Макензи кивнула «спасибо» и воспользовалась последней свободной минутой, чтобы ещё раз просмотреть материалы дела. Она никогда не заставляла подозреваемого ждать; ей всегда казалась глупой тактика «пусть они там посидят и понервничают», которую использовали агенты, чтобы почувствовать, что контролируют ситуацию больше, чем это было на самом деле. В этом плане они с Эллингтоном были на одной волне. Мысль о том, что сейчас он бы так же торопился на встречу с Блэком, как и она сама, вдруг заставила её скучать по нему сильнее. Это были не просто тоска и желание видеть его рядом. Всё дело было в удобстве и привычности, которые она уже давно воспринимала, как должное. Они хорошо ладили – и дома, и на работе, – и было странно не ощущать рядом его присутствия, выходя из кабинета и спускаясь по лестнице в комнату для допросов. Там она нашла Харрисона и Макграта, они разговаривали. С ними также была агент Ярдли, но она стояла в другом конце коридора и с кем-то быстро говорила по телефону. Два офицера из Округа Балтимор как раз уходили, направляясь в приёмную, где им, скорее всего, придётся просто сидеть и ждать, пока решается судьба их заключённого. «Его только завели», – сказал Макграт, когда подошла Макензи. «В каком он настроении?» – спросила она. «Офицеры, доставившие его, говорят, он до смерти напуган, – ответил Харрисон, – может, также слегка сбит с толку, но вполне адекватен». Макензи больше ничего не сказала. Она собралась с мыслями, а потом вошла в кабинет. Как всегда, первое, на что она обратила внимание, входя в комнату для допросов, была камера, расположенная в дальнем правом углу. Камера следила за всем, что она делает, и записывала всё, что она говорит. Потом она ощутила взгляд мужчины, сидящего за столом и внимательно наблюдающего за её приближением. Макензи села напротив, не совсем понимая, с чего же начать. Если он был убийцей, и им двигал страх, то Макензи могла довольно просто выбить из него признание; однако она понимала, что ради этой цели должна как можно меньше прибегать к конфронтации с подозреваемым. «Говорят, вы стояли на краю Френсис Скотт Ки Бридж, – начала Макензи. – Что вы там делали?» «Наблюдал за рекой», – ответил Блэк. В голосе слышался страх. Он был очень напуган, но Макензи не знала из-за чего: из-за того, что его поймали, или из-за осознания вины. «Делать это можно, только стоя на самом краю? – спросила она. – Это довольно опасно, особенно для человека, который проходил лечение, чтобы избавиться от страха высоты». В глазах Блэка мелькнуло удивление, которое быстро сменило сдержанное смущение: «Как вы узнали?» «Сегодня утром я говорила с Освальдом Гейтсом». «А», – сказал он. Макензи видела, как Блэк судорожно соображает, пытаясь понять, за что его задержали. «Я нахожу очень интересными ваши фотографии, – продолжила Макензи. – Гейтс рассказал, зачем вы их делали: что вы пытались использовать фотографию как способ избавиться от страхов. У вас получилось?» «Мне так казалось, – ответил Блэк, – но… я не знаю. Иногда я просыпался в страхе, и страх был сильнее, чем прежде. Знаете,… я вообще ничего не понимаю. Я могу понять, что меня арестовали за то, что я вышел на мост и частично заблокировал движение своей машиной, но… разве такой допрос не слишком суров для такого правонарушения?» «Что вы делали на мосту? – спросила Макензи. – Не вешайте мне лапшу на уши. Говорите, как есть». «Думал прыгнуть, – без промедления ответил Блэк. – Я устал от этих страхов, понимаете? Дело не только в высоте. У меня случаются панические атаки в толпе… Они довольно сильные, такие, что мне кажется, меня сейчас стошнит. Когда все страхи наваливаются на меня, я чувствую себя очень паршиво». «Раз вы боитесь высоты, разве вам не было страшно стоять на мосту?» «Я был до смерти