Тысячи воинов, имеющие доспехи лучшие, чем телохранители самого Ардара, застыли на невидимой черте, которая отделяла их от зоны, где стрелы становились смертоносными. И только один из них – их командир и вождь – в гордом одиночестве продолжал свой путь. В гробовой тишине Ардар, его братья, их сыновья и их воины ждали неизвестного. Они ждали предложения о сдаче, заранее решив, каждый про себя, предпочесть смерть в бою – рабству. Когда до холма, на котором выстроился отряд владыки, оставалось всего ничего, незнакомец вдруг остановил коня и спрыгнул с него на землю. А дальше… сам владыка и его братья не поверили глазам. Незнакомец снял шлем, представив взорам семьи и воинов владыки свое красивое лицо, и преклонил колено. – Великий Ардар, – громким, хорошо поставленным голосом начал он, – я, Парсонд, вождь и глава «независимых» привел своих воинов к тебе в помощь. Прими нас под свою руку. Ардара, как ветром сдуло с коня. Весь отряд сакасенов поспешил последовать примеру своего владыки. Ардар же сбежал вниз к Парсонду. – Встань, друг мой. Немедленно поднимись. Я хочу обнять тебя. Но прежде ответь. Почему ты не пришел ко мне раньше, когда я был могущественным и грозным, а пришел сейчас, когда у меня ничего не осталось, кроме этой жалкой горстки людей? – Великий Ардар, служить тебе – это честь для любого вождя и воина. Ты славный воин и великий правитель. Но, как у всех великих, у тебя есть один недостаток. В дни величия ты забываешь о маленьких людях и не воспринимаешь их нужд. Разве ты принял бы нас, «независимых» в свою державу в дни величия? Думаю, нет. А если б и принял, то в лучшем случае, смотрел бы с презрением, как на отбросы. – Спасибо за честный ответ, Парсонд. Я принимаю тебя и твоих воинов к себе на службу. И даю слово. Смерть будет уделом каждого сакасена, пусть даже он будет членом моей семьи, кто оскорбит тебя, твоих воинов, твоих соплеменников, и ваши семьи хоть делом, хоть словом. Таково мое слово – слово повелителя сакасенов. – Можешь на нас положиться, владыка. Мы готовы умереть, но не предадим тебя. Я, Парсонд, вождь «независимых», даю свое слово и клянусь Великим небом всегда верно служить тебе, владыка Ардар, и твоему государству. – Спасибо, друг. – Ардар обнял вождя Парсонда, взял под руку и ввел на холм. – Слушайте все! – громко объявил владыка своим людям. – Я объявляю вождя Парсонда своим личным другом и требую к нему соответствующего отношения! – Безродный в дру… – начала было надменно мать владыки, но Ардар так взглянул на нее, что высокородная Калавати подавилась на полуслове. Первый раз в жизни она видела у своего старшего сына такой бешеный взгляд. И не разумом, сердцем поняла: еще слово и он убьет ее на месте, не считаясь с последствиями. А Парсонда уже окружили радостные и возбужденные братья, сыновья, племянники Ардара, вожди и старейшины. Они представлялись, восхищались вооружением вождя «независимых», выучкой его воинов. Наконец, Ардару это надоело. Он сел на своего коня и отправился в сопровождении сыновей, братьев и Парсонда, делать смотр своим новым воинам. Парсонд ехал рядом с Ардаром, справа от владыки. Прочие немного позади. Ардар сам распорядился о таком порядке. Таким образом, он оказывал честь своему новому подданному и мог разговаривать с ним без помех. – Скажи, Парсонд, зачем ты влез в нашу войну с массагетами? Почему ты решил присоединиться к нам, а не к Варке или Кадфизу? – Нас, «независимых» слишком мало, чтобы чувствовать себя в безопасности рядом с такими могучими державами, как государство тохаров, государство массагетов, государство сакасенов или Ховарезм шаха Кавада. Мы давно искали случай, чтобы встать под твое покровительство, великий Ардар. Среди нас, «независимых», большинство – это беглые из Ховарезма и владений Кадфиза-массагета. Идти к ним – это сдать этих людей на расправу. С тохарами нас разделяет кровь многолетней вражды. Семь лет назад тохары устроили на нас грабительский набег. А в ответ мы разгромили несколько их кочевий и разбили армию племянника владыки Варки. Племянник пал в бою. – У вас есть беглые сакасены? – Есть, но… – Не переживай. Они в безопасности. Сегодня же я объявлю своим специальным указом, что любой беглый