– Ответь, только честно. Ты признал бы Дату владыкой, если б я умер в эти дни? – Ни за что! Он для этого слишком соплив и слишком мало сделал, что б его уважать! – Только ли из-за этого или есть другая причина? – Для меня пример для подражания мой великий дед Артасар, отец. А дед считал, что только доблестный воин может быть нашим владыкой. Дат же, как воин, никто! А я чту заветы деда, отец. И хоть ты меня не любишь, я уважаю тебя и чту, как повелителя, так как ты доблестный воин. А этот… – Артасура пренебрежительно махнул рукой в сторону Дата. – Спасибо за честный ответ. Садись. Владыка посмотрел на своего седьмого сына, Кртияру, тихого, нерешительного человека, которого никто не принимал в расчет. Его даже не пытались привлечь на свою сторону, с презрением отметая, как ни на что негодного слабака. Да и что можно ждать от человека, который целыми днями занят только тем, что изучает травы и их свойства? Но владыка знал, что его сын Иргар с большим уважением относится к брату и очень ценит его за знание природы и умение лечить самые тяжелые ранения. Поймав взгляд отца, молодой человек начал было подниматься, но жест владыки усадил его на место. – Дат, тебе слово! – Ардар тяжелым взглядом уперся в любимца. Дат, высокий, стройный, очень похожий на Ардара, с длинными распущенными волосами до плеч, резко встал и возмущенно начал. – Отец, я только хотел помочь Фарсаку, а эти, – Дат махнул в сторону братьев, – как с цепи сорвались. Я знал, что они мне завидуют, но никогда не думал, что они меня так ненавидят! – Кому завидовать?.. – начал было Артасура, но грозный взгляд Ардара заставил его замолчать. – Особенно озверел Артасура. Налетел на меня. Едва не избил. Спасибо, воины Сома вступились, и Увахштра вмешался. А Артасура прилюдно поносил меня, грозился, кричал: «Ты что думаешь, если ты любимчик отца, так на тебя управы не найдем? Найдем!» Что мне после этого оставалось делать, как не вооружить своих людей. Спасибо Иргару. Если б не он, Артасура устроил бы кровавую потасовку. – Это ложь, отец! – вскочил со своего стула Артасура. – Он первый намеревался напасть! – Сядь и помолчи! – жест владыки усадил шестого сына на место. – Продолжай, Дат. – У меня и в мыслях не было провозглашать себя владыкой при твоей жизни. Ты же знаешь, как я тебя люблю. А Тахмтан пусть не врет. Я точно знаю, что он и Тавах договаривались с вождями приозерных племен провозгласить владыкой Тахмтана, если ты, вдруг, умрешь. Больше того, они и начали стягивать к Касу своих воинов, чтобы силой взять власть, в случае твоей смерти. Тебе не надо объяснять, что ждало бы меня, мою семью и прочих братьев, если б их замысел удался. А Худата пусть на меня не обижается. Разве я виноват, что моя Аша подралась с его женами. Это женские дела. Лезть в них недостойно мужчины. Что же касается Артасуры, скажу. Махать мечом много ума не надо. У нас это может делать каждый пацан, вышедший из младенческого возраста и почти все девчонки. А вот мудро разбирать конфликты сторон, умело править подданными, тут нужна голова, то есть то, чего у Артасуры точно нет. – Хватит! – рявкнул Ардар и встал, грозный и надменный. – Мне надоело слушать, как дружно вы тут мне врете. Один Худата сказал правду, почему он влез в ваши распри. Все остальные врали. Вы что же, мои дорогие сыновья, считаете меня глупцом? Вы что же, думаете, что я собрал вас, не зная всей правды о том, что творилось в дни моей болезни? Я всю жизнь боролся за единство нашей семьи. Даже брата Аршаму пощадил, чтобы не разрушать семейного единства, хотя по всем обычаям и законам ему полагалась смерть за содеянное. А что сотворили вы, дорогие сыновья? Я всего лишь заболел, еще не умер, а вы уже перегрызлись хуже цепных псов. Мирить я вас не буду! Сами ищите взаимопонимание между собой. Я вам лишь напомню. Если семья владыки распадется, если она не будет иметь единства, власть у нее отберут другие роды. Что вас всех ждет в этом случае, вы знаете. Быстрая смерть будет для вас и ваших жен и детей даром богов. Я сделаю все, что смогу, что б вас в дальнейшем не раздирали сомнения. Я назначу своего преемника и, возможно, даже объявлю его своим соправителем. А остальное вам решать самим. Сами определяйте, как сохранить между собой дружбу или, хотя бы, не враждебные отношения. За прошедшее никого наказывать не стану. А что б вам лучше думалось, каждый из