно так, — смеялась Филлис. Крепко обняв и расцеловав ее, я тут же выскочил на улицу и побежал в свой офис. Там я набрал номер Карен. После того как мы с Карен расстались, отношения между нами были далеко не самые дружеские, так что мне пришлось на скорую руку уладить это дело, прежде чем я смог приступить к расспросам. После нескольких запоздалых извинений Карен согласилась наконец выслушать мою историю шестимесячных неудачных ухаживаний за Ким. Дослушав до конца, она так же, как и все другие, рассмеялась. Потом спросила: — Так что же ты хочешь от меня? Я тут же снял «кепку» специалиста по маркетингу и, быстро напялив «кепку» коммивояжера, попросил ее о том, о чем учат просить каждого коммивояжера, когда он имеет дело с уже удовлетворенным клиентом. Я попросил ее о рекомендации. — Что?! Ты просишь меня об этом? — вскричала Карен. — Ты хочешь, чтобы я порекомендовала тебя от своего имени? Ты хочешь, чтобы я посоветовала ей встречаться с тобой? Ну, такого наглеца, как ты, я еще не видывала! — Да, наверно, именно поэтому я и стал в свое время лучшим коммивояжером в компании, — отшучивался я. Но Карен уже не смеялась. — Хорошо, — сказала она. — Я с ней поговорю. Но я тебя предупреждаю, больше я ничего делать не буду. Это последняя уступка с моей стороны. В общем, Карен поговорила с Ким и дала мне превосходную рекомендацию. Где-то через шесть недель после этого у Ким наконец нашлось свободное от работы время, и в конце концов 19 февраля 1984 года состоялось наше первое свидание. Начало нового процесса Местом нашего свидания стал столик в кафе с видом на океан, а потом мы просто прогуливались по белому песчаному пляжу с бутылкой шампанского в руке. У меня было тогда не очень много денег, так что это романтическое свидание было в пределах тех средств, которыми я располагал. Сидя на песке у подножия Даймонд Хед[5], мы проговорили до самого рассвета. У нас оказалось очень много общего. Тем вечером она рассказала мне о своей жизни, а я рассказал о себе. Когда речь зашла о работе, я стал повествовать о богатом папе и тех уроках, которые от него получил. Поскольку Ким еще в колледже изучала основы бизнеса, у нее вызвал интерес Треугольник Б-И богатого папы и тот процесс, в ходе которого человек становится предпринимателем. Сидя на песке у моря в лунном свете и рассказывая самой красивой женщине на земле все, что я знал о бизнесе, я чувствовал себя будто в раю. Практически все женщины, с которыми я до этого знакомился на дискотеках, ничего не понимали в бизнесе. Ким же прекрасно разбиралась в этой сфере. Она очень заинтересовалась моими рассказами. И только покачала головой, когда я рассказал ей историю нашей компании по выпуску нейлоновых кошельков. Я говорил о нашем стремительном успехе и еще более быстром крахе, который за ним последовал. Когда я рассказал ей про азиатских детей, которые работали, примостившись в четыре ряда, буквально на головах друг у друга, и дышали ядовитыми испарениями от красителей, на ее глаза навернулись слезы. Затем я рассказал о том, что решил уйти из своей компании, потому что почувствовал, что эта часть моей жизни подошла к концу, и миссия, которая влекла меня за собой, была исчерпана. В этом месте она прервала меня и сказала: — Я рада, что вы ушли оттуда. Но чем же вы намерены заняться сейчас? Покачав головой, я ответил: — Не знаю. Но я знаю, что иногда нужно остановиться и подумать, прежде чем опять что-то начинать. Так что сейчас я именно этим и занят — привожу свои мысли в порядок. После этого я рассказал ей про своего бедного папу, который до сих пор не мог найти себе постоянную работу и подрабатывал от случая к случаю. Я поделился с Ким своими мыслями о том, насколько не соответствует жизненным целям наша система образования и какими неподготовленными к реальной жизни выходят из школы молодые люди — выходят, чтобы стать наемными работниками, в то время как они могли бы стать предпринимателями; о том, что детей учат рассчитывать — после выхода на пенсию — на то, что о них позаботится какая-нибудь крупная организация или правительство. Затем мы