напуган. Я просто подумал, что если мне хватит духу прыгнуть, то так я смогу послать все страхи на хрен, понимаете?» Уверенность в том, что Тайлер Блэк – это убийца, начала таять. На данный момент на счету убийцы были как минимум три жертвы, может, их было больше, если он начал убивать раньше прошлой недели. Маловероятно, чтобы человек с такой мотивацией думал о собственном самоубийстве посреди кровавой расправы. «Во время встречи с мистером Гейтсом я смогла просмотреть кое-какие материалы. Среди них были ваши фотографии. Одна из них показалась мне особенно интересной. Понимаете, последние несколько дней я провела в городе Кингсвилл в Вирджинии». Блэк кивнул: «Там находится мост Миллер Мун Бридж. Я его фотографировал». «Всё верно, – сказала Макензи. – Могу я спросить, чем заинтересовал вас этот мост?» «Пытаясь избавиться от страха высоты, я обратился к интернету. Я искал ближайшие не очень высокие мосты – чем более заброшенные и отдалённые от людей, тем лучше. Я думал, что смогу помочь себе избавиться от страха, если пройду по такому невысокому заброшенному мосту. Поиск выдал мне Миллер Мун Бридж – милый небольшой мост в очень тихом месте». «Который дважды стал местом убийства за последние пять дней», – добавила Макензи. Она внимательно следила за его лицом. Она выдала довольно важную информацию только для того, чтобы увидеть его реакцию. Она знала, что именно эта реакция поможет ей понять, виновен он или нет. На лице Блэка отразилось сильнейшее удивление и лёгкий шок. «Самоубийства?» – спросил он. Макензи кивнула: «Так смерти выглядят на первый взгляд. Копнув глубже, мы думаем, что речь идёт об убийствах». Блэк наконец всё понял. Шестерёнки в его голове остановились: «Поэтому… я здесь?» «Да, на вас нас вывели те немногочисленные улики, что нам удалось собрать. После разговора с вашей коллегой, которая сказала, что вы неожиданно уволились в начале недели, примерно в то же время, когда начались убийства, мы решили, что это вы. Что случилось на работе?» «Я перестал принимать лекарства для подавления тревоги. От них я нервничал, и у меня кружилась голова, особенно когда на работе был завал. Я не успевал со сроками сдачи, страхи возвращались, и я просто не выдержал. Тот эпизод был одним из первых срывов, которые и привели меня сегодня на мост». Его эмоции и открытость заставили Макензи думать, что он невиновен. Тем не менее, ей нужно было следовать протоколу и узнать ещё кое-что. «Куда вы направились в тот день после того, как ушли с работы?» – спросила она. «Вернулся в квартиру. Лёг спать и выпил пару бутылок пива». «Как вы оказались в Балтиморе?» «Раньше я уже несколько раз проезжал Френсис Скотт Ки Бридж. Он был мне знаком,… он больше всех остальных мостов, которые я использовал для борьбы со страхом, но… я не знаю. Мне кажется, я думал о самоубийстве задолго до того, как уехал из Херндона в Балтимор». «Где вы остановились в Балтиморе на эти несколько дней?» «В Холидей-Ин». «У вас есть чеки об оплате? Что-то, что доказывает, что это время вы были в Балтиморе?» «Я платил картой, поэтому выписки сохранились. Единственное, что может доказать, что я все дни провёл в Балтиморе, это выписки по кредитке: я оплачивал обед, кино и тому подобное». «Вот и нет зацепки, – подумала Макензи, откинувшись на спинку стула. – Большое спасибо за помощь, мистер Блэк, – сказал она, поднимаясь с места и направляясь к двери. – Извините за вызванные неудобства». Макензи вышла из кабинета навстречу Харрисону и Макграту до того, как Блэк успел что-либо ответить. Она чувствовала себя ленивой дурой за то, что верила, что Тайлер Блэк был ответом на все вопросы, которые скопились у неё с момента первого посещения Кингсвилла. «Он не наш убийца, – сказала она. – Это должны подтвердить выписки по карте за