«Меня зовут агент Брайерс, а это агент Уайт. Мы из ФБР, – сказал он. – Мы надеялись, что вы сможете ответить на пару вопросов». «ФБР? – ответил Кёртис, медленно произнося буквы. – Брешите?» «Нет, сэр», – сказал Брайерс. Кёртис бесцеремонно и оценивающе смотрел на Макензи. Когда с этим было покончено, он криво ухмыльнулся. Тогда Макензи подошла к крыльцу и решила помочь Брайерсу. «Нет, мы вас не обманываем, – сказала она. – Мы надеемся, что вы сможете ответить на несколько вопросов относительно смерти Джона Торренса». «Сына Рея?» – спросил Кёртис. «Верно. Я полагаю, вы уже слышали о том, что произошло». «Слышал, – ответил он. – Чертовски сочувствую Рею и его жене. Только вот не понимаю, зачем вы потратили столько времени, чтобы приехать сюда и поговорить со мной». «Мы обладаем достоверной информацией о том, что у вас с Джоном не так давно случилась перепалка», – сказала Макензи. «Было такое. Но это не значит, что я его убил». «Мы этого не утверждаем», – ответила Макензи, надеясь, что они всё же сумеют поговорить, как цивилизованные люди. «А что тогда вы утверждаете?» – не унимался Кёртис. Макензи внимательно посмотрела на него и могла поспорить, что если она вдруг заметит, как он пялится на её грудь через рубашку и пиджак брючного костюма, она не выдержит и врежет ему как следует. «Мы считаем, что человека, подравшегося с молодым сыном друга и лишившегося жены и ребёнка после того, как избил их, следует опросить в рамках текущего расследования». «Идите вы к чёрту», – ответил Кёртис, сделав большой глоток из банки, которую он смял и бросил к ногам Макензи. «Вы же понимаете, что мы имеем право вас арестовать?» – спросил Брайерс. «За что?» «За неоказание содействия в расследовании», – ответил Брайерс. Макензи понимала, что они не могли привлечь его за это, но сомневалась, чтобы Кёртис Палмер хорошо знал закон. Он злобно взглянул на обоих, а потом сказал: «Что вы хотите знать?» «Для начала, – проговорила Макензи, – как часто вы ходили на охоту с Джоном и Реем Торренсами?» «Я не знаю. Может, два или три раза за сезон. Обычно я охочусь в одиночку. Я и в охотничье сообщество-то вступил только для того, чтобы иметь право охотиться на частной территории. Я не люблю толпу». «Удивил, так удивил», – подумала про себя Макензи и, как бы отмахиваясь от этой мысли, спросила. – Вы можете вспомнить, из-за чего произошла драка между вами и Джоном?» «Не особо. Знаете… если быть до конца честным, мне этот малец никогда не нравился. Нельзя говорить такое о мёртвых, но это правда. Он жутко раздражал. Нечего ему было делать в лесу еще и с ружьём». «Почему?» – спросила Макензи. «Он был рассеянный. Всегда на что-нибудь отвлекался или шутил. Не думаю, чтобы этот засранец хотя бы раз в жизни добыл оленя. Это была показуха. Однажды он сказал мне что-то, вроде того, что я постоянно пью. Меня это оскорбило, и я его ударил. Могу спорить, что вы не имеете права арестовать меня за то, что случилось девять или десять месяцев назад». «Как хорошо вы знаете Рея? – спросил Брайерс. – Он нравится вам больше, чем Джон?» «Рей – отличный малый. Повторюсь, мне очень жаль, что он потерял сына, но со мной это никак не связано». «Как часто вы ходите в парк «Литтл Хилл»?» – снова спросил Брайерс. Кёртис так посмотрел на них, что Макензи стало ясно одно: он мог быть причастен ко многому, но не к убийству Джона Торренса. «Зачем туда ходить? – спросил Палмер. – Там есть хорошие места для охоты, но местные егеря думают, что они долбанные Джи-Ай Джо. Нельзя ни охотиться, ни заходить на территорию. Бездарная трата земли, как по мне». Макензи кивнула и развернулась, чтобы идти. «Спасибо за помощь, мистер Палмер», – сказала она. В ответ он лишь иронично фыркнул. Макензи направилась к машине и ни разу не обернулась. Она открыла пассажирскую дверь, когда к ней подошёл Брайерс и посмотрел на неё с некоторым разочарованием. «И на этом всё?» – спросил он. «Да. Он козёл, но не убийца. Это точно». Брайерс пожал плечами и посмотрел на крыльцо. Кёртиса там уже не было: «Думаю, я с тобой согласен, но проверить его всё-таки стоило». Сказав это, Брайерс сел за руль. Когда он завёл двигатель, старый пёс снова начал скулить, но даже не сдвинулся с места. Пока Брайерс выезжал с грязной дороги, Макензи достала телефон и нашла номер, который она недавно внесла в список контактов. Трубку взяли после второго гудка. «Шериф Клементс, здравствуйте. Это Макензи Уайт. Я надеялась, что смогу с вами поговорить». «У меня есть пара минут. Чем я могу помочь?» «Мы приехали в город, чтобы поговорить с Памелой Торренс и решили более подробно изучить один из документов, что нам вчера переслали из полиции штата». «О каком документе идёт речь?» – спросил Клементс. «Похищение Уилла Альбрехта, – продолжила Макензи. – Раз уж мы всё равно здесь, мы планировали поговорить с семьёй, но не смогли никого найти». «Вы правы, – ответил Клементс. – Когда Уилл пропал, и следствие зашло в тупик, Альбрехты уехали из города. Последнее что я слышал, так это то, что они перебрались куда-то в Калифорнию к родственникам со стороны отца». «Полиция штата участвовала в расследовании?» «Не особо, – сказал