вас получит от меня конкретное задание, о выполнении которого доложит мне лично. Ступайте и думайте, как наладить между собой отношения. Остаться велю только двоим: Артасуре и Дату. Когда все вышли, владыка обратился к оставшимся сыновьям, которые демонстративно обменивались неприязненными взглядами. – Смотрю я на вас, дети мои, и удивляюсь, как вы не поняли, что вы две половинки одного целого. Один прекрасный воин, будущий великий военачальник и Герой степи. Другой – мудрый, уравновешенный улаживатель конфликтов, способный с честью разрешить самую запутанную ситуацию. И вместо того, чтобы найти общий язык и объединиться, вы затеяли свару. Поверьте мне. Против вашего союза никто не устоит. По одиночке же вас раздавят. Ответь Артасура, кого из твоих братьев ты опасаешься более всех. Только честно. Кого ты считаешь самым опасным? – Тахмтана! – А ты, Дат, кого больше всех опасаешься, если не считать Артасуры? – Иргара, отец. – Иргар не в счет. Иргар не ваша проблема. – Тогда Тахмтана. – Вот, вот, то о чем я и думал. Вы оба боитесь не того, кого нужно. Кто такой Тахмтан? Смелый воин, неплохой правитель рода. Рода – не более. Уже с племенем он не справится – запутается в мелких интригах и разборках. Да, он способен объединить вокруг себя вождей, способен повести за собой людей, но только на короткое время. Месяц – два и весь его союз рассыплется, а все вожди от него разбегутся. С таким, как Тахмтан, лучше всего бороться ожиданием. Не ввязываться с ним в борьбу, а ждать, пока у него все рассыплется само собой. – Ты считаешь, отец, Худата опаснее Тахмтана? – осмелился перебить отца Дат. – Нет. Самый опасный ваш брат Асу. Это такая лисица, такая змея. Он не только хитер и коварен. Он умен. Очень умен. Знает, как использовать людские слабости, за какие ниточки потянуть, чтобы привлечь на свою сторону человека, разбирается на кого стоит опираться, а на кого нет, кто может предать, а кто не предаст никогда. – Так почему же ты тогда не оставишь трон ему, отец? – спросил Артасура. – Потому что мне жаль вас и ваших детей. Вы все-таки моя кровь. Первое, что сделает Асу, став владыкой, велит убить вас и перебить ваши семьи до последнего младенца. Коварные люди при власти больше всего опасаются своих братьев и племянников и стараются их уничтожить. – Тогда разреши мне убить его сейчас, отец! – разгорячился Артасура. – Не надо, сынок. Асу не надо убивать. Его надо использовать. Он хитер, коварен, но против союза мудрости и силы ему не устоять. В умелых руках Асу принесет государству много пользы. Когда он убедится, что владыкой ему не быть, он станет хорошим помощником в делах. Он не настолько честолюбив, чтобы пытаться свергнуть законного правителя. В мутной воде он, разумеется, рыбу половит. Кто из сыновей владыки не мечтает быть владыкой. Но как только Асу увидит, что трон ему не достанется, он тут же забудет про свои притязания и станет верным помощником в делах. Я уже говорил вам, что Асу очень умен и хорошо понимает, что стоит делать, а чего нельзя делать. Именно поэтому я предлагаю вам помириться, Пока вы вместе, Асу вам не опасен. По одиночке он вас переиграет. – Прости, брат, – Артасура протянул руку Дате, – и забудь все плохое. – Прости меня, брат. – Дат пожал руку Артасуры. – И забудь все плохое. – Я рад, что вы меня поняли. Будьте вместе, дети мои, и вас никто не одолеет. Дат, задержись, я хочу поговорить с тобой о поведении Аши. Артасура, ты можешь идти. Когда владыка и его восьмой сын остались вдвоем, Ардар хмуро посмотрел на любимца. – Дат, ты хочешь стать владыкой? – Да, отец. – Тогда зачем ты разрушаешь свое будущее? Зачем ты сцепился с Артасурой и Худатой, вместо того, чтобы привлечь их на свою сторону? Ты что не видишь, что ни один из них не хочет быть владыкой? Они не честолюбивы. Один простой рубака с гонором, второй домосед и семьянин. Так зачем же ты задеваешь гонор одного и любимую жену другого? Дат, я люблю тебя больше всех своих сыновей и прошу: не лезь в дела, в которых ничего не смыслишь. Надеюсь, Артасура поверил в твое доброе к нему отношение. Постарайся укрепить его в этой мысли. Сам ничего более не предпринимай. Жди. Я должен подготовить вождей, чтобы они именно тебя хотели видеть владыкой. И запомни. Тебе опасен лишь Асу, но я его выведу из игры. – А как же Иргар? – Иргар тебе не опасен. Для Иргара на первом месте государственные