«Когда ты всё это успел?» - спросила она. «В основном в рабочее время, - сказал он с улыбкой. - А теперь давай поторопимся. Нам нужно успеть упаковать вещи и заняться сексом. Наш самолет вылетает в Исландию уже через четыре часа». Место назначения сначала показалось ей странным, но потом она вспомнила о «списке того, что нужно успеть сделать», который они составили, когда она обнаружила, что беременна. В нём они перечислили всё, что хотели бы сделать, прежде чем на свет появится их малыш. Одним из пунктов Маккензи была ночёвка под северным сиянием. «Тогда пошли, - сказала она. - Потому что, учитывая то, сколько любви я собираюсь продемонстрировать тебе дома, мы можем опоздать в аэропорт». «Конечно, мэм, - сказал он, слегка подталкивая её к двери. - Хотя у меня возник один вопрос». «Какой?» «Могу ли я теперь называть Вас миссис Эллингтон?» Её сердце чуть не подпрыгнуло, когда она услышала это. «Думаю, можешь», - сказала она, когда они направились к двери, впервые вступая в мир как супружеская пара. ГЛАВА 2 Убийство оказалось совсем не таким, каким он ожидал. Он думал, что испытает шок. Возможно, его накроет невероятным чувством вины за отнятую жизнь или за то, что изменил весь ход жизни какой-то семьи. Но ничего такого не произошло. Единственное, что он чувствовал после этих убийств—после убийства обеих своих жертв—это всепоглощающее чувство паранойи. И, если быть честным, удовольствия. Возможно, он был глуп, что вёл себя так небрежно. Он был удивлен тем, насколько нормальным казалось отнять у кого-то жизнь. Он был в ужасе от этой идеи, пока впервые не наложил свои руки на шею жертвы—пока не сжал её, перекрыв кислород и выдавив жизнь из прекрасного тела. Приятнее всего было смотреть, как угасает свет в их глазах. Это было неожиданно эротично - наивысшая степень уязвимости. Однако паранойя также оказалась сильнее, чем он мог себе представить. Он не мог заснуть в течение трёх дней после того, как убил первую жертву. Но после второго нападения он был уже готов к таким последствиям. Несколько бокалов красного вина и Амбиен сразу после убийства, помогли ему отлично выспаться. Ещё его беспокоило то, как трудно было покинуть место преступления во второй раз. Как она упала, как жизнь ушла из её глаз в одно мгновение. Он очень хотел остаться там подольше, чтобы смотреть в эти мёртвые глаза и увидеть, таящиеся в них тайны. Он никогда раньше не испытывал такого желания, хотя, честно говоря, ещё год назад ему бы и в голову не пришло кого-нибудь убить. Так что, по-видимому, подобно вкусовым рецепторам, мораль человека время от времени менялась. Он думал об этом, сидя перед камином. В доме было тихо, так жутко тихо, что он слышал звуки своих пальцев, двигающихся по ножке бокала. Он смотрел, как горит и трещит огонь, пока пил свой бокал тёмно-красного вина. Теперь это твоя жизнь, - сказал он себе. Ты убил не одного, а двух человек. Конечно, эти убийства были необходимы. Ты должен был это сделать, иначе твоя жизнь могла бы закончиться. Хотя ни одна из этих девушек технически не заслуживала смерти, это было просто необходимо. Он повторял себе эти слова снова и снова. Во многом по этой причине чувство вины, появления которого он ожидал, так и не накрыло его. Вместо этого в его сознание быстро проникла и укрепилась паранойя. Он постоянно ждал, что в дверь постучат полицейские. Или, может быть, группа спецназа, вооруженная до зубов. И, чёрт возьми, он знал, что заслужил это. У него не было иллюзий относительно себя. Он понимал, что когда-нибудь правда откроется. Таков современный мир: в нём нет места ни уединению, ни приватности, ни тайнам. Поэтому, когда придёт время он сможет принять наказание стоически, как мужчина. Оставался только один вопрос: сколько ещё ему доведётся убить? Какая-то незначительная часть его сознания молила остановиться, пытаясь убедить его, что больше никто не должен пострадать. Но он отлично понимал, что не прекратит. И что хуже всего, перспектива сделать это снова возбуждала его. Это чувство мерцало и горело в нём точно так же, как огонь перед ним. ГЛАВА 3 Она прекрасно понимала, что во многом свою роль сыграла смена обстановки, но секс в исландской глуши, прямо под величественным вихрем северного сияния, был феноменальным. В первую же ночь, когда они с Эллингтоном закончили свои празднества, Маккензи спала как младенец, чего не было уже очень давно. Она заснула счастливой, физически удовлетворённой и с ощущением жизни, растущей внутри неё. На следующее утро они проснулись и выпили очень горький кофе около небольшого костра в своём лагере. Пребывая в северо-восточной части страны, они разбили лагерь примерно в восьми милях от озера Миватн. Это уединенность дарила Маккензи ощущение, будто они одни в целом мире. «Что скажешь насчёт рыбы на завтрак?» - спросил её Эллингтон совершенно неожиданно. «Думаю, лучше овсянка и кофе», - ответила она. «Озеро всего в восьми милях отсюда. Я могу выудить несколько рыбок и устроить нам настоящую походную трапезу». «Ты умеешь ловить рыбу?» - удивленно спросила она. «Я раньше довольно часто рыбачил, - сказал он. В его глазах появилось отсутствующее