стали обсуждать будущее, в котором богатый папа предвидел жестокий кризис системы социального обеспечения, бесплатного медицинского обслуживания и всей сети финансовых и биржевых рынков, кризис, который будет все больше и больше разрастаться по мере того, как стареет и выходит на пенсию многочисленное послевоенное поколение. — Почему вы так этим заинтересовались? — спросила она. — Почему этот грядущий финансовый кризис вас так задевает? — Честно говоря, не могу объяснить, — сказал я. — Я знаю, что в нашем мире полно разных проблем, например загрязнение окружающей среды, борьба с болезнями и голодом, международная безопасность и т. д. Но проблемы, связанные с деньгами, бедностью и пропастью между богатыми и бедными, волнуют меня сильнее всего. Я ощущаю их всем своим существом. Наша беседа как-то сама собой перешла на д-ра Бакминстера Фуллера, у которого я когда-то учился, и на его идеи относительно нашей финансовой системы, очень похожие на мысли богатого папы. Я как мог объяснял Ким, что д-р Фуллер говорил о том, как участвуют в денежной игре богатые и бедные, — причем в результате бедные и представители среднего класса постоянно оказываются на краю финансового кризиса; что каждый из нас должен иметь в своей жизни какую-то цель; что для каждого жизненно важно разгадать загадку: зачем мы пришли в этот мир, — и построить свою жизнь так, чтобы трудиться не только ради денег, но и постараться сделать лучше окружающий нас мир. — Вы хотите сказать, что ищете способы помочь людям — таким как ваш отец и те дети, которые трудятся на принадлежавшей вам фабрике? — спросила Ким. — Совершенно верно, — ответил я. — Когда я побывал на этой фабрике, я решил про себя, что настало время что-то сделать для этих детей, а не продолжать эксплуатировать их труд. Пришло время подумать, как помочь им стать богатыми, вместо того чтобы думать только о том, как бы разбогатеть самому. Мы не заметили, как из-за океана начало подниматься солнце. Юные любители серфинга пришли, чтобы ощутить нежность волн утреннего прибоя. В этот момент я почувствовал, что опять готов к работе и борьбе. Мы не спали всю ночь, но были полны энергии. С тех пор мы больше не расставались. Я нашел свою страсть В декабре 1984 года мы с Ким переехали в Калифорнию. Как я уже не раз писал в своих книгах, наступал самый трудный период нашей жизни — и для меня, и для Ким. Все варианты, на которые мы рассчитывали в бизнесе, не сработали. В результате мы остались без денег и без крова — несколько ночей мы провели в нашем автомобиле. Это было время, когда прошли проверку на прочность и наша вера в необходимость создания нового бизнеса, и любовь друг к другу. Калифорния тогда была землей обетованной для всевозможных начинаний в области образования. Многие бывшие хиппи повзрослели и даже постарели, и теперь начали организовывать разные семинары, посвященные самым причудливым и интересным темам: «Откройте ваш разум», «Смените парадигму мышления», «Преодолейте барьеры, которые ограничивают вашу жизнь». Мы с Ким посетили столько семинаров, сколько смогли, жадно впитывали новые идеи и осваивали новые методы преподавания. Я уже писал о том, как мы посещали школу вождения гоночных автомобилей Боба Бондаранта, а также о том, как мы работали вместе с Тони Робинсом, обучая людей ходить по горячим углям. Как вы знаете, мне никогда не нравилась традиционная система образования. Мне было не по душе преподавание, которое строится на страхе перед неудачей, заучивании заранее известных правильных ответов и боязни допустить какую-нибудь ошибку. В школе я всегда чувствовал, что меня хотят запрограммировать как робота, чтобы я делал только правильные вещи и жил в вечном страхе перед реальностью. Мне часто казалось, что я бабочка, которая попала в паучью сеть, и что меня постоянно опутывают этой сетью, чтобы я никогда больше не смог летать. А я искал образование такого вида, которое, наоборот, помогало бы людям понять, как вырваться из ловушки привычных страхов, которое помогло бы им открыть в себе такую силу, чтобы они прошли по огню или промчались на