Клементс. – Они подключились только тогда, когда дело начали освещать в прессе… Тогда я только начал службу и на момент похищения Уилла Альбрехта проработал в полиции всего два или три года. Я помню лишь отдельные детали, но ничего конкретного». «Его так и не нашли? – спросила Макензи. – Ни живым, ни мёртвым?» «Я об этом не слышал». «Как вы считаете, его исчезновение может быть хоть как-то связано с нашими убийствами?» «Думаю, что нет, – подумав, ответил шериф. – А что? Вы придерживаетесь иного мнения?» «Пока я не могу ничего сказать, – добавила Макензи. – Но из того, что я узнала из материалов дела, такую возможность нельзя исключать». «Если вы ещё в городе, я позвоню и распоряжусь, чтобы вам передали всё, что у нас есть по этому делу. Заезжайте в участок, и я вам всё отдам». Они попрощались, и Макензи показалось, что шериф стал относиться к ней с большим расположением. Либо он действительно хотел помочь, либо по телефону его голос казался не таким раздражённым. За окном полдень сменил вечер, когда они поехали по направлению к департаменту полиции Страсберга, надеясь, что похищение почти двадцатилетней давности даст им ответы в деле об убийце, которого журналисты окрестили Туристом. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Макензи казалось, что она переживала заново то, что уже случалось в её жизни, как Билл Мюррей в фильме «День сурка». На часах было почти семь вечера, когда она наконец добралась до дома. Сама поездка в Страсберг не заняла много времени, но потраченные на неё четыре часа пути жутко выматывали. На то, чтобы принять душ, сделать сэндвич и открыть бутылку пива у неё ушло всего двадцать минут, и затем она достала папку по делу, привезённую с собой из управления полиции Страсберга. Клементс передавал ей её с большой гордостью, словно вручал ключи от неведомого королевства. Документы включали более двадцати страниц с подробностями исчезновения Уилла Альбрехта девятнадцать лет тому назад. Макензи просмотрела дело ещё в машине, пока Брайерс вёз их домой, но в дороге не смогла в должной мере сконцентрироваться на его содержании. Сейчас она внимательно изучала материалы на тихой кухне, уплетая скромный ужин. Документы в папке поведали ей незатейливую, но грустную историю. Уилл Альбрехт пропал в возрасте семи лет. На тот момент его родители жили в полумиле от национального парка «Литтл Хилл». Почти каждые выходные они отправлялись в парк на прогулку, рыбалку или пикник. Как только Уилл научился ездить на велосипеде, он брал его с собой, катаясь по асфальтированным дорогам парка или проверяя свою силу и ловкость на более ухабистых лесных тропинках. Однажды, когда Альбрехты направились в парк, планируя устроить там пикник, а потом порыбачить, Уилл уехал слишком далеко вперёд по тропинке. Согласно показаниям Мэри Альбрехт, Уилл обогнул невысокий бордюр и поехал вниз по склону. Он скрылся из вида, а через мгновение они услышали его радостный визг, когда велосипед покатился вниз с горки. Она позвала сына, но потом Стэн, её муж, покачал головой и сказал, чтобы она не мешала ему развлекаться. Когда через двадцать секунд они дошли до подножия холма, с которого только что скатился Уилл, его нигде не было. Они прошли ещё несколько десятков метров (по данным полиции, они прошли ровно сорок метров) и нашли велосипед Уилла. Велосипед лежал перевёрнутым на земле с выкрученным рулём. В первое мгновение родители забеспокоились, что сын не справился с управлением и упал с велосипеда. Быстрый осмотр прилежащего леса ничего не дал. Они безрезультатно искали сына пятнадцать минут, прежде чем вернуться в центр помощи туристам, где был телефон. Первый полицейский прибыл на место исчезновения через двадцать пять минут. Через час приехали ещё пять. Через восемь часов Уилла Альбрехта искали уже по всему городу. Его тело так и не нашли, несмотря на то, что расследование продолжалось почти год. За это время не было обнаружено ни одной улики, которая помогла бы понять, что произошло. Не было найдено ни крови, ни следов борьбы. Ничто не указывало на то, что мальчик упал с велосипеда, ударился головой или просто ушёл бродить по лесу. Всё указывало на то, что Уилл Альбрехт просто исчез. В отчётах не было ничего полезного для Макензи, кроме имён офицеров, которые вели дело. Она записала имена на случай, если ей и дальше будет казаться, что это похищение как-то связано с убийствами. Она попыталась представить себя на месте человека, который не только похитил ребёнка, но и убил людей, расчленил их тела и затем разбросал части по национальному парку. Нужно обладать смелостью, чтобы выкинуть тело на территории, принадлежащей государству. Это лишь подтверждало её теорию о том, что убийца хорошо знал местность – это должен был быть местный житель или тот, кто досконально знает парк. «Двадцать секунд, – подумала она. – У похитителя ушло всего двадцать секунд, чтобы схватить Уилла и довольно далеко уйти в лес, чтобы его не увидели». Сценарий похищения не давал ей покоя. Двадцать секунд… Это говорит о том, что похищение было спланировано, и похититель точно знал, где будет Уилл, и как незаметно скрыться.