последние два-три дня». «Он утверждает, что всё время был в Балтиморе?» – спросил Макграт. «По крайней мере, последние два дня. Это снимает с него всякие подозрения в убийстве Морин Хэнкс и, возможно, также Кенни Скиннера». «И что у нас остаётся?» – снова спросил Макграт. «Возвращаемся к началу?» – добавил Харрисон. «Не совсем, – ответила Макензи. – Со всем уважением я бы хотела просить вас разрешить мне оставаться в Кингсвилле до окончания расследования. Три смерти за неделю говорят о том, что убийца, скорее всего, в городе. Ездить оттуда сюда – это трата времени». Она сдержалась, чтобы не добавить: «А без напарника это тяжелее, чем обычно». Макензи смогла сдержать эмоции и не сказать лишнего. «Я согласен, – сказал Макграт. – Докладывай мне по телефону. Если тебе нужна помощь, звони Харрисону. Если тебе нужен напарник, я могу отправить Харрисона или Ярдли». «Спасибо, но думаю, пока не нужно». Макензи понимала, что может показаться излишне самоуверенной, но сейчас ей меньше всего нужен был напарник на замену. Она всё время будет сравнивать его с Эллингтоном; она уже была в подобной ситуации, и пусть в этот раз всё вышло лучше, чем планировалось, оно всё же того не стоило. Вспомнив об этом, Макензи решила, что прежде чем надолго уехать в Кингсвилл, ей нужно было сделать ещё одну остановку в Вашингтоне. Ей нужно было поговорить с Эллингтоном. Выходя из кабинета, она могла лишь гадать, как пройдёт этот разговор, и даже не знала, с чего его лучше начать. Глава двадцать вторая Когда она вошла в квартиру, то сразу услышала шум воды в ванной. У входной двери лежала сумка из спортзала, а значит, он только что вернулся с тренировки. Макензи было приятно видеть, что он продолжает вести активный образ жизни, а не запирается в квартире и не оплакивает свою судьбу. Она решила не беспокоить его и дать спокойно принять душ. Она воспользовалась этим временем, чтобы пройти в спальню и включить ноутбук. Она перекинула материалы дела с телефона в личную папку в хранилище ФБР. Она открыла файлы и стала вновь их просматривать – вдруг она что-то упустила. Все три смерти – Мэлори Томас, Кенни Скиннер и Морин Хэнкс – казались ничем не примечательными. Единственное, что не давало Макензи покоя, – это смена места убийства. Да, было логично, что убийца сменил локацию, когда полиция стала следить за Миллер Мун Бридж. Макензи пришла в голову мысль позвонить в полицию штата и попросить их приглядывать за всеми высотными сооружениями в Кингсвилле. Их было немного, но достаточно, чтобы задействовать весь личный состав полиции города. Шум воды прекратился. Макензи закончила чтение текущего отчёта, слушая через стену, как Эллингтон ходит по ванной комнате. «Не пугайся, – крикнула она, – это я». «С возвращением, – крикнул он через стену. – Мне выйти одетым или раздетым?» «Одетым», – ответила Макензи. Она поняла его попытку пошутить, но сразу пресекла её на корню. Если говорить правду, она до сих пор не понимала, почему его отстранение так на неё повлияло. Она чувствовала себя подростком, живущим вне реальности. Она не могла вернуться в Кингсвилл с этим ощущением. Она не могла позволить себе отвлекаться на напряжение, возникшее в их отношениях с Эллингтоном. Услышав серьёзный тон, он не ответил на её замечание. Две минут спустя Эллингтон вышел из ванной, когда Макензи закрывала ноутбук. На нём были шорты для бега и футболка. Волосы были мокрыми после душа. «Как продвигается дело?» – спросил он. «Всё ещё никак, – ответила Макензи. – Вечером возвращаюсь в Кингсвилл». «Появилась зацепка?» «Нет. Просто не хочу выезжать рано утром, чтобы начать работу вовремя». «Уверена? – спросил Эллингтон, присаживаясь на край кровати. – Было бы супер, если бы ты осталась ночевать. Или ты ещё злишься на меня из-за отстранения?»