полной скорости на гоночном автомобиле «Формулы 1». И чем больше я изучал эти новые методы образования, попутно раздумывая над тем, как мы учимся и каким путем можем чему-то научиться; как работают вместе наш разум и эмоции; и как это влияет на наши физические возможности, тем больше мне хотелось учиться дальше. Я был буквально зачарован наукой о том, как учить людей. Теперь я понял, что мне так нравилось в корпусе морской пехоты. Мне нравилась подготовка, которую давали на военной службе и в летной школе, потому что там нас тоже учили преодолевать страх и ограниченность мышления. С моей точки зрения, учебная атмосфера в корпусе морской пехоты была просто идеальной. Она была жесткой и даже суровой, поскольку предъявляла высокие требования к моему телу, разуму, чувствам и духу. Осилить всю программу подготовки было нелегко. Здесь недостаточно было просто запомнить правильные ответы. Так же, как и в мире бизнеса, в корпусе морской пехоты судили по результатам, не обращая внимания на объяснения и отговорки. Важны были действия, а не слова. Нас учили, что самое важное — это выполнить задание; второе по важности — это команда, а собственная личность была на последнем месте. Там действительно учили летать, а не стремились связать крылья. Учиться на достижениях Мне стало ясно, что то, чему мы учились, является особым видом обучения. Я сформулировал это вкратце так — «учиться на достижениях». Данный вид обучения является достаточно сильным, чтобы преобразовать личность человека, изменить восприятие действительности и его образ мышления, заставить почувствовать то же, что должен чувствовать цыпленок, когда он наконец разбивает скорлупу, в которой сидит, и выходит на свет. На одном из семинаров по методам обучения я услышал об ученом Илье Пригожине, который получил за свои исследования Нобелевскую премию. Эта премия была присуждена ему за исследования в области диссипативных структур. Чтобы было понятно, приведу пример того, как ребенок учится ездить на велосипеде: садится на него, падает, опять садится, опять падает и наконец совершенно неожиданно обнаруживает, что может ехать, и больше не падает. Максимально упрощая, можно сказать, что под влиянием сильного напряжения, возникающего в мозгу в результате стресса от постоянных падений и подъемов, сам процесс мышления ребенка начинает изменяться. В его мозгу возникают новые связи. Этот процесс вовсе не идет от теоретического знания, как надо ездить на велосипеде, к способности спокойно сесть на него и покатить по дороге как ни в чем ни бывало. Эти исследования помогли мне понять, почему дети, которые преуспевают в школе, не могут так же преуспеть во взрослой жизни. Есть очень много людей, которые прекрасно знают, что нужно делать, но, увы, оказываются не способны применить свои знания на практике. Потому что они, так же как и мой бедный папа, единожды потерпев неудачу, останавливаются и говорят себе: «Я больше этого делать не буду». Вместо того чтобы снова взяться за то же дело, повышая уровень напряжения и не обращая внимания на разочарования, они отступали, стремясь избежать напряженной ситуации. Такое поведение похоже на то, как если бы цыпленок принял решение навеки остаться под зашитой скорлупы. Как подытоживает Пригожин, «напряжение — вот способ, с помощью которого расширяется интеллект». А мой богатый папа сказал бы так: «Не отступай, повторяй весь процесс снова и снова». Как быстро мы способны учиться? Другим ученым, чьи работы привлекли мое внимание, был болгарин Георгий Лозанов — пионер в области так называемого «суперобучения». Хотя мне не довелось посетить ни одного из его уроков, я узнал, что он мог обучить людей какому-нибудь новому языку всего за один-два дня. Ясно, что традиционные академические ученые не признают его работы и стараются сделать все возможное, чтобы дискредитировать как эти работы, так и его самого как личность. Но я поступил по-другому — стал экспериментировать с методами Лозанова и обнаружил, что они действительно срабатывают. Одной из причин, почему мне так не нравилось учиться в школе, попросту