сакасен, который сумел достичь земель «независимых», переходит под защиту ваших племен и не подлежит выдаче, какое б преступление он не совершил. – Благодарю, великий Ардар. Только мы также не всех принимаем. Убийц родителей и детей, насильников, что осмелились глумиться над детьми и женщинами, а потом прибежали к нам, мы убиваем на месте. Трусов и негодяев с повадками шакалов, мы не пускаем в свои земли. – А если подобные заведутся среди ваших? – Умрут! – Похвально! – Ардар с уважением посмотрел на Парсонда. – Я вижу, у «независимых» есть чему поучиться… Была глубокая ночь. В шатре Ардара шло совещание братьев владыки и вождей «независимых»: решали, где и как побольнее укусить владыку Кадфиза, когда в шатер вошел красный от смущения Арташир. – Брат? – Ардар вопросительно посмотрел на вернувшегося. – Прости, старший брат. Я встретил отряд наших воинов и вернулся посмотреть: нельзя ли вам чем-нибудь помочь, – смущенно начал лепетать Арташир. – И сколько воинов ты привел нам в помощь? – спросил владыка, слегка приподнимая свою левую бровь. – Двадцать семь, старший брат, – еще больше смутился Арташир. – Большая сила. Пойди, успокой мать – она вся извелась о тебе – и иди отдыхать. Мы тоже будем расходиться. Завтра рано выступать. – Завтра услышим легенду о героизме Арташира, сложенную нашей матерью, – шепнул на ухо Аршаме Абда. – Это точно. Глава 8 Шел второй месяц, как отряд Иргара бесчинствовал в центральных землях массагетов. Два десятка городов и селений лежали в пепелищах. Три десятка кочевий были превращены в дым. Убиты тысячи взрослых мужчин – подданных Кадфиза. Тогда, в начале похода, Иргару и его людям удалось незамеченными проскочить в тыл врага между наступающими армиями массагетов. В первую же неделю Иргар прошел стремительным рейдом по тылам наступающих вражеских армий. В ходе этого рейда он отбил десятки тысяч пленных сакасенов, сотни тысяч голов скота, десятки тысяч лошадей из тех, кого массагеты под охраной незначительных конвоев отправляли в свою страну, как добычу. За эту неделю армия Иргара выросла до семнадцати тысяч. Более двенадцати тысяч воинов сакасенов, которых в колодках вели в рабство, были освобождены, вооружены и влились в армию сына владыки. Почти пятьдесят тысяч женщин и детей, отбитые у врага, были отправлены в западные степи, куда не докатилось нашествие массагетов, и где действовали отряды вождей Гаруды, Артамухи и Таты. Туда же отправили отбитый скот. Владыка Кадфиз – верховный правитель массагетов – первоначально не придал значения успехам отряда Иргара и отмахнулся, когда ему указали, сколько добычи уже потеряли. – Укусы комара! – с презрением говорил владыка Кадфиз своим братьям, сыновьям, вождям и тысяцким. – Не успели убежать. Случайно оказались в нашем тылу. Пользуются моментом. Ну, отбили они сегодня своих баб и детей. И что? Завтра все одно они будут наши. Только добьем Ардара и его южные армии. Одно крыло нашего войска раздавит этот дерзкий отряд, как муху. Но после того как Иргар в открытом сражении наголову разгромил тридцатитысячный корпус Вимы, младшего брата владыки Кадфиза, что шел от границ с тохарами в западные степи сакасенов, и сжег три кочевья массагетов, в которых сакасены вырезали всех взрослых мужчин, владыка Кадфиз изменил свое прежнее мнение и выделил для борьбы с Иргаром сорок тысяч воинов во главе со своим сыном Широм, прославленным воином. Когда же пленные из дозорных Мастана, попавшие в плен к массагетам показали, что Иргар не случайно оказался в тылу у массагетских армий, а преднамеренно прошел туда, желая разгромить центральные районы вражеского государства, владыка Кадфиз встревожился по настоящему, и выделил для борьбы с Иргаром еще сорок тысяч воинов. Однако, Иргар, умело маневрируя, уходил от преследователей все дальше вглубь страны массагетов и сносил все на своем пути. Во многом быстроте его передвижения способствовало то, что каждый его воин имел по две, а то и три лошади, то, чего не имели корпуса преследователей. Воины массагеты, шедших за Иргаром отрядов, зверели, натыкаясь на пепелища своих селений и кочевий, трупы соплеменников и толпы, ограбленных и голодных, женщин и детей, а их предводители Шир и Артрамуш