выражение, которое, как она давно поняла, свидетельствовало о том, что он вспоминал о прошлом, связанным с его первым браком. «И как я не догадалась», - сказала она. «Я слышу скептицизм в твоём голосе?» Не сказав больше ни слова, она поднялась на ноги и направилась к арендованной ими машине. «Я с удовольствием съем рыбу», - сказала она. Они погрузились во внедорожник и отправились к озеру. Маккензи наслаждалась видами пастбищ и фьордов - сельская местность временами выглядела просто сказочно. Местная атмосфера резко контрастировала с привычной суетой Вашингтона. Она посмотрела на Эллингтона, который вёз их к озеру Миватн. Он был красив, несмотря на лёгкую взъерошенность после ночи в палатке. И хотя они планировали остановиться на ночь в небольшом мотеле, чтобы принять душ перед возвращением в лагерь, она должна была признать, что он нравился ей таким - немного неопрятным, неотесанным. Глядя на него в таком состоянии, ей почему-то стало гораздо легче представить себе, что она проведёт с ним всю оставшуюся жизнь. Через двадцать минут они были у озера. Эллингтон сидел на шатком старом причале с арендованной удочкой в руках. Маккензи наблюдала за ним, и они разговаривали о разных пустяках. Она наслаждалась моментом, видя, как он делает то, что ему нравится. Хотя она и не знала об этом его увлечении. Получалось, что она знает о нём далеко не всё. Это была отрезвляющая мысль, потому что речь шла о человеке, за которого она вышла замуж. Когда Эллингтон принёс свою первую рыбу, она была очень удивлена. Но к тому моменту, когда в маленьком ведёрке набралось три штуки, она поражалась уже тому, насколько её привлекала эта сторона его личности. Интересно, какими ещё скрытыми умениями он обладает? Они поехали обратно к лагерю, в джипе пахло тремя рыбками, которые должны были стать их завтраком. Вернувшись на место, она увидела, что его мастерство в этой области исчерпывается непосредственной добычей рыбы. Он выглядел немного неуклюже, пытаясь очистить её от чешуи и выпотрошить. Несмотря на это, всё закончилось хорошо, и они съели немного вкусной рыбы возле костра. Они строили планы на день, которые включали в себя верховую езду, тур к водопаду и поездку в небольшой мотель за пределами Рейкьявика, чтобы принять там душ и основательно поесть, прежде чем вернуться через великолепную сельскую местность в кемпинг на ночёвку. Всё это было очень похоже на сон. Очень яркое начало совместной жизни. Маккензи часто обнимала его и целовала, любуясь невероятными пейзажами, которые запомнились ей на всю жизнь. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой довольной. Они вернулись в свой лагерь, где снова разожгли костер. Затем, только что приняв душ и сытно поев, вернулись в палатку и провели там очень долгую и жаркую ночь. * * * Когда от их медового месяца оставалось всего два дня, они отправились в частный тур по леднику вдоль Золотого круга Исландии. Это был единственный день в поездке, когда Маккензи почувствовала утреннюю тошноту и в результате отказалась от возможности подняться на ледник. Однако она наблюдала, как Эллингтон принимает участие в этом захватывающем восхождении. Ей нравилось смотреть, как он справляется с этой задачей, как нетерпеливый ребёнок. Это была та черта его характера, которая и раньше ей нравилась, но не до такой степени. До неё вдруг дошло, что они никогда не проводили вместе время вне работы лучше, чем сейчас. Это было похоже на какой-то спорадический рай, который лишь укрепил её любовь к нему. Когда Эллингтон и инструктор начали спускаться, Маккензи почувствовала, как в кармане её пальто завибрировал сотовый телефон. Они выключили звук, когда садились в самолёт, чтобы спокойно провести медовый месяц, но, учитывая специфику их работы, полностью отключить телефоны не могли. Чтобы занять себя, пока Эллингтон спускался с ледника, она вытащила телефон и посмотрела на экран. Когда она увидела имя Макграта на дисплее, её сердце замерло. Последние несколько дней она была на эмоциональном подъёме. Увидев его имя, она поняла, что приятное и безмятежное время подошло к концу. «Агент Уайт», - сказала она. Затем она подумала: Чёрт ... Я упустила свой первый шанс назвать себя агентом Эллингтон. «Это Макграт. Как там Исландия?» «Тут очень мило, - сказала она. Но затем, немного подумав, добавила. - Здесь просто потрясающе. Невероятно красиво». «Ну, тогда ты возненавидишь меня за то, что я вынужден прервать ваше путешествие». Затем он объяснил ей, почему звонит, и оказался прав. Закончив разговор, она поняла, что очень расстроена. Её догадка оказалась верной. Их медовый месяц закончился. ГЛАВА 4 Возвращение в рабочий ритм оказалось достаточно легким. Поспешная покупка билетов на самолёт и необходимость не выспавшимися возвращаться в Вашингтон, заставили магию их медового месяца медленно раствориться в реалиях жизни. Однако Маккензи была очень довольна даже тем, что небольшая часть этой магии останется с ними навсегда. Ведь даже здесь, в Штатах, на работе, они оставались мужем и женой. Конечно, отпуск в Исландии был волшебным, но это не единственное, что связывало их в те несколько дней.