было то, что обучение шло томительно медленно. Нужно было слишком долго учиться, чтобы научиться совсем незначительным вещам. А если комбинировать разные методы обучения, скорость обучения сразу же возрастает, исчезает характерная при этом скука, и полученные знания запоминаются гораздо лучше и на длительное время. Я очень увлекся проблемами образования, особенно самыми новейшими теориями в этой области. И что мне особенно во всем этом нравилось, так это открытие, что в данной области не имеет значения, кем ты был в школе — «двоечником» или «отличником». С таким подходом к обучению любой человек может научиться чему захочет — нужно только желание. Я опять нашел свою страсть Много лет назад богатый папа говорил мне, что, как только завершаешь какой-то определенный процесс в своей жизни, ты переходишь к другому процессу и при этом берешь с собой не так уж много — все лучшее, а остальное бросаешь без всякого сожаления. Когда ты снова завершаешь очередной процесс, то опять берешь с собой лучшее, что нашел в ходе этого процесса, а ненужное оставляешь. Когда мы с Ким вступили в период активного изучения проблем образования, слова богатого папы наполнились для нас новым смыслом. Меня внезапно осенило, что я начал лучший из тех нескольких процессов, через которые должен пройти в своей жизни. У меня сохранились яркие воспоминания от процесса моего обучения в школе, которую я просто ненавидел. Затем шли воспоминания о процессе, когда из меня делали пилота вертолета в корпусе морской пехоты. Следующим был опыт обучения предпринимательству, когда я создавал бизнес по изготовлению нейлоновых кошельков. Этот процесс был очень трудным и даже жестоким, и поэтому в ходе него я научился очень многому. А теперь фактически я снова стал учеником — начал изучать то, как люди учатся, и тут-то я смог собрать в одно целое и привести в порядок знания и опыт, которые получил на всех предыдущих этапах жизни. Вся моя жизнь, ранее казавшаяся такой беспорядочной, начала приобретать определенный смысл. И вот в августе 1985 года я наконец-то открыл свою подлинную страсть. В моем разуме стали быстро очерчиваться контуры нового бизнеса. С 1986 по 1994 год мы с Ким руководили организацией, которая вела две школы — Школу бизнеса для предпринимателей и Школу бизнеса для инвесторов. В отличие от традиционных школ бизнеса эти школы использовали совершенно новые, не имеющие аналогов, подходы. В них не было никакой школьной схоластики — ни отметок, ни контрольных работ, ни экзаменов. Все, что требовалось, — это желание учиться, время и деньги. Используя методы, которыми мы овладели, мы могли за один день преподать людям основы бухгалтерского дела и инвестирования — то, что обычно укладывалось в шестимесячный курс. Вместо того чтобы говорить о бизнесе, мы тут же предлагали ученикам самостоятельно попробовать, как они могут действовать на всех уровнях Треугольника Б-И. Вместо того чтобы говорить о создании команды, мы сразу же создавали команды, в которых каждый мог себя попробовать в разных ролях. И первым приходил к финишу не кто-то один, а целая команда—и это уже была настоящая команда победителей. Не уверен, сможете ли вы представить себе, как это трудно — объединить в одну команду пятнадцать человек разного возраста, пола, с разным уровнем начальной подготовки и самыми разными мыслительными установками, то есть людей изначально привыкших соперничать во всем: в плавании, езде на велосипеде и т. п., — объединить так, чтобы эта команда могла успешно состязаться с другой командой. Некоторые из таких соревнований живо напомнили мне сценки времен вьетнамской войны, когда одним членам команды приходилось буквально выносить на руках других членов команды — только не за линию огня, а за финишную черту. Естественно, чтобы создать атмосферу, в которой можно по-настоящему научиться бизнесу, мы назначали денежные ставки. Каждый участник сбрасывал некоторую сумму в «общий котел» — и все это потом доставалось победителю. Пятнадцать человек из победившей команды возвращались домой, получив приз в размере до 50 тысяч долларов.