интересы, что он, кстати, всем вам и показал во время последних событий. Только вы не поняли. Когда я провозглашу тебя своим соправителем, Иргар принесет тебе клятву верности, и будет служить столь же верно, как и мне. Учти это и не вздумай говорить кому-либо плохо об Иргаре. Он горд. Если ты его оскорбишь или обидишь, он уйдет от тебя. А впрочем, Иргар не твоя проблема. – Как мне помириться с Худатой, отец? – Нет ничего проще. Достаточно помирить Сакине и Ашу. А что б твоя Аша больше не умничала, пусть ждет меня сегодня в своей постели. Я приду к ней ночевать. За одним объясню, как должна вести себя жена будущего владыки. – Хорошо, отец… Глава 21 – Иргар, сын мой, – владыка Ардар безуспешно пытался определить по непроницаемому лицу сына, что тот думает, – царь Шишпир просит нас о содействии и союзе. Все бы ничего. Согд государство богатое и с юга будет угрожать враждебному нам Ховарезму. Но в последние месяцы его беспокоят своими набегами тохары, наши союзники. Я боюсь, что если мы заключим союз с Согдом, то испортим отношения с тохарами. А это в условиях угрозы со стороны Абдасара нежелательно. И Согду отказывать невыгодно. Дружба с Согдом откроет нам дорогу к государствам Индии. Ситуация, откровенно говоря, запутанная. Поэтому я решил отправить тебя, как самого мудрого из моих сыновей, послом в Самарканд к Шишпиру. На месте разберешься в тамошних делах и примешь на месте решение: заключать союз с Согдом или нет. – Я слышал, отец, тохары намерены направить в Согд свое посольство с требованием дани? – Будет неплохо, если в Самарканде ты встретишься с послом тохар и на месте порешаешь с ним все спорные вопросы. – Понял… На подъезде к высокому каменному дворцу царя Шишпира, Иргар со своим отрядом столкнулся с тохарами, чье посольство как раз покидало царский дворец. Иргар узнал главу тохар. – Мавак! – Иргар! – Рад тебя видеть, Мавак! – Я тебя тоже, Иргар. Не думал тебя тут встретить. Знал, что владыка Ардар отправляет послов для заключения союза с Шишпиром, но видеть тебя главой посольства не ожидал. – Отец, как всегда, чудит. Он хочет, чтобы я заключил союз с Согдом и с вами не поссорился. – И как ты это мыслишь, Иргар? – Мавак, друг мой, разреши я сначала посмотрю на Шишпира, а потом мы совместно найдем решение, поверь мне. – Хорошо, Иргар. С нетерпением буду ждать тебя. Мавак махнул рукой, и тохары проследовали мимо посольства сакасенов и сопровождающих их лиц. Иргар, пропустив посольство союзников, дал знак своим людям въезжать во дворец. Повелитель Согда, царь Шишпир, чья черная борода была густо усеяна прядями седых волос, принял Иргара со всем радушием правителя, который попал в тяжелое положение, и который только в госте видит спасителя от всех проблем. Вручив подарки владыки и отведав царского угощения, Иргар по просьбе Шишпира оставил своих людей пировать с людьми царя, сам же прошел с царем во внутренние покои дворца. А так как язык согдийцев очень напоминал язык сакасенов, Шишпир и Иргар понимали друг друга без переводчика. – Друг мой, – говорил Шишпир, показывая гостю рукой, что им надо пройти в правые двери, на которых были изображены растения, – я хочу вам кое-кого показать, чтобы рассказать одну историю, которая, несомненно, вас заинтересует. Прошу вас в эти двери. – Где мы? – спросил Иргар, с удивлением рассматривая, окруженную со всех сторон высокими стенами дворца площадку, заполненную цветущими растениями, большинство из которых были незнакомы послу сакасенов. Некоторые цветы, кустарники и деревья он знал. Чудные розы, красные маки и тюльпаны, нежные лилии, жасмин, сирень... Опьяняющие запахи цветочного мира. Множество бабочек. Аккуратные, выложенные узорчатыми плитками дорожки. Изящные беседки, чьи контуры проглядывались сквозь листву растений. – Это сад моих дочерей. Его создала когда-то моя супруга, мои девочки любят здесь гулять, – пояснил царь и начал кого-то высматривать. Заметил яркое платье, мелькнувшее среди зарослей, и предложил гостю пройти в ту сторону. – Девочки! – громко позвал Шишпир. – У нас гость! Из-за резной беседки, украшенной изображениями слонов и верблюдов, вышли две красавицы в нарядах из тончайшего шелка, и Иргар остановился, как вкопанный. – Не может быть! – проговорил он и потряс головой, чтобы прогнать наваждение. Но наваждение не исчезло. Оно приближалось, с любопытством разглядывая незнакомца.