горестно вздыхали, представляя, как они будут докладывать своему повелителю о понесенных страной потерях. Заканчивался сорок второй день похода. Солнце только только зашло за горизонт, но последние его лучи еще окрашивали низко висящие на западе облака в багровый цвет. Воины Иргара располагались на кратковременный отдых, после длинного перехода на северо-восток, что позволил оторваться от армий преследователей на полтора дня пути. Гряда невысоких гор, черневшая на востоке, в половине дневного перехода, не пугала вождя сакасенов. От пленников он не только узнал обо всех проходах в горах, но даже придумал, как, заманив в горы армии преследователей, обойти массагетов. А потому настроение у военачальника было превосходное, и он даже насвистывал веселую песенку, чем несказанно удивил своих усталых, измотанных длинным переходом воинов. – Господин, – из мрака темноты вынырнули сотник Тивара и трое воинов, – важные вести. Только теперь среди воинов разведывательной сотни Иргар увидел страшно изможденного, одетого в лохмотья, человека. – Послушайте его, господин. – Садись к костру, ешь и говори. – Иргар протянул незнакомцу большой кусок бараньего мяса. – Благодарю! – оборванец поклонился не без достоинства. Взял мясо, сел у костра, но есть сразу не стал. – Благодарю, я недавно ел. Меня покормили ваши доблестные воины. Я лучше рассажу вам одну историю. Я Мавак, тохар из рода вождей запада. Мой отец Шакти один из ближайших сподвижников владыки Варки – повелителя тохар. Восемь лет назад разразилась война между нашим государством и массагетами. В ходе этой войны шестьдесят тысяч наших воинов вступили на территорию массагетов. Мы шли к горам Восходящего солнца, где по нашим сведениям владыка Кадфиз добывал золото и складировал в тайниках. Нас вел проводник из массагетов, бывший придворный владыки Кадфиза, который обещал показать нам все тайники владыки Кадфиза, если мы отдадим ему двадцатую часть захваченного. На самом же деле нас обманули. Никакого золота владыка Кадфиз в горах не находил. Он разрабатывал в горах рудники с медной рудой, и ему край были нужны рабы для работ. Но мы-то этого не знали. И весьма легкомысленно вошли в горы. В одном из ущелий нас окружили сто тысяч воинов владыки Кадфиза. Нам предложили на выбор: либо умереть, либо сдаться. И мы сдались. Наш вождь, брат нашего повелителя, был уверен, что наш повелитель освободит нас по окончании войны. Но этого не произошло. Массагеты подло обманули всех. Всю нашу армию от высшего командира до последнего солдата отправили на рудники, а для наших родных распустили слух, что мы все полегли в битве в горах, где и захоронены. Поэтому, когда война закончилась, нас не освободили. Вот уже восемь лет почти шестьдесят тысяч наших воинов трудятся на рудниках владыки Кадфиза. Более трех тысяч умерли за это время. Нас неплохо кормят, хотя и держат в цепях. На меня не смотрите. Я две недели, после побега, скрывался в горах и почти ничего не ел. – Далеко рудники? – глаза Иргара горели восторгом. – Нет, тут рядом. В Оранжевой долине. Если не знать прохода, ее можно и не найти. Но я вас проведу. – Мавак, ты ручаешься, что ваши воины будут сражаться, если мы их освободим? Я спрашиваю тебя потому, что у нас на хвосте восьмидесятитысячная вражеская армия. – Только освободите наших. Мы разорвем массагетов голыми руками. – Тивара, пятитысячников и тысяцких сюда. – Слушаюсь. – Что брат владыки Варки? Он еще жив? – Да. Его держат в цепях, в подземной шахте. – Сколько выходов из Оранжевой долины? – Один. Не беспокойтесь. Среди охраны немного настоящих воинов. Большинство трусливые шакалы, совершившие преступления и сосланные на рудники надсмотрщиками. Если б не наши цепи… – Мавак, друг мой, ты жив! – воин из отряда Тивары бросился к беглому оборванцу. – Нотарай!? Что ты делаешь у сакасенов? – Я был рабом все эти годы. Воины вождя Иргара освободили меня. И я вступил в их ряды. Но ты жив! А нам говорили, что вся ваша армия погибла. – Она не погибла. Она попала в плен. В ближайшие дни ты увидишь многих из наших знакомых. – Что ж, Мавак, – вмешался в разговор старых друзей Иргар. – Я рад, что вас опознали. Не придется слать разведчиков и проверять ваши слова.